«Хочется приехать домой и выпить стакан водки»
28.05.2014
Cотрудник ритуальной службы Сергей Мокиенко рассказал корреспонденту «ГП» о недобросовестной конкуренции, цыганских похоронах и самых нестандартных случаях в своей практике.
— Образование в этом деле не требуется, — рассказал Сергей при встрече. — Нужно только пройти двухнедельную стажировку в морге, где тебя обучат, как вскрывать и зашивать тело. Выкопать могилу могу минут за 40. Для этого нужна хорошая физическая подготовка, но опыт нарабатывается со временем. При этом если скажут срубить дерево, буду пыхтеть, но не сделаю работу как надо. А вот лопатой могу перекопать весь огород: даже мозолей не будет, потому что привык. Зимой, правда, сложнее. Помню, мы впятером с ломами и топорами копали могилу с полвосьмого утра до полшестого вечера. По деньгам же зимой эта работа стоит на 100 тысяч дороже.
Ему часто снится один и тот же сон: будто во время работы покойник просыпается. Однажды он поехал на вызов, чтобы обмыть покойницу, и предложил заодно забальзамировать и затампонировать тело. Дочка наотрез отказалась, сказала, что мать уже два раза в морге приходила в себя. Возможно, тот случай и стал причиной ночных кошмаров. «Вот интересно, какой будет моя реакция, если покойник вдруг оживет?» — хладнокровно и со спортивным интересом рассуждает Сергей.
— Помните свой первый рабочий день? — интересуюсь я.
— Очень отчетливо. Это был 96-й год. Утопленник. Меня тошнило, я вылезал в окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, потому что запах в помещении стоял невыносимый. Первое время было страшно. Когда работаешь с покойником, просишь, чтобы родственники вышли и не мешали. Потом начинаешь внушать себе: вот он сейчас глаза откроет, рукой до тебя дотронется. А сейчас научился полностью отключать чувства и эмоции. Понимаю, что это неживой человек, ему не больно. Могу сделать «маску», побрить, помыть, зубы вставить. Часто просят вырвать золотые зубы, выпрямить тело, если человек был парализован. С одной женщиной как-то раз пришлось работать более шести часов. Красил ей ногти, гримировал, и в итоге она была как живая. Казалось, сейчас встанет и пойдет.
— Как друзья относятся к вашей работе?
— Все друзья этим занимаются. А родственники привыкли, и если у кого-то, не дай бог, случится горе, все знают, что в семье есть специалист, который занимается ритуальными услугами. Вот если бы я пошел на фабрику мебель собирать, то удивились бы, наверное.
Клиенты попадаются разные. Многие в растерянности просят помочь: «Ребята, помогите, я не разбираюсь в этих делах!». Другие подробно интересуются ценами на услуги, третьи же буквально при покойнике начинают делить имущество.
— Иногда дело чуть ли не до поножовщины доходит, — говорит собеседник. — Если раньше я с порога говорил: «Здравствуйте, примите соболезнования!», то сейчас зачастую и не здороваюсь вовсе. Потому что многие люди по-скотски относятся к покойнику и в целом к процессу похорон. Мою, значит, покойного, а они сидят на кухне и делят имущество. Оттуда потом доносятся разговоры: «Тебе больше денег досталось, ты и хорони!». Сейчас на похороны приходит много людей, которым просто хочется выпить. Ну еще для галочки, чтобы не сказали: «А вот Петя не приехал!»
Многие ритуальщики отказываются работать с детьми: «Люди падают в обмороки, вокруг крик, плач, визг. Это очень мучительно слышать даже опытному специалисту. Хочется приехать домой и выпить стакан водки. Неделю потом вспоминаешь. То же самое и с молодыми девчонками. Все думаешь потом, как так произошло. Их много привозят: одна повесилась, другая выпрыгнула из окна».
Часто приходится выступать в роли психолога: «Вот женщина хоронила парня 22-летнего. Все время плакала и пила корвалол. Пытался успокоить, говорил, что на небесах хорошо, все там встретимся через какое-то время».
Очень многие умирают от онкологии, чаще всего ночью. Изменчивая погода — также не последняя причина. — Если сегодня на улице прохладно, а завтра метеорологи обещают до 28 градусов тепла, значит работа у меня будет гарантированно, — делится наблюдениями Сергей.
