Якобы 47 дней на голодовке. От 11 до 15 лет лишения свободы получили экстремисты из «Рабочага руху»

17.02.2023

Всех десятерых обвиняемых признали виновными. В их числе бывший работник БМЗ и один уроженец Гомеля. Заседания в областном суде длились три месяца, большая часть процесса проходила в закрытом режиме. Подсудимые отказались давать показания. Капшуль якобы 47 дней на голодовке, но неплохо выглядит для столь экстремального марафона.


Обвиняемый Капшуль якобы 47 дней на голодовке

Встречались в зуме. Там всё обсуждали, делились новостями, смеялись

Экстремистскую группу поддерживал штаб Тихановской, зарубежные диаспоры и полит­эмигранты, контролировали американские и литовские спецслужбы. Организаторы нашли бчбшников, которые передавали им закрытые сведения о «Гродно Азоте», «Нафтане», «Беларуськалии», БМЗ, Белорусской железной дороге.

Экстремисты хотели расшатать белорусскую экономику, сделать так, чтобы санкции ударили по крупнейшим предприятиям страны как можно сильнее. Планировали блокировку заводов. Основная задача – возобновить протесты, спровоцировать участие людей в забастовках и, как итог, привести страну к гос­перевороту.

Руководила преступной группой наша бывшая соотечественница Владислава Чалей, уехавшая в США. Встречались в зуме, делились новостями. Обсуждали, как продвигать себя в соцсетях, заманивать и обрабатывать людей. Один из кураторов рассказал, как общался с представителями Национального демократического института из Америки. Его специалисты готовы помочь «налаживать коммуникации и представлять «Рух» в медиапространстве». Кто-то из участников виртуальной беседы спросил: «Это они рассказывали, как раздавать печеньки на митингах?»

Но шатающие режим белорусы не всем были довольны. В одном из видео, показанном на суде, змагары жаловались, что не получают помощи из-за рубежа. Тем, кто под следствием, нечем платить адвокатам, а в перспективе – внушительные сроки. Позже и сами оказались в такой же ситуации.

Фотографии красивой жизни кураторов за границей вызывали зависть простых исполнителей. Хорошо тем, кто уехал, а тем, кто рискует собой в Беларуси, достаются ошметки или вообще ничего. Один из обвиняемых проговорился, что люди уходят из «Рабочага руху», так как все «плюшки» только на словах. В организации нет внут­ренней повестки и порядка в целом.

Литовский офис, отлично чувствуя себя за границей, лицемерно заверял: «Вы действуйте, а мы вас поддержим. Если будем медлить, всё потеряем».

«Ну что, «Азот» там еще не взорвался?» – спросила как-то Владислава Чалей подопечных. Прикормыш цинично ответил, что предприятие держится из последних сил. Участники видеовстреч почему-то были уверены, что у нас всё плохо и что они очень влиятельные фигуры и смогут совершить госпереворот. Фантазии активистов-предателей разрушить экономику и сверг­нуть власть превратились
в реальность за решеткой.

Как на обвиняемых вышли главные организаторы

Единственная в этой компании женщина и мать троих детей Анна Аблаб работала ведущим инженером отдела разработки графиков движения поездов в управлении Белорусской железной дороги в Минске. С куратором «Руха», сбежавшим в Польшу бывшим сотрудником того же предприятия Сергеем Войтеховичем, ее познакомил другой обвиняемый.

Сначала они просто созванивались по телеграму и беседовали на общие темы. Потом заграничный друг стал интересоваться ситуацией в управлении железной дороги. Почти час судья перечислял документы, которые при обыске обнаружили у Аблаб дома. В их числе приказ о правилах внут­реннего распорядка, протоколы совещаний о безопасности движения поездов, сведения о нарушениях работы, перевозках военной техники, финансовом положении, зарплате работников. Чтобы Войтехович смог получать сведения уже напрямую, она передала ему пароль от базы данных.

Аблаб сказала, что не знает, как в ее доме появились документы, и не в курсе, как в телефоне появились фотографии монитора ее рабочего компьютера. Она пыталась свалить всё на коллег, которые якобы делали ее смартфоном снимки, когда она выходила из кабинета.

