Сирота иракская
За событиями и злоключениями наших соотечественниц в далекой мусульманской стране следили многие. К счастью, почти детективный сюжет завершился благополучно. Они, наконец, дома, среди родных, близких и в полной безопасности. Пока дочка в школе, мы с Татьяной беседуем на кухне в ее квартире. Она признается: «Все еще не могу прийти в себя и до конца поверить, что весь кошмар, который продолжался два с половиной месяца, позади. Люди, что помогли мне вернуться домой, говорили: «Ты не единственная, которая, оказавшись на Востоке, попала в такую ситуацию. Но это редкий случай, когда маме с ребенком удалось вернуться домой».Татьяна вместе с восьмилетней Ульяной уехала в столицу Иордании Амман к отцу своей дочери, с которым познакомилась во время его учебы в Минске. Но спустя неделю женщина оказалась в иорданской тюрьме. Ульяна же попала в приют. Объяснение такому повороту событий крайне неожиданное: иракский отец Ульяны захотел забрать ребенка. Это ему не удалось...
— Как долго я была знакома с отцом своей дочери? Девять с половиной лет. Но, оказывается, совсем его не знала. Встречались почти год, а когда он уехал, общение свелось к скайпу и редким телефонным звонкам. Начало нашего знакомства ничего плохого не предвещало. Я училась на последнем курсе БГТУ. В общежитии жило много иностранцев. Познакомилась с Синаном — он из Ирака, в Минск приехал изучать русский. Чем понравился мне? Очень общительный, душа компании, всегда был в центре внимания. Правда, потом иногда вел себя странно, мне бы внимательно присмотреться и заподозрить, что скользкий он какой-то. Вел себя не по-мужски, что называется, бил на жалость. Когда познакомила его со своей мамой, другими родственниками, говорил, что завидует нашей дружной семье. А сам рассказывал, что, дескать, сирота, родители и вся семья умерли — погибли при бомбежке в Ираке. Завершив учебу, в Беларуси Синан жить не собирался, я тоже не планировала с ним уезжать, да и предложения как такового он толком не сделал.
О том, что у меня будет ребенок, узнала уже после отъезда Синана. Раздумывала, сообщать ли ему об этом, но потом решила: он должен знать, отец ведь.
Впервые Синан увидел дочь спустя восемь месяцев после рождения: захотел приехать в Беларусь, Таня оформила приглашение: «Мне в жизни не хватало отца, мама воспитывала меня одна. Считала, что Ульяне тоже нужен отец, пусть знает, что он у нее есть, и я была не против того, чтобы Синан общался с дочерью. В аэропорт встречать Синана ехала вместе с его другом, который еще продолжал учебу в Минске. От друга тогда и узнала, что никакой тот не сирота. Родители его живы-здоровы, а еще есть сестра и два брата. Представляете, каково было узнать такое?»
Таня рассказывает, что потом Синан приезжал еще раз, хотя особых отцовских чувств не проявлял: с дочкой лишний раз не поиграет, на руки не возьмет. Материальной помощи от него вовсе никакой не было. Раз в год мог прислать небольшую посылку с дешевым детским ширпотребом. Говорил: до трех лет тебя с дочкой ваше государство обеспечивает. Но года три назад он все чаще стал напоминать о себе. Приглашал Таню в гости, в 2014 году по скайпу познакомил с благополучно здравствующими родителями.
Родители, в особенности отец Синана, по словам Тани, произвели на нее очень хорошее впечатление. Потому и решила встретиться с его близкими. Первая встреча произошла в Турции. Приехали родители и сестра, в Стамбуле сняли квартиру. К объявившимся белорусским родственницам все относились очень хорошо, особенно во внучке души не чаяли. Через год новая встреча, снова в Турции, куда семья Синана пригласила Татьяну с дочкой отдохнуть, сняли коттедж за городом.
И снова ничем не омраченная семейная идиллия. Как тут было не поверить в благие намерения родственников Синана.
— Ему-то самому я уже не особо доверяла, да и лишний раз убедилась в его инфантильности, что ли. Похоже, великовозрастный сын все еще был на содержании у родителей, всюду за покупки расплачивались только они. А вот братья и сестра Синана, в отличие от него, вполне успешные люди — все получили хорошее образование.
Любовь и коварство
Когда в этом году Таню с дочкой снова пригласили в гости, в этот раз, как сказали, к себе домой, в Амман, в поездку отправились без всяких сомнений. Улетели 23 июля. А вскоре начался настоящий кошмар. Таня осознает, что это был тщательно разработанный план, чтобы отобрать у нее дочку, если сама добровольно не пожелает остаться. Возможно, хотели забрать девочку, чтобы потом выдать замуж и получить за нее калым. И, похоже, не последнюю роль в реализации плана играли с виду добропорядочные родители.
Мать Синана уверяла, что ее сын очень любит дочку и Татьяну и даже хочет подарить им свою машину. Как потом оказалось, арендованную. Сомнительно, что квартира, в которой жила семья, тоже их собственная. Вероятно, тоже арендованная на время осуществления хитроумного плана. Да и Иордания для этого выбрана была потому, что с Беларусью у нее нет тесных связей, дипломатических прежде всего.
