Всё, что человек способен представить в воображении, другие сумеют претворить в жизнь. (Жюль Верн)

Запах — душа цветка.

Гений не имеет возраста.

Праздность для меня - пытка.

Природа ничего не создает без цели.

Уверенность может истрепаться, как брюки.

Придет время, когда наука опередит фантазию.

Миру нужны новые люди, а не новые континенты.

Лучше тигр на равнине, чем змея в высокой траве.

Море — это вечное движение и любовь, вечная жизнь.

Возраст, недомогание, заботы - все это приковывает к дому.

Самое правильное — это принимать всё так, как оно случается.

Игрок жалеет обычно не о проигрыше, а о крушении надежд на выигрыш.

Если у меня не будет ни одного недостатка, я стану заурядным человеком.

И цивилизованные люди в пьяном виде теряют облик и подобие человеческое.

Творческая сила природы всё же превышает разрушительные инстинкты человека.

Для игры воображения рассказчиков нужно какое-нибудь основание или предлог.

Друг — это тот, кто каждый раз, когда в нем нуждаешься, об этом догадывается.

Женщины вообще неустрашимы, за исключением тех, которые боятся всего на свете.

Можно идти наперекор законам человеческим, но нельзя противиться законам природы.

Всё, что человек способен представить в воображении, другие сумеют претворить в жизнь.

Работа — это моя жизненная функция. Когда я не работаю, то не ощущаю в себе никакой жизни.

Труд для меня - источник единственного и подлинного счастья.Это моя жизненная функция.

Не может быть таких обстоятельств, при которых человек имел бы право посягать на свободу себе подобных.

Какие адские силы вырвутся на свободу, если военная техника будет совершенствоваться с такой быстротой!

Как только я кончаю очередную книгу, я чувствую себя несчастным и не нахожу покоя до тех пор, пока не начну следующую.

Всякий человек, превосходящий других по интеллекту и нравственным качествам, помимо своей воли или желания отвечает за других.

Жить — означает не только удовлетворять материальные запросы организма, но главным образом сознавать свое человеческое достоинство.

Кроме того, я оглох на одно ухо. Итак, я в состоянии теперь слышать только половину глупостей и злопыхательств, которые ходят по свету, и это меня немало утешает.

Меня всегда интересовали науки, в особенности география. Любовь к географическим картам, к истории великих открытий скорее всего и заставила работать мысль в направлении научных романов.

Так уж создан человек: в нем всегда живет потребность создать что-нибудь прочное и долговечное, которое бы его пережило, и в этом до известной степени заключается господство человека над всем остальным.

Хороший отец любит одинаково всех своих детей. А у меня ни мало ни много девяносто семь книг. Трудно мне назвать среди них самую любимую. Из романов последних лет я выделил бы, пожалуй, "Завещание чудака".

Мне ничего легко не дается. Почему-то многие думают, что мои произведения - чистейшая импровизация. Какой вздор! Я не могу приступить к работе, если не знаю начала, середины и конца своего будущего романа.

Тот, кто с детства знает, что, труд есть закон жизни, кто смолоду понял, что хлеб добывается только в поте лица, тот способен к подвигу, потому что в нужный день и час у него найдутся воля его выполнить и силы для этого.

Но что бы нам ни угрожало сейчас, я верю в созидательные силы разума. Я верю, что народы когда-нибудь договорятся между собой и помешают безумцам использовать величайшие завоевания науки во вред человечеству.

Кто бы мог подумать, что не пройдет и какой-то сотни лет, как фантастикой окажутся не подводные корабли, созданные для уничтожения «себе подобных», что фантастичными станут слова о мирном море и об отсутствии угрозы уничтожения его обитателей.

Крупные воры всегда походят на честных людей. Вы отлично понимаете, что тому, кто похож на мошенника, не остаётся ничего другого, как быть честным человеком; иначе его тотчас же арестуют. За честными-то физиономиями и надо следить в первую очередь.

Литературное поприще, которое я избрал, было тогда ново. В занимательной форме фантастических путешествий я старался распространять современные научные знания. На этом и основана серия географических романов, ставшая для меня делом жизни.

Успех моего первого романа, да и других, которые были написаны позже, обычно объясняют тем, что я в доступной форме сообщаю много научных сведений, мало кому известных. Во всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов делать возможно более правдоподобными и верными природе.