Настанет ли черный день для белорусской деревни?

Деревня Церковье.  Новая улица...
... и старая улица

Начать можно с того, что тема вымирания деревни звучала еще в ХIХ веке. Правда, подразумевали тогда не миграцию сельчан в город, а утрату патриархальности села. Писал об этом Некрасов, писал Бунин, писал Чехов. В ХХ веке тревогу забил Есенин.
С началом коллективизации разговоры о деградации деревни стали неактуальными — началась эра колхозов. Затем война, разорившая и уничтожившая тысячи деревень, в которые после победы возвращаться стало попросту некому. Уцелевший народ хлынул в города — выжить там было проще. А предоставленная самой себе деревня продолжала тихо умирать.
О проблеме очередного умирания, а также об оттоке из деревни молодежи писали газеты послевоенного времени и многие виднейшие писатели советской эпохи — Шукшин, Астафьев, Распутин.

Урбанизация продолжается
Сегодня деревня тоже скудеет людьми. Спорить с этим фактом бессмысленно. Я и не буду. Лишь позволю себе заметить, что это закономерная реальность, которую необходимо принять, как бы ни трудно было смириться с ней тем, кто помнит лучшие времена своей малой родины. По данным переписи населения 2009 года, 72,9% населения Гомельщины проживает в городах. Причем, даже учитывая то, что за последние 10 лет население области сократилось на 100 тысяч человек, число жителей областного центра увеличилось на 7 тысяч.
Фермер из Житковичского района Михаил Шруб как-то, рассказывая о своем хозяйстве, заметил: “Мы уменьшили в три раза количество работающих. Не выгоняли, не сокращали, просто произошел своеобразный естественный отбор. А объем производства за это же время увеличился в десять раз. Если бы мы не стали заниматься выращиванием овощей и свиноводством, а продолжили курс на производство молока и растениеводство, то 20 — 30 человек — это максимум работников, которые бы обеспечили все потребности хозяйства. И хотя я сам родился и вырос в деревне, люблю ее, понимаю, что возврата к “старой” деревне нет. Как ни изворачивайся, но для обеспечения рентабельности современного сельхозпроизводства не нужны полки работников. Земля их попросту не прокормит”.
Весь цивилизованный мир идет по пути урбанизации. Научно-технический прогресс в сельское хозяйство проникает не менее активно, чем в остальные сферы жизни. Там, где тридцать лет назад требовалось десять комбайнов, сегодня хватает одного. Где раньше была нужна сотня рабочих рук — сейчас достаточно десятка. Что делать остальным? Признавать объективную реальность и либо подаваться в город, либо искать себе новое применение. Хотя мы пока не привыкли к тому, что в порядке вещей во всем мире: жить там, где есть работа.

Прощание с “Чечёрой”
Один из белорусских интернет-сайтов опубликовал горькое письмо сельчан о том, как “процветающий колхоз превратился в хронически убыточный агрогородок”. Автор подробно рассказал о безбедном советском периоде хозяйства, сообщил, что “пережив тяжелый период в 90-х годах, хозяйство по-прежнему оставалось рентабельным и жизнеспособным. Но вместо капиталовложений в инфраструктуру хозяйства государственные чиновники решили присоединить его к соседнему колхозу. 60% трудоспособного населения деревни остались без работы. Для того чтобы прокормить свои семьи, люди уезжают на заработки в Россию”. Заканчивалось письмо приглашением бывшего коллектива совхоза “Чечёра” посетить село Церковье Буда-Кошелевского района и убедиться в его бедственном положении.
Решила откликнуться. И хотя с поиском адресанта были возможны трудности (творчество-то коллективное), подумала, что в деревне секретов не бывает. Подумала опрометчиво — побеседовать с автором так и не довелось.
Мужчина средних лет, неспешно кативший по пустынной улице Церковья велосипед, поговорить “за жизнь” отказался и про письмо ничего не слышал. Водитель “ГАЗели” Александр оказался местным, работает в КСУП “Николаевка”, до объединения хозяйств был водителем в совхозе “Чечёра”. Проблемы в объединении не видит, работа устраивает, про письмо также ничего не знает. Больше никого не встретила. С другой стороны, искать собеседников утром в будний день, когда все на работе, а пенсионеры хлопочут по хозяйству — не лучшая идея.
Церковье — деревня немаленькая, есть своя двухэтажная школа, где обучаются 36 ребят. Детский сад закрылся, так как остался только один ребенок, старый клуб заброшен. Правда, место для нового нашлось в бывшем административном здании совхоза “Чечёра”. Там же разместились почта и библиотека. Люди живут по-разному: и в домах-коттеджах, расположившихся в центре, и в деревянных хатах на старых улицах (на мой взгляд, очень живописных).