Но тогда, спустя неделю после благополучного пребывания в гостях, Таня с дочкой засобирались домой — отпуск у нее был непродолжительным. Синан не возражал, а бабушка и дедушка тепло прощались с внучкой. По дороге в аэропорт такси остановили полицейские. Татьяну повезли в участок и сообщили, что она, управляя машиной, совершила ДТП, сбила человека, который с тяжелыми травмами лежит в больнице. Было и заявление от «потерпевшего». Синан безучастно стоял рядом, даже не пытаясь опровергнуть откровенную ложь. Тут-то она и вспомнила, что в день «аварии», когда отправлялись на отдых к морю, он настойчиво просил молодую женщину сесть за руль и очень злился, когда та наотрез отказалась.
Их возили из одного полицейского участка в другой. Не все полицейские вникали в суть дела, да и разобраться в нагромождении и путанице фактов было сложно. Потом их зачем-то повезли за 60 километров в лагерь сирийских беженцев. Беженцев там высадили, а автобус с белорусками вернулся в Амман. Возможно, это была часть психологического давления, чтобы я сдалась и во всем призналась, предполагает Таня, но, похоже было и на то, что полицейские не знают, что с нами делать. Начальник одного из полицейских участков посчитал, что кто-то просто хочет получить денег от них и предложил отправляться домой. Но куда? Пришлось звонить Синану, хотя доверия к нему уже не было. Он скоро приехал, но после разговора наедине с полицейским, тот передумал отпускать арестанток, мол, надо во всем разобраться.
На уговоры Синана отпустить дочь с ним — в тюрьме ей не место — Таня не согласилась, и ночь с Ульяной они провели в участке, спали на полу. А наутро их ждал суд — без потерпевшего в ДТП и свидетелей. Синан снова был полностью безучастным, а его отец старался не смотреть Тане в глаза. По решению суда ей предстояло отправиться в тюрьму. Двое полицейских, которые должны были выполнить предписание суда, с сочувствием отнеслись к белорускам.
— Это был один из немногих случаев, когда среди местных стражей порядка мы встретили понимание и поддержку, — вспоминает Таня. — Полицейский обзвонил несколько тюрем, в которые меня могли бы поместить вместе с дочкой, но везде получал отказ: не положено, если ребенок старше трех лет. Так мы ненадолго расстались с дочкой: она оказалась в приюте. Полицейский пообещал, что Синан не узнает в каком, но тот все же какими-то окольными путями проведал. Благо его лишь на пять минут пустили повидаться с девочкой. В тюремной камере со мной были и другие женщины. Среди них одна русская — Светлана. Ее, мать троих детей, жестоко избил муж-араб, но женщина почему-то оказалась в тюрьме. Муж также избивал и детей. Потом мне рассказали, что это обычное явление в этой стране: муж может избивать жену и детей — вполне легальный метод воспитания.
Побег
Но и после недельного пребывания в иорданской тюрьме за мнимое ДТП злоключения Татьяны не закончились. Синан захотел, чтобы ее по законам шариата признали его женой. Настаивал, что они когда-то заключили брак, пусть и без оформления. Нашел и «свидетелей» мнимого брачного соглашения. Между тем в Мозыре родные
Татьяны, получив от нее плохие новости, забили тревогу. В начале августа мама обратилась за помощью в белорусский МИД. Пока шли судебные разбирательства, уехать из страны мать с дочкой не могли. Позже к ним прилетела бабушка. На деньги, что она привезла, смогли снять номер в отеле. Но новые судебные разбирательства затянулись, и это стало слишком дорого, пришлось
съехать из отеля и снять квартиру. Наш МИД использовал всяческие связи с Иорданией — межправительственные, дипломатические. Здорово помогла консульская служба посольства России.
С Татьяной встретился посол Республики Беларусь в Сирии, Ливии и Иордании Александр Пономарев, помог устроить Ульяну в школу при российском посольстве, где она месяц училась в третьем
классе. На сайте российского посольства Татьяна нашла телефонные номера адвокатов, к помощи которых советовали обращаться в сложной ситуации.
Мама Татьяны даже привезла из Мозырского кафедрального Свято-Михайловского собора свидетельства о крещении дочки и внучки и о том, что они прихожанки храма. По логике вещей это должно было помочь в шариатском суде. 9 августа при содействии дипломатических служб был снят запрет на выезд белорусок из страны.
— На первое заседание шариатского суда меня почему-то не пригласили, а на второе не пришел судья. Потом в стране месяц продолжался праздник Курбан-Байрам — суд постоянно переносился, — продолжает рассказывать Татьяна. — Синан подал заявление сразу в два шариатских суда, чтобы наш никогда не существовавший брак признали действительным. В обычный, гражданский, суд он не мог обратиться, потому что там потребовали бы соответствующие документы о заключении брака.
В шариатском же суде они не нужны, там свои, другие законы.
В итоге мама с дочкой решились на побег. Купили авиабилеты на 27 сентября. Но уже, когда почти удалось вырваться из плена, вышла какая-то неувязка: билеты пропали, а на новые денег не осталось. В томительном ожидании прошло еще больше недели. Новые авиабилеты, на 5 октября, как после узнала Татьяна, им купили сотрудники российского посольства. В аэропорт добирались не без конспирации, меняя такси, когда казалось, что за ними следят. Успокоились беглянки из восточного плена лишь в воздухе, а пришли в себя, когда самолет приземлился в Киеве. Там их на машине встречали родственники.
Кстати, ни Синан, ни другие восточные родственники им не позвонили.
— И хорошо. Я не собираюсь больше поддерживать с ними какие бы то ни было отношения, — говорит Таня. — Что я могла бы посоветовать другим девушкам, которые не прочь попасть в восточную сказку, следуя за любимым человеком? Не хочу давать никаких советов. Для меня это тот случай, когда на своих ошибках учатся.
