Недавно на улице в Мозыре услышала, как женщина-пенсионерка отчитывала подростка лет двенадцати, который «испытывал на прочность» уже изрядно подросший кленовый саженец. Как только неравнодушная женщина скрылась из виду, парень вновь принялся за свое. Подойдя к нему, пытаюсь еще раз вразумить и заставляю оставить деревце в покое. Но где гарантия, что, бесцельно слоняясь по улице, парень не нашел иной объект для приложения своей силы.
Гормональные всплески провоцируют подростков на необдуманные поступки. Необузданность, агрессивность, цинизм порой приобретают катастрофические формы. Разобрать на части пластиковые панели автобусных остановок, поломать скамейки, разбить декоративные уличные фонари, обезобразить краской из баллончиков стены домов или заборы — признак крутизны для некоторых подростков. Для нормального человека это дикость, а разрушители только входят в раж от собственного «геройства» и безнаказанности.
Коммунальные службы затрачивают немалые денежные средства на то, чтобы убрать разрушения юных вандалов. В подъездах же наших домов, лифтах последствия остаются надолго, поскольку теперь это — предмет заботы жителей домов, которые нередко являются соседями разрушителей, но поделать с ними ничего не могут. Хотя порой точно знают, чьих это рук дело. Но как призвать к порядку распоясавшихся малолетних вандалов, если те напрочь отрицают свою причастность к форменному безобразию, а родители грудью становятся на защиту своих чад, стремясь оградить их от «несправедливых» нападок?
У правоохранителей есть весьма серьезные инструменты воздействия на тех, кто портит городское имущество. В административном и уголовном законодательстве существуют статьи, под которые подпадают действия вандалов. За умышленное уничтожение либо повреждение имущества, повлекшие причинение ущерба в незначительном размере, можно получить штраф от 30 до 50 базовых величин. Если подростку меньше 14 лет, в отношении его родителей может быть составлен административный протокол за невыполнение обязанностей по воспитанию детей. Пробелы в воспитании, приведшие к подобным правонарушениям, могут обернуться не только банальным предупреждением, но и штрафом в размере до 10 базовых.
За значительный ущерб в результате умышленного уничтожения либо повреждение имущества наказание еще серьезнее: штраф или исправительные работы до двух лет, или ограничение свободы на такой же срок, либо трехмесячный арест.
Но сомнительно надеяться, что вандалы хорошо знают Уголовный кодекс. Актов вандализма меньше не становится, а раскрываемость их тоже оставляет желать лучшего, ведь совершаются они, как правило, без лишних свидетелей и посторонних глаз. Надо признать, что технических средств охраны правопорядка, как, наверное, и стражей его недостаточно. К тому же злоумышленники разбегаются, как тараканы, при звуке мотора и мигании проблескового маячка милицейской машины. Сотрудники ППС, как можно заметить, почему-то патрулируют улицы группами по несколько человек. А не лучше ли им временами рассредоточиться, чтобы охватить внимательным взором большую территорию? Ведь Мозырь со 110-тысячным населением — это не захудалая деревенька. И несколько милицейских патрулей не в состоянии уследить за всеми потенциальными разрушителями.
«Детские шалости» для молодежи — экстрим. Для города — беда. И с этой бедой можно справиться, не только надеясь на добропорядочность граждан разного возраста. Причина уличного вандализма еще и в том, что некоторые родители почему-то уверены, будто одичание их чад — это просто шалость, особенность переходного возраста: повзрослеет, мол, образумится.
И еще. Не однажды приходилось слышать, что на ряде предприятий и в учебных учреждениях города созданы ДНД. Но мне крепких парней с повязками дружинников на рукавах как-то не приходилось видеть со времен СССР. Рискну предположить, что добровольные дружины по большей части существуют формально.
