Победы бывают разными. Увековеченными в скрижалях истории, торжественном слоге летописцев — и пирровыми, которые ошеломляют безрассудством напрасной крови, ввергая историков в соблазн дать объяснение необъяснимому кошмару войны. Но есть и другие. Их без остатка впитывает плоть истории. Они предрешают ее выбор не бравадой парадов, а тяжкой солдатской пахотой, в которой велеречивый летописец не ищет красок для славных викторий.
Командарм А. И. Лизюков (справа) и военный комиссар 5-й танковой армии Г. Л. Туманян в боях под Воронежем. 1942 год
“Скрижаль” Александра Лизюкова — Соловьёва переправа под Смоленском, за которую он был удостоен звания Героя Советского Союза, и оборона Москвы, за которую был представлен к ордену Ленина. Символично, что 18 июля 2015 года на просторах России вспыхнул еще один Вечный огонь: он был торжественно зажжен на реконструированном братском захоронении защитников переправы в поселке Соловьёво. На днепровской круче губернатор Смоленской области А. В. Островский с благодарностью принял медаль “115 лет со дня рождения А. И. Лизюкова”, которую за вклад в создание мемориала ему по поручению воронежцев вручили гомельчане, приглашенные на церемонию. Этой почетной медалью, учрежденной в Воронежской области в честь нашего прославленного земляка, награжден и председатель Гомельского горисполкома П. А. Кириченко за масштабную реконструкцию военных мемориалов Гомеля.
Однако была в военной биографии Лизюкова еще одна победа, которая не сразу удостоилась своего благодарного слова, как и судьба 5-й танковой армии под его командованием.
Обстоятельства ее участия в сражении под Воронежем, к которому 4 июля 1942 года прорвались немцы, общеизвестны. В целях ликвидации прорыва армия без авиационной и артиллерийской поддержки была срочно брошена в бой по прямому приказу Ставки. О трагизме и безысходности положения свидетельствуют выписки из “Журнала боевых действий 5 Танковой Армии”. Армия перебрасывалась по железной дороге и походным порядком вопреки предложению Лизюкова двигаться ночью своим ходом. Встречные перевозки с 3-й танковой армией затягивали погрузку. Не было паровозов и порожняка. Директива Ставки застала армию в движении и предписала начать операцию, не ожидая окончательного сосредоточения всех сил. Не было времени даже сформировать личный состав оперативного отдела (по признанию участников событий, случалось, что боем управлял командующий с 3 — 5 офицерами связи).
В эпической судьбе армии Лизюкова было всё: величественный трагизм и самопожертвование танкистов, близорукость высоких штабов и расплата за просчеты стратегов “приглашением на казнь”, которое принимает командующий, и сам идет в бой, будучи не в силах изменить предопределенный ход событий. Было, к несчастью, и предательство. Документально установлено, что в Государственном Комитете Обороны действовал немецкий агент. Кроме того, как следует из архивных документов, командир одного из корпусов армии ложными донесениями извещал о продвижении его бригад, которого в действительности не было. После разоблачения обмана и смещения виновника с должности прежний начальник оперативного отдела, действуя от его имени, в устном и
письменном распоряжении отменил приказ нового командира о наступлении, что в сложившейся ситуации было смерти подобно для многих участников операции в других танковых корпусах. По законам военного времени подполковник был расстрелян (имена участников этой трагической истории не называю по этическим соображениям). Нужно ли объяснять, что лежало на весах в таких сражениях? Поучителен убийственный в прямом значении слова пример по ту сторону фронта: командир немецкого корпуса генерал граф Шпонек был предан суду военного трибунала и расстрелян только за то, что отдал приказ об отступлении в Крыму (о его печальной участи с сожалением вспоминал Манштейн).
Любопытна еще одна подробность великого противостояния. Гитлеровский фельдмаршал фон Бок, который вел наступление на Воронеж, второй раз был посрамлен сыном гомельского учителя Лизюковым. Под Москвой в 1941-м немец откатился с последнего, ближайшего к столице рубежа в Красной Поляне под ударами сначала оперативной группы, которой командовал Александр Ильич, а затем и 20-й армии второго формирования, развернутой на ее основе, и был смещен Гитлером с должности командующего группой армий “Центр”. Летом 1942 года под Воронежем, увязнув в боях с 5-й танковой армией Лизюкова, фон Бок потерял темп продвижения к Сталинграду и был вторично отставлен Гитлером, теперь уже от командования группой армий “Юг”. Из этой опалы в строй он больше не вернулся.
