В Гомеле можно увидеть вазу-ароматницу из резиденции французских королей в Париже

Выставка одного экспоната «Привет от маркизы де Помпадур» открылась во дворце Румянцевых и Паскевичей. Ваза из частной коллекции пополнила собрание художественного фарфора музея в прошлом году. Специалистам потребовалось несколько месяцев, чтобы приблизиться к разгадке того, каким образом французская ваза может быть связана с гомельским дворцом. Клейма на раритете, которые изучали сотрудники музея, говорят об его создании на Севрской мануфактуре и особой предназначенности — для королевской резиденции Тюильри в Париже. (Подробнее об этом «ГП» рассказывала в № 187 от 4 декабря 2012 года). Во время Парижской коммуны замок сожгли и больше не восстанавливали. Однако шлейф парижской роскоши последних монархов развеялся по миру дворцовыми предметами. — Мы можем предположить, что Федор Иванович Паскевич приобрел эту вазу, когда путешествовал по Европе, — размышляет заведующая отделом музея, кандидат искусствоведения Татьяна Литвинова. — После смерти отца он активно покупал фарфор и другие предметы искусства. И коллекция эта была восхитительной. Особую ценность представляли большие вазы, подаренные Николаем I. Их изготавливали по специальному заказу на императорском фарфоровом заводе в Петербурге. Вазами восхищались путешественники и искусствоведы, бывавшие в гомельском дворце. Сегодня увидеть эти произведения искусства можно только на фотографиях. ...Севрская мануфактура была самой известной в Европе. Она основана в 18-м веке королем Людовиком XV под патронажем его фаворитки Жанны-Антуанетты маркизы де Помпадур — большой ценительницы всех видов изящных искусств. Изделия фабрики отличались густым однотонным покрытием с живописными вставками пасторалей, галантных сцен и пейзажей. Нередко фарфоровые изделия выполнялись в любимом цвете маркизы — розовом. Ваза, которая представленна в гомельском дворце, обрамлена бронзовыми вставками. На передней части изображен пастух, который учит пастушку играть на дудочке, на задней — пейзаж. Татьяна Литвинова с сожалением отмечает, что пока им не удалось расшифровать авторскую подпись художника, который расписал вазу пасторальной сценкой. Это еще одна загадка «француженки».