Вольному воля
Поговорить о судьбе совхоза “Чечёра” удалось в соседнем селе. Именно сюда, в Николаевку, теперь ездят на работу жители Церковья. Как сказал директор КСУП “Николаевка” Виктор Матюшенко (на снимке), между деревнями машины курсируют с не меньшей интенсивностью, чем в Гомеле по Советской. Хозяйство-то одно.
— По-человечески я могу понять обиду жителей Церковья, что центр хозяйства переместился в соседнее село. Но это объективно, — рассказывает Виктор Николаевич. — На момент объединения в 2007 году мы по всем показателям в разы превосходили соседний совхоз. Так кого к кому должны были присоединить?
— Но когда-то ведь и “Чечёра” процветала?
— Когда-то совхоз жил лучше, не спорю. Но процветал — преувеличение. Баню и столовую уже лет двадцать как развалили, клуб давно заброшен. Техника была, но в каком состоянии! Еще до объединения мы на своих комбайнах помогали им с уборкой урожая.
— Тем не менее, насколько я знаю, половина жителей Церковья не хотела объединения хозяйств?
— Больше всего этого объединения не хотел я. Ведь заработанные деньги нужно было вкладывать, например, в реконструкцию ранее принадлежащих “Чечёре” ферм: поставили холодильники, построили молокопровод (там еще в ведра коров доили). Теперь вот будем строить комплекс рядом с Церковьем на 720 голов КРС.
— Но после объединения многие вынуждены искать заработки в России…
— Это было и до объединения. И не только в Церковье, но и в Николаевке, да и в других деревнях есть желающие поработать в России. Тут уж вольному воля. Наши механизаторы получают в год около двадцати миллионов рублей. Считаю, что это неплохо. Но не всем по душе работа в колхозе.
— А есть ли у вас вакантные места?
В разговор вступает председатель Николаевского сельсовета Василий Пономарев:
— На сегодняшний день нам нужен заведующий КБО, в ФАП — санитарка и кочегар, в клуб — заведующая и уборщица, в детский сад два работника. Предприниматель скоро открывает новый магазин — нужно минимум 2 — 3 продавца. Нужны учителя, специалисты сельского хозяйства. Не знаю, что там вам написали в письме. У нас другая проблема: работа есть — работников мало.
Проблему безработицы в Церковье так прокомментировал бывший главный инженер совхоза “Чечёра” Василий Борисенко: “Тот, кто работал раньше, работает и теперь. Все механизаторы из “Чечёры” теперь трудятся в “Николаевке”. А того, кто раньше не работал, и теперь пряником не заманишь”. Приблизительно то же самое мне сказали бывший инспектор отдела кадров совхоза “Чечёра” Наталья Лазовская и бухгалтер Валентина Киселева.

Деградация или регенерация?
История с “Чечёрой” в общем-то не единична. Закон жизни: выживает сильнейший. Статистика неумолимо констатирует старение сельского населения. И всё же не соглашусь с тем, что деревня обречена. Сельская жизнь меняется. Крепкие хозяйства, разрастаясь, преобразовываются в крупные предприятия с собственной переработкой и развитой торговой сетью, такие как совхоз-комбинат “Заря” Мозырского района, агрокомбинат “Южный” и совхоз-комбинат “Сож” Гомельского района.
До конца этого года в области завершится обустройство 238 агрогородков. И хотя раздаются голоса (как правило, горожан) что это, мол, “потемкинские деревни”, я так не считаю. Сельчанин должен жить цивилизованно и полноценно. В доме со всеми удобствами, в населенном пункте, где развита сфера соцкультбыта, где есть асфальт, в конце концов. Поэтому, как ни крути, агрогородки будут прирастать людьми. И за счет нашедших свое место под солнцем молодых специалистов, их детей и (как это ни печально прозвучит) жителей отживших свой век маленьких деревень.
Кстати, не всем деревенькам предначертано забвение. В последнее время наметилась весьма любопытная тенденция — возвращение горожан в село. Явление, конечно же, нельзя назвать массовым, но и сбрасывать его со счетов, думаю, неправильно. Это дачники. Домик в деревне им нужен для отдыха. Например, хаты в деревнях Житковичского района активно покупают минчане. А сельские дома под Гомелем уже давно продаются не по бросовым ценам.
Еще одна группа “возвращенцев” — это те, кто решил заняться агротуризмом. Среди новоиспеченных сельских бизнесменов не только жители деревни, но и опять-таки горожане. Они с энтузиазмом вдыхают новую жизнь в заброшенные хутора. И у многих получается!
На сегодняшний день в нашей области зарегистрировано 280 фермерских хозяйств. И, по-моему, именно фермеры сейчас нагляднее всего опровергают тезис о вымирании деревни, и хоть их немного, уверена — будущее за ними. За крепкими хозяйственными мужиками, которые не спились и не уехали в город, а остались в родном селе и продолжают работать. Арендуют землю, покупают технику, растят хлеб и скотину и меньше всего рассуждают о деградации сельской жизни.
Так что деревня не вымирает. Она перестраивается и меняется на наших глазах. Как по мировым канонам, так и по собственноручно “нащупанной” белорусской модели.