Удар 5-й танковой армии нанес серьезный урон противнику, не позволил ему полностью овладеть Воронежем, задержал смену танковых дивизий врага на пехотные и выиграл решающие дни для организации обороны на Сталинградском направлении. Однако, лишенная поддержки, она понесла тяжелые потери. 15 июля 1942 года Ставка приказала “5-ю танковую армию по выводе в тыл как армию ликвидировать”. 16 июля Лизюков телеграфировал Сталину: “Очень прошу временно приостановить расформирование 5 Танковой Армии. У Вас односторонняя информация. Боевые действия войск определяются не количеством пройденных километров, а результатами боев. Прикажите проверить на месте весь ход операции нашей армии”.
Обращение командарма осталось без ответа. Лизюков был переведен на должность командира 2-го танкового корпуса — одного из трех, входивших в состав армии, — и 23 июля погиб в бою. Над
5-й танковой армией нависла тень неудачи, поражения. Потребовались десятилетия, чтобы эксперты в 12-томнике “Великая Отечественная война”, приуроченном к 70-летию Победы, в полной мере признали значение июльского сражения под Воронежем, сославшись на мнение английского историка-стратега Дж. Фуллера: “…для немцев оно было одним из самых роковых за время всей войны… Русские войска, сосредоточенные… к северу от Воронежа, прибыли вовремя, чтобы спасти положение, возможно, они спасли русским всю кампанию. Нет никаких сомнений, что дело обстояло именно так”.
Такую оценку можно было бы смело назвать последней победой Александра Лизюкова, но случилась она много раньше, через считанные дни после гибели командарма. Его смерть в бою вызвала невероятное развитие событий, ускользнувшее от внимания исследователей и открывшееся в юбилейном мае 2015 года, когда Министерством обороны России был запущен интернет-проект “Память народа”. Благодаря ему стало известно, что 29 мая 1943 года под грифом “Секретно” был подготовлен документ “Боевой путь 5 Танковой Армии. 1942 — 1943”. В нем сообщается о “срочной телеграмме из Москвы за подписью Федоренко (заместителя наркома обороны СССР, командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии — прим. автора) об отмене (выделено мной — прим. автора) ранее изданного приказа о расформировании
5 Танковой Армии”. С 27 июля Управление штаба приступило к регулярным занятиям по боевой и политической подготовке. Вопреки распространенному мнению армия не была ликвидирована, не было и ее второго формирования. Армию сохранили, исполнив еще один завет командарма Лизюкова. 20 июня 1942 года, в преддверии Воронежского сражения, Лизюков на бланке полевого управления 5-й танковой армии отправил на имя Я. Н. Федоренко записку о том, что танковые армии должны иметь большую, чем теперь, мощь и обладать большей маневренностью.
“Лизюковская” 5-я танковая армия получила такую мощь к Сталинградскому сражению. В ноябре 1942 года она имела 3 танковых корпуса, 7 стрелковых дивизий, 1 танковую бригаду, 2 отдельные бригады и 3 полка гвардейских минометов (катюш), 10 артиллерийских полков, 3 отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона, 3 минометных полка, мотоциклетный полк… Памяти солдата о командарме Лизюкове История тоже вернула свой долг. Под Сталинградом
5-я танковая армия, развивая наступление на Калач, замыкала кольцо окружения. С одним из ее корпусов, ушедшим в прорыв, долго не было связи. И первый слабый радиосигнал о выполнении боевой задачи уловил, принял личный радист-телеграфист Лизюкова, здравствующий ныне Василий Ольховик. Под Воронежем он видел своего командарма за несколько часов до его гибели. Под Сталинградом подтверждал полученное сообщение в присутствии Г. К. Жукова, находившегося на КП армии.
Конечно, этих подробностей нет в армейской летописи. Но завершается она проникновенными словами, которые заглавными буквами впечатала в историю штабная пишущая машинка: “СЛАВА ПАВШЕМУ ГЕРОЮ-КОМАНДАРМУ ЗА РОДИНУ ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ ГЕРОЮ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА ЛИЗЮКОВУ”.