На одном из первых допросов в КГБ Аблаб говорила, что данные бывшему соотечественнику нужны для введения санкций против Беларуси, то есть она понимала, что делает что-то не то. В ответ хотела получить бонус за предательство: помощь в отъезде за границу. Понимала, что ее скоро уволят.

«Будет хана вам и вашим семьям»

Уроженец Гомеля Сергей Дзюба, когда-то работник БЖД, сливал зарубежным организациям данные о бывших коллегах, которые имеют доступ к электронному блокноту руководителя. Информировал об обстановке на госгранице. От экстремистской организации «Байхелп» получил не менее 1500 рублей.

Сергей Шаметько тоже передавал файлы с железной дороги, среди них только технических распорядительных актов более сотни, а еще режимные карты вождения грузовых и пассажирских поездов, инструкция по эксплуатации магистрального электровоза.

Александр Гашников работал на БМЗ слесарем-ремонтником. Собирал данные о контрагентах завода, поставках сырья и запасных частей, уволенных, кадровом резерве. Передавал «Байполу» сведения об уязвимых местах, способах остановки производства. Всё это могло нарушить работу градо­образующего предприятия, привести к повреждению имущества, недополучению прибыли. Гашников также распространял в общественных местах Жлобина и района агитационную продукцию.

Сергей Шелест собирал разноплановую информацию с «Гродно Азота»: об уволенных работниках, ремонтных работах. Забросил в ящики гродненцам 3500 конвертов с клеветническими листовками на руководителя предприятия и призывом вступить в оппозиционный профсоюз. Белорусская диаспора из Бостона заплатила ему не менее 11 200 рублей.

Андрей Погерило клеветал на руководителя «Гродно Азота» – разослал З500 конвертов, призывал работников госпредприятий к забастовке. Отправлял кураторам данные о движении военной техники по Гродненской области. Получил не менее 13 000 долларов.

Владимир Журавко также распространял ложь о руководителе гродненского предприятия. Собирал финансовую информацию, об уязвимых местах, личной жизни работников. За это смог положить себе в карман не менее 2000 евро и 3400 долларов.

Помощник мастера цеха филиала «Завод «Химволокно» Валентин Тереневич предоставлял служебную информацию о преодолении санкций, контрагентах, наименовании и количестве продукции. Распространял экстремистские наклейки.

Игорь Минц работал ведущим юрисконсультом на «Нафтане». Служебную информацию о финансовой и хозяйственной деятельности, таб­лицу с закупками, договоры на переработку сырья собирал по указанию коллеги по СИЗО Капшуля. Слив данных о контрагентах мог привести к тому, что против партнеров завода введут санкции, и это приведет к проблемам на предприятии.

Александр Капшуль призывал людей к республиканской забастовке и неконститу­ционной смене власти. Собирал также данные с БЖД и «Беларуськалия». На суде показали видеозапись, где он говорил о кровавой мести пособникам режима. Убеждал друзей, что надо продолжать угрожать право­охранителям, так как они перестали бояться бчбшников: «Будет хана вам и вашим семьям. У тебя
есть дети, а потом не будет».


И ВОТ ЧЕМ ВСЁ ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ:

Владимир Журавко – 15 лет

Сергей Шелест – 14 лет

Андрей Погерило – 14 лет

(ст. 188 «Клевета», ч. 1 ст. 356 «Измена государству», ч. 3 ст. 361-1 УК «Создание экстремистского формирования или участие в нем»).

Анна Аблаб – 11 лет колонии общего режима

Александр Гашников – 14 лет

Сергей Дзюба – 12 лет

Игорь Минц – 12 лет

Валентин Тереневич – 12 лет

Сергей Шаметько – 12 лет

(ч. 1 ст. 356 «Измена государству», ч. 3 ст. 361-1 УК «Создание экстремистского формирования или участие в нем»).

Александр Капшуль – 15 лет

(ч. 2 ст. 295 «Незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ», ч. 1 ст. 356 «Измена государству», ч. 3 ст. 361-1 УК «Создание экстремистского формирования или участие в нем»).

Все, кроме Аблаб, отправятся в колонию усиленного режима. Подсудимые также должны заплатить штрафы от 100 до 520 базовых величин.