Банкротство: приговор или благо?

Воображение рисует вчерашнего толстосума, несущего часы и обручальное кольцо в ближайший ломбард. Всё, амба... Прощай, сладкая жизнь, впереди — безденежье, позор, развод и алименты. Но так ли все на самом деле? Может быть, банкротство — не более чем экономическая операция и новый этап в жизни?

Законодательство нашей страны трактует четко: если юридическое лицо (ОАО, ООО, ИП и т. д.) не в состоянии удовлетворить требования кредиторов, связанные с его предпринимательской деятельностью, оно может быть признано банкротом в судебном порядке. В Законе Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» прописаны нюансы, но это более 240 статей, без опытных юристов не разобраться. Правоведы востребованы — в стране полно контор, предлагающих услуги сбора документов на банкротство. К ним обращаются кредиторы, уставшие ждать возврата вложений. Эти же конторы помогут составить план прекращения деятельности ИП, подберут антикризисного управляющего. Понятно, это стоит денег.

В поисках телефона такой конторы зашел в интернет и поразился. На запрос «Юридические компании Гомель» поисковик выдал длинный список «ликвидаторов» — именно они в первых строках. Предложениями типа «Ликвидация предприятий: быстро, недорого», «Ликвидируем через банкротство» Сеть просто пестрит. Некоторые фирмы себя так и называют — «Ликвидация предприятий». Оказывают одну конкретную услугу, не распыляясь. Да что там — в стране даже отдельный информационно-аналитиче­ский сайт есть — www.bankrot.by.

Позвонил в одну из контор с говорящим названием (рекламировать не будем), где молодой человек подтвердил: компания занимается исключительно ликвидацией предприятий через банкротство, других услуг не оказывает. Заказов хватает, признался: без дела не сидим. Странно, но телефон для клиентов указан только один, и тот сотовый. Стоимость услуги — до пяти миллионов рублей.

Настал черед обратиться к знакомому юристу, с которым сидели на одной школьной скамье. С недавних пор Юрий подался в нотариусы, но в начале нулевых сам возглавлял юридическую фирму, тщетно искавшую место под солнцем. Так, к слову, и не нашедшую. Тогда брались за любую работу, примерно пятую часть доходов приносила «ликвидация».

«Сейчас банкротство поставлено на поток, — сообщил друг детства. — Раньше такого не было, люди массово шли в бизнес. Теперь наоборот — бегут из него».

По его словам, процесс ликвидации всегда порождает те или иные конфликты. Недовольство ситуацией выражают сотрудники предприятия-банкрота, его администрация, потом кредиторы, контрагенты, наконец, местные органы власти.

Работников понять можно — они требуют выходные пособия. Конечно, деньгами и без задержек. Но чтобы всем заплатить, нужно реализовать товарно-материальные ценности предприятия, а это крайне непросто сделать. Процесс ликвидации уже запущен — связи рушатся.

Кредиторы злобствуют больше других, ведь на кону их кровные. По закону они могут заморозить счета предприятия и почти всегда пользуются этим правом. Им трудно порой объяснить, что фирма не может продать имущество, так как оно в залоге. Кредиторы формируют очередь тех, кому хоть что-то причитается. Обычно это делают нарочито просто и справедливо, то есть независимо от должностей, пола, стажа, «крутизны» учредителя. Процедура ликвидации может длиться месяцами, хотя необязательно.

У местных органов власти отношение к делам о банкротстве особое — почти каждое сопровождается пухлой пачкой жалоб от юридических и физических лиц.

Во второй части беседы мой шаблон о банкротах неожиданно лопнул. Оказывается, ликвидация и банкротство — абсолютно разные вещи. Если первая — это просто прекращение деятельности физлица, то вторая может быть для предприятия благом, его спасительной соломинкой.

Можно ли спасти тонущий корабль, если объявить о пробоине? Ответ: можно. Применительно к физлицу это делается так. Даже если есть сомнения, что средств платить по счетам у предприятия хватит, можно (с помощью юристов или без нее) подать заявление о банкротстве в экономический суд. Всё! Открытие процедуры банкротства означает, что все процессы переходят под судебный контроль, останавливаются экономические санкции к предприятию, а главное — снимаются аресты с имущества и размораживаются расчеты.

