Мост Патонов на Беларусь

Фамилия Патон не нуждается в представлении. Ее носил легендарный советский академик, директор НИИ электросварки АН УССР Евгений Оскарович, под руководством которого создан один из крупнейших в мире цельносварных мостов — через Днепр в Киеве, известный как «мост Патона». Во время Великой Отечественной благодаря «патоновскому шву» было налажено массовое производство самых лучших танков войны — Т-34. За вклад в советскую науку и в Победу Евгений Патон получил высшие советские награды — звание Героя Соцтруда и Сталинскую премию. Славу отца перенял Борис Евгеньевич Патон — ученый с мировым именем в области металлургии и технологии металлов, профессор, дважды Герой Социалистического Труда, ныне здравствующий президент Национальной академии наук Украины, президент Международной ассоциации академий наук, почетный член Римского клуба. Отец и сын Патоны внесены в «Книгу славы Украины».

Однако мало кто знал, что они имели родовой баронский титул, приставку «фон» к фамилии и не менее славную генеалогию в дореволюционной России. Дед Евгения Оскаровича, Петр Иванович, был сенатором Российской империи и генералом от инфантерии, щедро осыпанным царскими наградами. Правда, и награды были заслуженными: в 1812 году в 16 лет Петр записался в армию Кутузова, участвовал в боях под Клястицем и Плоцком. Его первый сын Оскар по семейной традиции также выбрал военную специальность и поступил в Петербургское Николаевское военно-инженерное училище. За участие в обороне Севастополя в Крымскую войну он получил орден св. Анны и чин полковника лейб-гвардии, осуществлявшей личную охрану монарха. Однако тяжелый проигрыш России в войне, видимо, принес разочарование в военной карьере. Патон подал в отставку и вскоре оказался на дипломатической службе — был назначен российским консулом в Ниццу. Во Франции родились его старшие сыновья, в том числе Евгений. Крестили будущего сталинского лауреата представители императорского дома — «Великий князь Вячеслав Константинович и Её Императорское Высочество княгиня Александра Иосифовна, место коей заступила фрейлина графиня Келлер».

Всего в семье было семеро детей — пять сыновей и две дочери. Все мальчики получили образование и воспитание в элитном Петербургском Пажеском корпусе. Далее пути их сложились по-разному. Евгений пошел по технической стезе и окончил Королевскую Саксонскую техническую высшую школу, а затем Институт инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге. Остальные братья, по имеющимся сегодня очень фрагментарным сведениям, скорее всего, ограничились судьбой землевладельцев-помещиков. Мало кому известно, в том числе и на Украине, где в академическом Институте имени Е. Патона создан мемориальный музей, изданы мемуары и книги об отце и сыне, что представители этой семьи через землевладение были достаточно тесно связаны с Беларусью. Оскар Патон разделил свою собственность между сыновьями. Старшему, Михаилу, досталось самое богатое, почти в полторы тысячи десятин, имение Хребтиев под Карпатами. Там в 1909 году похоронили Оскара Петровича. Евгений, который проводил больше времени на службе в Петербурге, а затем в Киеве, получил имение Денисковичи на самой границе с Гомельщиной — под Новозыбковом. А еще двум братьям достались белорусские владения. Александр Патон стал собственником имения Бенин под Любчей, а также Еремино под Гомелем. В последнем он разбил один из самых больших в крае садов, где на 30 десятинах у него было 3 тысячи плодовых деревьев, главным образом яблонь и груш. В те годы, когда будущая научная знаменитость Евгений преподавал в Киевской политехнике, младший за него на два года Петр, названный в честь деда, появляется в Речицком уезде как владелец брагинского имения Городище. Возможно, это было довольно позднее приобретение семьи, ибо в «Списке землевладельцев Минской губернии за 1889 г.» такая фамилия не упоминается. Можно предположить связь между приобретением Городища и женитьбой Петра Патона на юной (на 20 лет моложе) дочери речицкого окружного судьи Н. К. Гаврилова. Гавриловы были известной местной семьей: жена судьи открыла в 1909 году самое престижное в дореволюционной Речице учебное заведение — женскую гимназию Елизаветы Гавриловой. Женитьба, а также крупное земельное владение выдвинули Петра Оскаровича в число наиболее влиятельных местных деятелей, о чем свидетельствовала его карьера. В 1906-м 34-летний П. Патон значится в членах уездного дворянского собрания, а через пять лет ему представился уникальный шанс. Дело в том, что в 1911 году на белорусские города был распространен закон о земском самоуправлении, в результате которого появились выбираемые всеми сословиями представительные органы — земства. В их ведение были переданы местные дороги, школы, богадельни, врачебные пункты и больницы, ветеринарная служба и агрономическая помощь. Возглавил земские управы городской голова — фактически мэр города. Так вот, с 1913 по 1918 годы Петр Патон был речицким городским головой. Кроме этого, он вместе с самыми известными предпринимателями уезда В. Рикком, А. Шишкиным, Э. Горватом представлял Речицу в губернском комитете по делам земского хозяйства. Под руководством П. Патона были открыты речицкая земская больница, фельдшерские пункты в Заспе, Карповичах, Мухоедах, разработаны планы осушения болот и развития луговодства, строительства дорог и каменных мостов. На 1914 год управа запланировала открытие в уезде 17 однокомплектных школ и высшего начального училища, но военные события сорвали эти намерения. От мужа не отставала супруга: Елена Николаевна Патон возглавила Речицкое общество помощи бедным.

На долю Патона выпало управление городом в драматических условиях Первой мировой войны, когда Речица оказалась в прифронтовой зоне и сюда передвинулись многие тыловые части, эвакуированные предприятия и учреждения, а также осело около 10 тысяч беженцев. В 1916 году городской голова руководил работой по борьбе с эпидемиями тифа и оспы в уезде. В условиях нараставшей экономической разрухи и продовольственного кризиса созданная им комиссия смогла обеспечить население и беженцев необходимым продовольствием и товарами. Видимо, умение работать и авторитет среди речичан обеспечили Петру Патону сохранение своей должности и при смене властей — он остался городским головой и после Февральской революции. А в 1918 году в его судьбе произошел новый неожиданный поворот. После немецкой оккупации в марте 1918-го полесские уезды Беларуси, включая Речицкий, были переданы Украине. Вероятно, украинские власти учли связь Патона с Киевом, и он был назначен губернским старостой новообразованной Полесской губернии. Примечательно, что при определении центром губернии Мозыря резиденцией старосты до октября 1918-го оставалась Речица. С эвакуацией немецких войск и падением украинской власти П. Патон покинул Речицу. Оставаться с большевиками не было резона: весной 1919 года по их приказу в Хребтиеве была расстреляна семья его старшего брата Михаила, включая жену и полугодовалого сына Антония. В 1921 году Петр Патон вместе с женой поселился в Бресте — городе белорусском, но в составе Польши. До своей смерти в начале 1930-х гг. он служил в ипотечном отделе магистрата. Детей у Патонов не было, жена после войны работала в школе, а когда «польским» семьям разрешили репатриацию, выехала в Лодзь. Евгений Патон остался в Советской России, где добыл славу ученого. По некоторым сведениям, в конце 40-х гг. он приезжал в Брест на могилу брата, но афишировать эту поездку, видимо, не мог, ибо ни в его мемуарах, ни в памяти родных даже упоминаний о «белорусском следе» Патонов не сохранилось.

Автор выражает благодарность директору Госархива Гомельской области Павлу Черному, сотрудникам Зое Александрович и Марии Алейниковой за помощь в сборе материала.

Мост Патонов на Беларусь

Статьи по теме: