Гребная тяга

В свои 47 он не понимает, как можно не заниматься спортом. Гомельчанин Геннадий Меженников — двукратный чемпион мира по гребле среди ветеранов, серебряный призер многих других престижных стартов.

Заезд байдарок-четверок на 1000 метров. 2011 год. Италия

Иных гребцов как Ленина встречают — Слышала, что чемпионаты мира по гребле среди ветеранов стали проводиться не так давно, а вы и вовсе первый чемпион мира. Это так? — Да, на дистанции 200 метров в байдарке-четверке в 2009 году я завоевал золото. Со мной гребли Коля Васильев из Твери, Игорь Лычев из Питера и Сигитас Буловас из Литвы. — Ветеранские соревнования собирают много зрителей? — Поменьше, конечно, чем заезды среди действующих спортсменов. Но даже в этом году в венгерском Сегеде зрителям было на кого посмотреть. Гонялись именитые гребцы — олимпийские чемпионы, чемпионы мира. Поэтому трибуны не пустовали. В Венгрии гребля вообще национальный вид спорта. Люди не только смотрят соревнования, но и сами тренируются. Причем целыми семьями приезжают на канал и занимаются. — А кто самый возрастной участник ветеранских стартов? — Точно не скажу. Но однозначно есть люди, которым хорошо за 70. Юрий Аверьянов, Энвар Садеков из России. Последнего на Европейских играх ветеранов в Италии журналисты облепили, как Ленина. Нацепили на него камеру, снимали, как он в лодке едет. В прямом эфире все это показывали как сенсацию. К сожалению, в прошлом году умер еще один возрастной спортсмен — Анатолий Молчанов из Твери. Но не из-за нагрузок. Не выдержал, когда в 84 года его уволили с работы. Сильно переживал. Это был человек-легенда. Когда он финишировал на ветеранском чемпионате Беларуси в Гомеле, все действующие гребцы и тренеры аплодировали ему — чемпиону СССР — стоя. — Мне кажется или вы с ноткой ностальгии говорите «чемпиону СССР»? — Я очень хорошо отношусь к тем временам. А что в них было плохого? Тогда мы были добрее. Люди жили домами. Даже в многоэтажках все друг друга знали. А сейчас зайди в подъезд, соседи никого не узнают. Я вырос на 3-й Авиационной, с кучей других ребятишек. Мы паслись общим стадом во дворе, и один родитель присматривал за всеми. И если хлеб выносили, то на всех. Его мазали маслом и сверху посыпали сахаром. Пробовали когда-нибудь? — Нет. — Попробуйте, очень вкусно. Сейчас такого нет. Отвез сына в лагерь. А там мама другого мальчика привезла сумку с продуктами. Втихаря своего покормила, отвернувшись от всех. Ну и кто из него вырастет? В армии будет тушенку есть под одеялом или в туалете? Я своему сыну гостинцев привез, он пошел всех угощать. В СССР все были одинаково небогатые и не было такого разделения в доходах, как сейчас. — Спорт тогда больше поддерживали материально? — Трудно сравнивать. Но во всяком случае мы раз в два года получали новые лодки. Раз в год тренер выдавал нам майки, костюмы, штормовки, кроссовки. У меня есть шерстяная майка с буквой Д (спортивного общества «Динамо» — прим. автора), которую мне дали 30 лет назад. Она не потеряла ни цвет, ни форму, и я не могу найти ей замену — так в ней и тренируюсь. Вот какая система была! А сейчас мне надо хорошо подумать, куда ребенка отдать. В хоккей? Тогда надо будет экипировку покупать, коньки, клюшку. Это очень затратно. Может, в плавание пойдет для начала, а потом в греблю. — Вы упомянули, что в Венгрии гребля — национальный вид спорта. А в Беларуси? — Нет. Но и не на последнем месте. У нас есть свои традиции. Тренер сборной Владимир Шантарович раньше был наставником команды СССР. Молдаване и украинцы до сих пор используют элементы его методики. И мне приятно, что белорусская школа присутствует на постсоветском пространстве. Но я не знаю, есть ли в Беларуси национальный вид спорта. Наверное, на такой статус могут претендовать те виды, в которых у нас результаты мирового уровня. Вот сборная Беларуси по гребле привозит 5 — 6 медалей с каждого старта, значит, этот вид спорта есть. Но ведь деньги вкладываются в другие команды — футбольные, хоккейные. Мне это напоминает вот что: вы захотели на огороде получить суперурожай, закопали в землю 10 машин удобрений. Но будет ли результат?

Сели на мели — Знаю, что вы тренируетесь на Соже. Как вам наш гребной канал? — По сравнению с каким? — С брестским.... — Лучше проведу параллель с московским. Мой товарищ, тоже ветеран гребли, Сергей Яшин тренировку вынужден начинать часов в 7 утра, пока не проснулись крутые москвичи. Потому что потом они на своих яхтах начинают с брызгами и фонтанами бороздить по Москве-реке. Такая круговерть закручивается, что ни о какой гребле и речи быть не может. Так что с этой точки зрения у нас условия идеальные. Яшин приезжает сюда и кайфует, что едет по каналу, где, кроме ветра, не мешает ничего. — А если сравнить с профессиональными каналами? — Наш не выдерживает глубину. По мировым стандартам до дна должно быть не менее 2,5 — 3 метров. У нас мельче. Не секрет, что несколько лет назад на соревнованиях каноист из другой области на 500-метровке напоролся на банку. Воткнулся веслом в песок и, перевернувшись в воздухе, полетел в воду. Думаю, сейчас там метра два глубины есть и на мель уже не наскочишь, но до стандартов еще не дотягивает, и недобор глубины постоянно чувствуется. — Как это можно, сидя в лодке, ощутить? В чем принципиальная разница — два там метра или три? — На глубине байдарка выступает над водой и плавно идет, а на мелководье она за собой поднимает воду и дыбится. Замедляется ход. Это как после прохода катера: возле него волны маленькие, а к берегу большие, бурунами. — Может, оно и к лучшему: натренируетесь в более тяжелых условиях, на соревнованиях всех легко обойдете? — Это кажется. На самом деле отрабатывать надо в таких же условиях. На мелководье гребок на несколько килограммов тяжелее, чем на глубине. И эта разница будет ощутима на соревнованиях. Организм, привыкший к одному типу работы, не всегда может сразу перестроиться и показать результат. Скорее, наоборот, ты просто возьмешь не тот темп и не доедешь до финиша. — Значит, чуть ли не физико-математические расчеты нужно производить? — Конечно, и этим занимается целая наука. Я же больше основываюсь на своем опыте. Повлиять на итог может любая мелочь. Например, в Гомеле я всегда кладу свои сланцы в лодку, под пятки. Оставлять их на берегу опасно: бичи утащат или дети в воду кинут. В Минске так не принято. Там спортсмены ставят тапочки на специальный понтон, чтобы не брать с собой лишний вес. Решил я тоже однажды так сделать. И что вы думаете, на 500-метровке почувствовал: лодка будто не моя, ход не мой, всё не мое. И лишь потому, что всего на один сантиметр (на высоту сланцев — прим. автора) изменилось положение ноги. А как только на километре вернул в лодку тапочки, гонка пошла как надо. «Посуда» за 700 тысяч — Как вам кажется, в области особых условий для развития гребли нет? — Есть. Любая лужа — это условие. Бери и греби. У нас дешевый вид спорта. Начинающим нужны лишь майка, трусы и водоем. А если пойдут хорошие результаты, попадешь в спорт высших достижений. Будешь заниматься на лучших базах — в Бресте, а после реконструкции и в Минске, ездить на сборы за границу. — Если уж зашла речь о деньгах, ветеранский спорт — это ведь удовольствие не из дешевых. За чей счет «банкет»? — Конечно, за свой. Но я вас уверяю, это не дороже, чем любое другое хобби. Коллекционеры тоже не одну копеечку в свое увлечение вкладывают. Кстати, интересная деталь: у нас самая малочисленная возрастная группа — начальная (35 — 39 лет). Потому что в жизни есть определенные этапы: школа, институт, армия, работа, тебя бросает туда-сюда. А годам к 40 — 45 обычно уже есть семья, дети, хорошая работа, дом, деньги. Жизнь устаканивается, становится размеренной, и человек начинает искать себе хобби. — Вы на своей лодке гоняетесь? — Да, купил, белорусского производства. Лет 7 назад она стоила около 700 тысяч. Но на соревнованиях, если у партнеров попадается «Пластэкс», езжу на их «посуде». Вообще, хочу сказать, что многие наши соседи за последние годы здорово поднялись. Украинцы, молдаване еще 10 лет назад приезжали на «Жигулях» и гонялись на допотопных деревянных лодках. Теперь они пересели на иномарки, нередко новенькие из салонов, и в лодки, ничем не уступающие тем, в которых ездят действующие спортсмены на чемпионатах мира. — В Беларуси соревнования по ветеранской гребле проводятся? — Вообще у нас даже ветеранское движение толком не создано. Но два раза были открытые чемпионаты страны. Один в Минске, второй в Гомеле. Потом их отменили по финансовым причинам. Еще есть более мелкие ветеранские соревнования. На одни такие мы как-то раз съездили и поняли, что они не совсем нам подходят. Сальный допинг — Некоторые спортсмены уже к 20 годам настолько измучены травмами, что мечтают найти себя в чем-нибудь другом. А вы, несмотря на то, что спорт иногда и калечит, добровольно продолжаете им заниматься... — А производство не калечит? Умственная работа? А бытовое пьянство? Ветеранский спорт — это же не спорт запредельных нагрузок. Поем сала и мяса — вот вся моя фармакология. Поэтому и на допинг проверять ветеранов нет никакого смысла. — Почему? Может, кто-то мошенничает? — Дураков нет здоровьем рисковать. Там собираются нормальные люди. Все понимают: ну не выиграл ты золото, выиграешь серебро. Не в этом заезде, так в следующем. Сильный, он же едет и без допинга. На ветеранские старты люди приезжают общаться. Это встреча друзей, а не борьба.