Мастер на все виды

Владимир Кособукин для нашей области человек почти уникальный. Он получил звание мастера спорта сразу по трем дисциплинам — биатлону, гребле и военно-прикладному многоборью.

Южане на лыжах

— Как получилось, что вы стали столь разноплановым спортсменом? — Первое, что помню, как отец все время говорил: здоровье не купишь. А чтобы хорошо себя чувствовать — нужно не лениться. Вставать пораньше. Делать зарядку: бегать, приседать, отжиматься, гантельки поднимать. Вот он меня и гонял в пять утра заниматься. Сначала я делал это со скрипом, потом привык. Да так втянулся, что когда пошел в первый класс, от дома до школы зимой на лыжах пять километров бегал. Пешком идти мне было неинтересно. — Одноклассники смотрели на это с удивлением? — Ничуть. После уроков они тоже вставали на лыжи, и мы вместе накручивали километры. Так во мне выработались выносливость, умение терпеть. Появилась жажда первенства. Притом, что и соперники не дремали. В то время любой мальчишка с детства старался следить за своей физической формой. В моде была подтянутость, стройность, грация. Мальчикам было не зазорно заниматься танцами — народными, бальными. Напротив, это добавляло мужественности, галантности. Теперь же многих парней даже на выпускном в школе приходится за шиворот тащить на тур вальса. А я, например, с четырех лет ходил в детскую группу при знаменитом ансамбле Рыбальченко. У нас преподавала Алла Ильинична Усевич. Сама виртуозно танцевала. А нам постоянно делала замечания. И хоть мы думали, что пляшем великолепно, на нее не обижались — на то она и учитель, чтобы указывать и поправлять. — Когда к вам пришли первые спортивные победы? — В седьмом классе я стал чемпионом БССР по лыжам среди юношей. Над гомельчанами на таких чемпионатах всегда смеялись, мол, южане приехали. Поэтому, когда я в первый день соревнований выиграл пятикилометровую гонку, все сказали: случайность. Тогда на следующий день я взял еще и десятку, и меня отправили в Мончегорск на первенство СССР. Интересно, что моими соперниками тогда стали Александр Тихонов (будущий легендарный советский биатлонист — прим. автора) и Николай Горбачев (будущий олимпийский чемпион по гребле — прим. автора). — Не затерялись в такой именитой компании? — Тихонов, конечно, уже тогда блистал. В десятикилометровой гонке он первым шел, за ним я, в 10 секундах. На последнем километре я понял: сейчас или никогда, нужно догонять. И тут еще по радио объявили: “Сенсация! Белорус бежит вторым!” Мне адреналин в голову ударил, и я на радостях как рванул вперед. На спуске пошел на обгон, и, креплением зацепившись за лыжу, полетел так, что она разлетелась на щепки, а я потерял сознание. Очнулся в госпитале в Мурманске. Порванные связки лечил три месяца и еще три восстанавливался.

Дневниковая проза

— Советская спортивная медицина была на высоте? — Да, уже тогда выстраивалась четкая система питания, распределения нагрузки. Помню, врач команды БССР Людмила Башлакова составляла для нас меню на каждый день так, чтобы получалось определенное количество калорий. Если она видела, что мы нарушали режим и ели что вздумается, очень ругалась. Мы так тренера не боялись, как ее. — Вообще из советских фильмов и книг вырисовывается образ непогрешимых спортсменов со стальной волей. А вы говорите: нарушали режим, ели что вздумается… — Но мы же не роботы. Хотя в целом дисциплины было больше, чем сейчас. Например, мы исправно вели дневники, в которых ежедневно записывали время подъема и отбоя, свой рацион, сколько пробежали, сколько упражнений сделали. Получалось информации на общую тетрадку. — Может, потому сегодня результаты некоторых гомельских спортсменов и хромают, что они забросили дневники и как итог: им нечего анализировать? — Думаю, тренеры прекрасно понимают необходимость ведения записей. Я недавно просмотрел эти тетрадки и увидел, что за один сезон набегал на тренировках 5 тысяч километров. Если умножить их на количество лет, проведенных в спорте, получится, что за время карьеры я обежал земной шар. Что касается нынешних спортсменов, скорее дело в том, что в какой-то момент у нас провалилась система подготовки в низшем звене — в детском спорте. Сейчас она начинает потихоньку налаживаться, поэтому, возможно, в зимних видах настанут лучшие времена.