С этого времени ликвидируемое предприятие попадает под защиту Закона «Об экономической несостоятельности (банкротстве)». Там есть два важных пункта. Согласно первому, с момента внесения записи о ликвидации предприятия в Единый государственный регистр юрлиц и ИП этот самый должник считается свободным от долгов. Согласно второму, требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества должника, признаются погашенными. Причем погашены будут как признанные, так и непризнанные экономическим судом требования кредиторов.

Что происходит, когда вы избавились от долгов и кредитов? Правильно — начинается новая жизнь. Если все сделать грамотно, после банкротства останутся средства. К примеру, в процессе ликвидации избавились от ненужного, но недешевого оборудования — выручили деньги. На них вы приобретаете другое оборудование, более полезное, и открываете новую фирму. Было, скажем, ЧУП «Удача», стало — «Удача ПЛЮС». Банкротство послужило той самой соломинкой.

Как рассказал Юрий, антикризисный управляющий — именно тот человек, который поможет грамотно провести процедуру. Современное законодательство позволяет таким юристам неплохо зарабатывать, хотя требования со стороны кредиторов с каждым годом все жестче. Наиболее успешны в таком бизнесе те, кто владеет приличными материальными ресурсами и может при необходимости вложиться в ликвидируемый объект.

Показателен пример двух швейных предприятий Гомельщины. Юбилейный 85-й год стал последним для старейшего в стране предприятия легпрома — мозырской трикотажной фабрики «Славянка». Когда-то фабрика была единственным в Беларуси предприятием, выпускающим вязаные перчатки, головные уборы и шарфы. Продукция населению нравилась, но концы с концами с 2012 года никак не сводились, и в результате «Славянка» стала банкротом, а 140 работников оказались на улице. Весь комплекс оценили в 11 миллиардов рублей, но покупатели долго не находились, и цену пришлось снижать. Швейную фабрику «Гомельчанка» в Новобелице кризис накрыл в то же время, но оно сумело выкарабкаться: толково провело все процедуры и восстановило платежеспособность. Дело о банкрот­стве было прекращено.

Банкротство постигло Гомельский подшипниковый завод, Паричский консерв­ный завод, ОАО «Речицкая керамика», ряд других. Все это, заметьте, немаленькие предприятия. Но стоит ли сожалеть об утрате предприятий, лежавших на экономике региона мертвым грузом?

Интересна судьба Гомельского винзавода. В декабре 2014-го предприятие подало заявление в экономический суд с просьбой признать его банкротом. Был выбран антикризисный управляющий, предпринявший попытку вытащить винзавод из долговой ямы. Судя по всему, успешную. В 2015-м винзавод стал лауреатом конкурса «Лучшие товары Республики Беларусь».

По данным областной ИМНС, в 2015 году на Гомельщине по причине банкротства на ликвидацию от юрлиц было подано 117 заявлений. Всего в истекшем году в области ликвидировано 161 юрлицо-банкрот.

В топ-10 самых крупных банкротств по стране в 2015 году вошло бывшее ЧПУП «Белая Русь», но это единственный представитель Гомельщины в десятке.

Недавно первый заместитель минист­ра экономики Александр Заборовский озвучил планы внедрения в нашей стране механизма управляемого банкротства госпредприятий. Предприятия, которые не в состоянии существовать без «бюджетной кормушки», по его мнению, должны быть ликвидированы или реструктуризированы. Жестко? Но такое нынче время в экономике.

Конечно, массовая «банкротизация» повлечет за собой множество неприятных вопросов с работниками, кредитующими банками, местными властями.

«Но на то есть экономические управленческие органы, чтобы их решать», — отметил Александр Заборовский.

Другими словами, банкроты тоже могут быть полезны, если от них вовремя избавляться. Вовлечение неэффективного капитала в экономику сейчас крайне важно для страны.