Берёте чужое? Не берите много

Запад наступает, пядь за пядью завоевывая русскоговорящее пространство. Да, я радею за русский язык будучи белорусом. Так вышло, что многие белорусы стали частью русского мира, взращены на русских книгах. Родную мову уважаю и люблю, не подумайте. Но ведь и она в опасности. Угроза нешуточная — языковое вырождение. Исчезнет русский, исчезнет белорусский, другие славянские языки. Под натиском английского, словарь которого уже в разы богаче (около 1 500 000 слов против 150 000 в русском). А языки обычно исчезают вместе с народами. Только глупцы могут не понимать и не бояться этого.

Инородные словечки повсюду. Заполонили речь, пестрят в каждом предложении. Без них наш язык в современном мире уже бесполезен. Но зачем ускорять это вырождение? Мне говорят про обогащение языка за счет иностранных слов. Допустим, он развивается или, если угодно, видоизменяется, но всему, господа, есть мера. Когда-то русский “питался” персидским, индийским, арабским, еще охотнее — тюркским языками. Слово “лошадь”, например, изначально не наше. Но я веду речь о последних двух веках, когда поток заимствований вырос из ручейка в полноводную реку. Тогда отличали зерна от плевел. Сегодня тянем всё подряд.

Ногомяч, лучерез… Согласен, звучит глупо. Но мы отказываемся от обычных слов: “вратарь”, “начальник”, “училище”, “товаровед”. Таких сотни, тысячи — мы их забываем. Другие уже мерт­вы — “лавка”, “верста”. Вытеснили, заменили. Почему? Плохо звучали? Ответа нет. Разве что — чужие яблоки слаще.

Беда в том, что дело не ограничивается словами. Мы перенимаем жизненные устои, обычаи. Еще недавно не наряжались чертями на День всех святых (есть же Колядки!), не отмечали День влюбленных. Не успеем оглянуться, как Деда Мороза заменит Святой Николай. Не хотелось бы, честно.

Конечно, развитие науки, внедрение ее достижений не остановить. Западный мир в этом смысле опережает. Получается, они создают будущее, а мы догоняем, повторяем. Но это пока… Надо лишь понять, что слепо перенимать не всегда обязательно. Можно переосмысливать, “приземлять” на нашу почву. Главное — если уж заимствовать, то отбирать лучшее.

Кто-то скажет: беда преувеличена. Развиваясь, мир усредняется, стираются грани между народами. К чему так держаться за исконное? Но я думаю иначе. На мой взгляд, “великий и могучий” не просто не исчезнет, а займет со временем куда более значимое место в мировой языковой семье. Потому как на редкость гибкий и самодостаточный. Если не верите, по­пробуйте найти в этом мнении заимствованные слова.