Волнуешься: попадешь — не попадешь

— Почему вы забросили лыжи и перешли в биатлон? — Это вышло случайно. На первенстве Дальнего Востока заболел один биатлонист. Дело было в Южно-Сахалинске, поправиться быстро он не смог — высокогорье, недостаток кислорода — акклиматизация тяжело проходила даже у здоровых людей. Меня попросили выступить вместо него. И представляете: в индивидуальной гонке на 20 километров с четырьмя огневыми рубежами я с ходу занял второе место, получив звание мастера спорта. Тогда сердце мое к биатлону и прикипело. В лыжах же просто монотонно бежишь, а здесь еще стрелять надо. Стоишь на изготовке, волнуешься: попадешь — не попадешь. Кстати, расстояние до мишеней тогда было не 50 метров, как сейчас, а 150 в упражнении стоя и 200 — лежа. Стреляли мы крупнокалиберными патронами, типа охотничьих, а сейчас мелкокалиберными. И мишени были не автоматические, а обыкновенные бумажные. Под ними в блиндаже сидели судьи и фиксировали результаты.

На стрельбище некоторые биатлонисты сбивались, когда зрители им что-то кричали, а я на это никогда не обращал внимания. Поэтому тренер все время повторял им: смотрите на Кособукина, спокойный как удав.

— Но вам же и биатлона оказалось мало, вы еще и в гребле, и в военно-прикладном многоборье заявили о себе… — Греблей я постоянно занимался лет с 12. Моим тренером был Михаил Ермалович. Очень принципиальный человек. Тихий, спокойный, но попробуй не выполнить его задание! Кстати, среди его воспитанников и наш знаменитый тренер Владимир Шантарович. А о военно-прикладном многоборье сложно рассказать. В него входят четыре вида: плавание, кросс на 3000 метров с винтовкой за плечами, скоростное маневрирование на автомобиле, стрельба. — Какой из них самый сложный? — Считается, что кросс. Трехкилометровая дистанция сама по себе изнурительна, а там еще нужно прицельно метнуть гранату и сделать пять выстрелов из винтовки по мишени. Если промазал — штрафные круги. Но у меня кросс хорошо получался: мой рекорд БССР 11 лет продержался. А вот плавание давалось с трудом — слишком короткая дистанция 100 метров. Я не спринтер по натуре. Когда в институте нужно было бегать 100-метровку, на старт шел как на каторгу.

Вся наша жизнь — икра

— Знаю, что вы какое-то время жили в Сибири. Как судьба туда занесла? — По распределению после политехнического техникума (специальность “Судовые и силовые установки”) поехал в Томск, работал первым помощником капитана на грузовом теплоходе. Возил технику, провиант для наших геологов на Ямал. В советские времена была такая порочная практика: если оставалась в баках солярка неиспользованная, весь экипаж лишали прогрессивки. Деньги никто терять не хотел, поэтому иногда суда останавливались у берега и сливали до 4 тонн топлива. — Это же настоящее экологическое бедствие… — Так не в воду! Через шланг заливали в какую-нибудь яму подальше от берега. Водная инспекция никаких претензий не имела. Хотя однажды мы чуть не нарвались на неприятности по другому поводу. Наловили в Оби стерляди два ведра и развесили на реях сушиться. А тут надзор. Инспектор сказал, что такой наглости давно не видел, бросился составлять протокол. Но капитан ему штучек пять рыбин вручил, и он сразу смягчился. Потом из Томска меня призвали в армию. Служил в Хабаровском СКА. Гребная база была и в Комсомольске-на-Амуре, и местные рыбаки, думая, что спортсмены вечно голодные, угощали нас черной икрой. Целыми мисками. А ее же много не съешь. Теперь с трудом смотрю на любую икру. — Что больше всего запомнилось со времени службы? — Видел, как на быстрых горных реках медведи рыбу ловят лапами. Горбуша, кета нерестится, поднимается вверх по течению, а они на самой мели ее ловят. Вживую это куда более захватывающе зрелище, чем по телевизору. Как хоккей. Я своими глазами впервые его увидел в Саратове, был матч “Крылья Советов” — “Спартак”. Незабываемое впечатление. Вячеслав Старшинов выбежал на лед драться с хоккеистами. Судьи чуть разняли. Вот из-за такого поведения Старшинова я “Спартак” до сих пор не люблю. Не должен спортсмен так себя вести. — А сами ни разу не дрались? — Было. Что ж я за мужик, если буду спокойно смотреть, когда женщину обижают или слабого. Однажды в Минске шел с другом по ЦУМу. Два хулигана стали приставать к девчатам, руки распускать начали. Мы их отдубасили прямо там. Люди нас окружили и потихоньку вывели из магазина, чтобы милиция не задержала. А так был бы международный скандал.