Микроны — В первом же интервью после Игр вы оценили выступление команды на 4+. За прошедшее время мнение не изменилось?
— Я остаюсь на своих позициях. Более того, если бы все три медали взяли мужчины, то вообще оценил бы на 4. А так, случился прорыв в женской гребле — девчата завоевали бронзу в четверке. За это к оценке можно добавить +.— Мне кажется, вы к себе излишне строги.
— По-другому просто невозможно двигаться вперед. Сегодня, когда я вспоминаю Шантаровича 80 — 90-х годов, он представляется таким отсталым. Уверен, что лет через 15 — 20 точно так же буду думать о себе нынешнем. Человеческая мысль ведь развивается по микронам. Ты все время думаешь, какую новую методику изобрести, как обставить соперников — пусть даже на долю секунды, на полгребка, но прийти к финишу первым.— В других видах для этого используют допинг, а не методики...
— Потому что это очень соблазнительно, когда можно три предолимпийских года тренироваться спустя рукава, получать стипендию и жить в комфорте, не парясь, а потом вдарить по венам и метать свой молот не на 74, а на 78 метров. Поймают на этом — плохо, нет — давай дальше по той же схеме. Но я не раз говорил и повторю снова: допинг — путь для лентяев. В гребле он не приемлем. Здесь все достается только через труд. Как ты работал, такой у тебя будет и результат.— Ну и психологическая устойчивость самого спортсмена тоже наверняка не последнюю роль играет?
— Совершенно верно. Олимпийское движение, которое придумал Кубертен, — это прежде всего война характеров, проверка мужества. Сможешь ты выдержать и показать свой результат, когда тебе столько всего за это наобещали? Опыт показывает, что далеко не каждый сильный, подготовленный спортсмен сможет. Даже при всех благах, которые ждут его в случае успеха. Сумбур— Раздаются голоса, что вы со старшим тренером Геннадием Галицким просчитались тактически и загубили медаль в женской байдарке-двойке на 500 метров. Что можете на это ответить?
— Я догадываюсь, кто так говорит. И в таком случае могу им ответить, что они загубили весь спорт. Просто не увидели те виды, которые могли бы стать результативными на Играх. И вообще, что для них изменилось, если бы была еще одна медаль? Все равно в Гомельской области есть только гребля. А где их работа в других видах спорта? Что они показали?— Но медаль в этой двойке была близка?
— Да, медаль рождалась. Не завоевали — ничего страшного. У Полторан и Худенко впереди еще Игры. А эта Олимпиада была для них сумбуром. Думаю, у девочек до сих пор нет четкого осознания того, что они делали в заездах. Осмысленной, зрячей езды не получилось. Вроде они уже и на мире были в призах, и Европу выиграли. Видимо, не ожидали, что на Олимпиаде будет так тяжело. И тем не менее у них есть бронза в четверке. Это прорыв.— А Роман Петрушенко до Рио-де-Жанейро доедет?
— Полагаю, что да. Травмы его пока не особо беспокоят. Преступно халатного отношения к собственному здоровью я у него не заметил. А результаты на протяжении последних 12 — 15 лет Рома показывает сумасшедшие.— Слышала, вы хотите, чтобы Петрушенко и Махнев в будущем могли заменить вас как тренера. Это шутка?
— Нет, почему? Я буду стараться, чтобы именно так и произошло.— Сами они на это настроены?
— Пока нет. Они ведь понимают, что должны сначала стать даже лучше меня. Иначе их венгры и немцы на котлеты порубят. И готовлю я не только Романа и Вадима, но и целую группу других людей.— Но это же не значит, что вы собираетесь уходить на заслуженный отдых в ближайшее время?
— Нет, я никуда не денусь. Селекция— Подсчитано, что в среднем одна белорусская медаль на Олимпиаде в Лондоне обошлась в три с половиной миллиона долларов...
— Сразу вас перебью: сегодня самая дешевая спортсменка в нашей стране — это Оля Худенко. За шесть лет она прошла путь от обычной девушки до призера Олимпийских игр по гребле. Ее медаль на фоне других стоила государству копейки.— За счет чего это удалось?
— Селекция. Я все время говорю, что нужно создавать многофункциональные селекционные центры. Несколько сотен детей приглашать на оздоровительную кампанию на три-четыре месяца и определять им вид спорта по генетическому принципу. Заложена в ребенке природой выносливость — пожалуйста, гребля, велоспорт. Нет — есть другие виды. Кстати, создавать такой центр нужно в глубинке, на Полесье. Потому что сегодня в больших городах крепких ребят мы найти не можем. А в деревнях даже у битых по стакану родителей дети физически сильнее и здоровее, чем городские из благополучных семей.— На Олимпиаде в Лондоне в гребной программе произошли некоторые изменения — одни дистанции убрали, другие включили. Селекционная работа поможет адекватно отвечать на такое вот жонглирование дистанциями?
— Конечно. Чтобы потом изумленно не разводить руками, нужно развивать все виды программы. Делается сейчас упор на женское каноэ — я уже отбираю девчат, которые смогут бороться за награды. Думаю, в диапазоне 8 лет мы будем иметь достойные результаты. Мемуары— В гребле вы человек легендарный. А какой в обычной жизни? Вот, например, слышала, что собаковод. Несколько лет назад вы даже у нас в газете появились на фото вместе со своим псом.
— Его уже нет. Шерри прожила с нами 10 лет и была как член семьи. Как талисман. Поэтому хоть я, как вы верно подметили, собаковод, больше домашних питомцев заводить не хочу. Шарпеи и алабаи — это прекрасно. Но расставаться с ними потом совсем грустно.— А чем занимаетесь в свободное время? Наверняка же есть какое-то хобби.
— Никаких увлечений нет. Не строитель, не охотник, не рыбак. Не хожу в театр или кино. Но зато люблю сажать деревья. Люблю порядок и чистоту в доме. У меня это в крови. А самый лучший отдых для меня — сходить в сауну.— Сами по дому что-нибудь делаете или это не вяжется с образом гениального тренера?
— О, мне очень нравится мыть посуду и одновременно думать о новых методиках в гребле. Это настолько захватывающий процесс, что бывает, не успею оглянуться, как уже целая гора посуды вымыта, а я изобрел что-нибудь интересное. Сразу бегу записывать. Я же все время ищу ответ на вопрос: как обмануть весь мир, но сделать это честно. Переиграть всех в справедливой борьбе.— Вы знаете, что Агата Кристи, пока мыла посуду, придумывала сюжеты для детективов? Быть может и вам стоит под это дело какие-нибудь мемуары сочинить?
— Пока не задумывался. Но мне есть что сказать. И даже очень много. Я бывал в разных странах, общался с известными людьми. Не только со спортсменами, но и политиками. Кстати, убедился, что нигде на самом высшем уровне так не переживают за спортивные результаты, как в Беларуси. Практически нигде не строят такое количество спортивной инфраструктуры. Жаль, что у нас мало специалистов, которые могли бы ее грамотно использовать. Нет четкой системы подготовки спортсменов во многих видах. Вспомните, какого уровня у нас была спортивная гимнастика, легкая атлетика. А теперь всё! Ничего нет! Академическая гребля ушла в историю. Как найти тот рецепт, который вернет наши исконные виды из небытия? Наверное, со временем нужно будет обо всем этом написать.
