Как разрабатывали препарат для пострадавших от Чернобыля и что делать, чтобы не стареть: разговор с почетным доктором Гомельского медуниверситета Василием Новиковым

– В целом с Беларусью контактирую тесно и очень давно. С Гомельским медицинским университетом особые отношения. В вузе работает мой первый ученик – Владимир Николаевич Бортновский (заведующий кафедрой общей гигиены, экологии и радиационной медицины – прим. автора). Ваша область оказалась в числе наиболее пострадавших зон от катастрофы на Чернобыльской АЭС – поистине всемасштабного явления. Будучи заместителем начальника Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова по учебной и научной работе, я курировал все научные разработки по теме Чернобыля, которые велись по линии Министерства обороны. Это и породило контакты с Гомельским медуниверситетом, большую совместную работу по анализу состояния здоровья людей из наиболее пострадавших зон, а также по оказанию помощи получившим дозу облучения.

– Да, на этой встрече шла речь об интеграции образования, наших научных исследований. Почему точка притяжения именно здесь? Во-первых, я почетный доктор университета. Тем более вуз приобрел второе дыхание, открылся новый факультет, пришел новый ректор. На меня он произвел впечатление одаренного человека, известного глубокими научными разработками. У него тоже ряд замечательных идей по развитию фундаментального образования. На конференции мы обсуждали наши возможные интеграции: в обмене опытом профессорско-преподавательского состава, организации совместных научных исследований. Российская академия естественных наук всемирно признана, имеет подразделения практически во всех странах бывшего Советского Союза. К сожалению, в Беларуси – самой близкой и родной республике, родоначальнице Союзного государства – такого подразделения нет. Это надо исправить.

– Нет. У меня много других задач, контактирую примерно со ста вузами России и часто бывать в Гомеле не могу. Чтобы была польза от поездки, руководство университета должно быть нацелено на приоритеты. Игорь Олегович Стома как раз нацелен на приоритеты. По возможности рассмотрим более тесные интеграции наших студентов. К слову, было отрадно слышать, что многие студенты старших курсов Гомельского медуниверситета участвовали в борьбе с COVID-19, в организации помощи практическим врачам, зачастую заменяя их. Такая же практика имела место среди российских медицинских вузов.

– Военно-медицинская академия активно участвовала в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС. Десятки специалистов, докторов и кандидатов наук работали с медикаментозными средствами и препаратами, чтобы уменьшить риск поражения здоровья людей из-за радиационного облучения. В первые месяцы после катастрофы было модно говорить о новом классе препаратов, созданных на основе пептидов, позволяющих сохранить красоту и молодость. Пептиды извлекались в том числе из молодых бычков, которых выращивали на наиболее чистых белорусских пастбищах. Притом из разных органов, начиная от головного мозга и заканчивая железой под названием тимус. Применяя препарат на основе такого пептида, женщина может оставаться в детородном возрасте на 10–15 лет дольше, и, соответственно, продолжительность ее жизни увеличится. Чтобы получить этот препарат, трудились тысячи людей. Он был апробирован, исследован, дано разрешение Минздрава Советского Союза. После применения мы получили прекрас­ные результаты и при лучевой патологии, и при других видах поражений.

Кстати, у человека тимус находится за грудиной и определяет продолжительность жизни, энергию, жизнеспособность мышц, настроение. Древние монахи носили крестики. Помимо священного, был и другой смысл: касаясь грудины, крестик передает раздражение на тимус, из-за чего железа продолжает оставаться в жизнеспособной фазе.

– Спасибо. Ученые хороши умственно и в сто лет. Например, мне повезло встречаться с великим кардиохирургом Майклом Дебейки, который в 96 лет вставал в шесть утра, садился в свой Porsche (руль никому не доверял) и мчался в одну из клиник, где проводил консультации, обход и два раза в неделю делал операции. Стареют люди, которые перестают работать. Поэтому, увеличивая пенсионный возраст, население хотят сохранить. Почему белорусы такие сильные? Потому что патриоты и много работают.

Стресс. Эта тема для меня приоритетная. Проблема возникла в древние времена, но особенно остро встала в период вьетнамской войны, в которой США потерпели сокрушительное поражение. И у 600 тысяч американцев, участвовавших в войне, возник постстрессовый синдром. Я столкнулся с проявлением стресса и его последствий в Чечне, где управлял медицинской службой развернутых госпиталей.

Мне пришлось руководить большим количеством ученых, специалистов, которые помогли укрепить здоровье представителей наших вооруженных сил, чтобы у них не было состояния дистресса. Стресс в качестве положительного состояния возникает, например, при нахождении летчика в полете, водителя за рулем. Организм в этот момент настраивается на совершение решающего броска. А после может наступить дистресс, когда человек становится неволевым, ухудшается работоспособность. В зависимости от психотипа развиваются психические реакции от астении до психозов.

Чтобы этого не происходило и военнослужащие одерживали победы, для каждой специальности должен быть соответствующий профессио­нальный отбор. Потому что где-то доминирует умственная деятельность, где-то – физическая, где-то преобладает состояние напряжения. Например, не всякий может служить на подводной лодке. Этот труд космонавты оценивают гораздо выше, чем участие в орбитальном полете, когда человека поддерживает вся страна. Для боевых условий важен отбор по эмоционально-волевым качествам, чтобы центральная нервная система была в порядке и, соответственно, обеспечивала стабильное выполнение задач и сохранение патриотических качеств. Что, к слову, становится особенно актуальным, когда люди митингуют непонятно для чего. У многих из них нет патриотического воспитания. В этом плане показательно воспитание у казаков, где человека с детства учат любви к Родине.