В 80 лет гомельского авангардиста приняли в Союз художников Беларуси
15.02.2018
Гомельский художник-авангардист Ефим Миневицкий — гость творческой мастерской ценителя предметов старины, мецената Сергея Путилина. Здесь собираются коллекционеры и представители разных направлений, связанных с искусством.
— Мне нравится творчество Ефима Мееровича, начиная с ранних реалистических работ, особенно отмечу картину «Мой двор», — рассказывает Сергей Леонидович. — Художник нашел свой неповторимый стиль. Восхищаюсь и тем, что Ефим Меерович по сей день в творческом поиске.
1. В прошлом году вы наконец-то дождались вступления в Союз художников. Почему шли к этому событию так долго и так настойчиво?
— Так складывалось, что коллеги по творческому цеху долгие десятилетия не принимали моих взглядов, мы не находили взаимопонимания. Хотя некоторые признали меня как художника еще в семидесятых годах. А десять лет назад я получил высокую оценку от народного художника Беларуси Леонида Щемелева. Встретился с ним в его мастерской, показал фотографии полусотни картин. Леонид Дмитриевич порекомендовал провести выставку в Минске, которая, правда, так и не состоялась. И вот сегодня я рад тому, что меня официально признали художником, для меня это всегда имело большое значение. Ведь искусство — моя жизнь, я им поглощен.
2. Недавно небольшим тиражом вы выпустили брошюру, в которой вернулись к расшифровке «Черного квадрата». Почему вас волнует эта тема?
— Малевич написал в 1913 году картину, которую считают произведением искусства. И это при том, что такую фигуру может нарисовать любой школьник. Стало быть, это не искусство. Но чтобы убедиться в обратном, ее надо рассматривать с точки зрения теории художника. Малевич поясняет: черный квадрат — символ Бога. Оказалось, мы совпали в интерпретации, и это было до того, как нам стала доступна искусствоведческая литература.
3. Вы начинали работать в традиционной манере, почему ушли в авангард?
— Реализму учился в училище. И свои ранние работы показал столичным мастерам, но они их не приняли. К критике отнесся нормально. А переходом в авангард стало знакомство с Евгением Иванешко. Это талантливый художник, наш земляк. Увидев мои работы, он сказал: «Ты раб натуры, просто копируешь ее, не осмысливая». Вот тогда появилась мысль, что я не должен работать как раньше, нужно создавать картины, основываясь на своем внутреннем видении. Между тем не отказался от традиционных приемов: сначала на холст наношу рисунок, потом разбиваю его на геометрические фигуры.
4. Как коллеги отнеслись к вашим исканиям, ведь авангард тогда воспринимался неоднозначно?
— В 60 — 70 годы уже появились советские художники, которые делали нечто необычное. Как-то попросил ведущих гомельских мастеров обсудить мои авангардные работы, пригласил на встречу, но они не пришли. Возможно, не смогли бы раскритиковать картины предметно, а не с позиции «нравится — не нравится». Правда, потом художник Дмитрий Олейник сказал, что я должен писать картины так, как понимаю. Считаю, что подсказку можно дать тому, кто работает в традиционной манере. Когда речь идет об авангарде, советовать сложнее, потому что наша задача — передать мысль в портрете, пейзаже или фигуративной картине — образно, символично, нестандартно.
5. Ефим Меерович, на днях вам исполнился 81 год, и вы в прекрасной форме. Прилагали к этому усилия?
— Конечно, с 1975 года и по сей день делаю упражнения по системе йогов. Практиковал голодание, сначала не ел день, неделю, потом почти месяц жил на воде. С детства занимался гимнастикой, продолжаю выполнять стойку на голове, правда сейчас с опорой. Почти до семидесяти лет купался в проруби, даже в тридцатиградусные морозы. Более десяти лет возглавлял клуб зимнего плавания. Практиковал систему Порфирия Иванова, после чего перестал болеть простудными заболеваниями. Сейчас каждый день обливаюсь холодной водой.
— Мне нравится творчество Ефима Мееровича, начиная с ранних реалистических работ, особенно отмечу картину «Мой двор», — рассказывает Сергей Леонидович. — Художник нашел свой неповторимый стиль. Восхищаюсь и тем, что Ефим Меерович по сей день в творческом поиске.
1. В прошлом году вы наконец-то дождались вступления в Союз художников. Почему шли к этому событию так долго и так настойчиво?
— Так складывалось, что коллеги по творческому цеху долгие десятилетия не принимали моих взглядов, мы не находили взаимопонимания. Хотя некоторые признали меня как художника еще в семидесятых годах. А десять лет назад я получил высокую оценку от народного художника Беларуси Леонида Щемелева. Встретился с ним в его мастерской, показал фотографии полусотни картин. Леонид Дмитриевич порекомендовал провести выставку в Минске, которая, правда, так и не состоялась. И вот сегодня я рад тому, что меня официально признали художником, для меня это всегда имело большое значение. Ведь искусство — моя жизнь, я им поглощен.
2. Недавно небольшим тиражом вы выпустили брошюру, в которой вернулись к расшифровке «Черного квадрата». Почему вас волнует эта тема?
— Малевич написал в 1913 году картину, которую считают произведением искусства. И это при том, что такую фигуру может нарисовать любой школьник. Стало быть, это не искусство. Но чтобы убедиться в обратном, ее надо рассматривать с точки зрения теории художника. Малевич поясняет: черный квадрат — символ Бога. Оказалось, мы совпали в интерпретации, и это было до того, как нам стала доступна искусствоведческая литература.
3. Вы начинали работать в традиционной манере, почему ушли в авангард?
— Реализму учился в училище. И свои ранние работы показал столичным мастерам, но они их не приняли. К критике отнесся нормально. А переходом в авангард стало знакомство с Евгением Иванешко. Это талантливый художник, наш земляк. Увидев мои работы, он сказал: «Ты раб натуры, просто копируешь ее, не осмысливая». Вот тогда появилась мысль, что я не должен работать как раньше, нужно создавать картины, основываясь на своем внутреннем видении. Между тем не отказался от традиционных приемов: сначала на холст наношу рисунок, потом разбиваю его на геометрические фигуры.
4. Как коллеги отнеслись к вашим исканиям, ведь авангард тогда воспринимался неоднозначно?
— В 60 — 70 годы уже появились советские художники, которые делали нечто необычное. Как-то попросил ведущих гомельских мастеров обсудить мои авангардные работы, пригласил на встречу, но они не пришли. Возможно, не смогли бы раскритиковать картины предметно, а не с позиции «нравится — не нравится». Правда, потом художник Дмитрий Олейник сказал, что я должен писать картины так, как понимаю. Считаю, что подсказку можно дать тому, кто работает в традиционной манере. Когда речь идет об авангарде, советовать сложнее, потому что наша задача — передать мысль в портрете, пейзаже или фигуративной картине — образно, символично, нестандартно.
5. Ефим Меерович, на днях вам исполнился 81 год, и вы в прекрасной форме. Прилагали к этому усилия?
— Конечно, с 1975 года и по сей день делаю упражнения по системе йогов. Практиковал голодание, сначала не ел день, неделю, потом почти месяц жил на воде. С детства занимался гимнастикой, продолжаю выполнять стойку на голове, правда сейчас с опорой. Почти до семидесяти лет купался в проруби, даже в тридцатиградусные морозы. Более десяти лет возглавлял клуб зимнего плавания. Практиковал систему Порфирия Иванова, после чего перестал болеть простудными заболеваниями. Сейчас каждый день обливаюсь холодной водой.