Между делом он вспоминает самые сложные и нестандартные случаи в своей практике: «Если сделать процедуру тампонирования неаккуратно, то может пойти кровь. А остановить ее у покойника невозможно. Бывало, путали адреса. Открывает дверь хозяин квартиры, а на пороге несколько мужиков и гроб с телом. Как говорится, получите и распишитесь. А привозишь тело по нужному адресу и часто упираешься в закрытую дверь: хозяева ушли на рынок, а ты с покойником вынужден на жаре их ждать часов пять».
Как-то раз под подушкой, на которой лежал покойник, нашел пакет с 10 тысячами долларов. Родственники потом отблагодарили, сказали: «Мы уже три года его найти не можем». И это не единичный случай: подобным образом находили в матрасах спрятанные кольца, серьги. Вот так копил человек золото всю жизнь, а после смерти это добро могло оказаться в мусорном контейнере.
По словам Сергея, для ИП даже одни проведенные похороны в день — это очень солидный заработок. А самые шикарные церемонии устраивают цыгане: «Они расстилают ковры в могилах, заказывают саркофаги, закапывают вместе с покойником золото, деньги. Часто устанавливают на могилах кованые беседки, которые по стоимости могут сравниться с однокомнатной квартирой в Гомеле».
Вот так воюют между собой конкуренты в ритуальном бизнесе.
— В Гомеле все ритуальщики знают друг друга в лицо, — рассказывает Сергей. — Улыбаемся при встрече, а отвернувшись проклинаем на чем свет стоит. Иногда принимаешь заказ, выезжаешь на место, а возле подъезда уже три машины дежурит. Человек еще не умер, а они уже там. Знаю, что раньше за информацию о покойниках сотрудники милиции и скорой получали по 20 долларов. Но после того как на махинаторов стали заводить уголовные дела, все эти схемы ушли в глубокое подполье.
— А что поменялось с 90-х годов, когда вы только начинали заниматься ритуальными услугами?
— В Гомеле было буквально пару фирм, и все районы поделены между ними. Ритуальщиков — максимум человек 10 на весь город. И не дай бог кто-то влез на чужую территорию, тут же приезжала братва, намекала, что так поступать не стоит, и конфликт мгновенно разрешался. А сейчас этим бизнесом в Гомеле занимаются сотни ипэшников и фирм. Плюс ко всему на каждом шагу услуги по укладке плитки, установке памятников. Если раньше предлагали побрить, постричь покойника, то сейчас тряпочкой обтерли, одели, деньги получили — и до свидания.
Еще одна проблема — нехватка мест на сельских кладбищах: «Хоронят людей там, где этого делать нельзя: скоро по могилам ходить придется. А все из-за жадности, потому что на уме только деньги, дома и дорогие машины. Ритуальщики будут брать по 5 — 7 заказов в день, делать все через пень-колоду, поручат работу неопытным людям. Подавятся, но другим не отдадут заказы. Многие открыто говорят: «Если не купите у меня гроб, работать с вами не буду».
— Иногда жалею, что влез в этот бизнес, но я ведь и не умею ничего другого, — подытожил наш разговор Сергей. — Своей работы не стесняюсь, потому что занимаюсь полезным делом. Пусть переживают люди, которые цветы с могилок воруют и девушкам своим дарят. А мне бояться нечего...
Страшный сон
Сергей работает в сфере ритуальных услуг с середины 90-х годов и обо всех нюансах этого бизнеса знает не понаслышке. Ему приходится мыть, бальзамировать и одевать покойников, копать могилы, доставлять тела из морга. В свободное от работы время он пишет стихи. Как признается, «немного о смерти». И мечтает издать свою книгу. Живет в Новобелице, рядом с кладбищем, и практически о каждом похороненном там человеке может многое рассказать, потому что воочию видел убитых горем родственников и своими руками выкопал чуть ли не половину могил.— Образование в этом деле не требуется, — рассказал Сергей при встрече. — Нужно только пройти двухнедельную стажировку в морге, где тебя обучат, как вскрывать и зашивать тело. Выкопать могилу могу минут за 40. Для этого нужна хорошая физическая подготовка, но опыт нарабатывается со временем. При этом если скажут срубить дерево, буду пыхтеть, но не сделаю работу как надо. А вот лопатой могу перекопать весь огород: даже мозолей не будет, потому что привык. Зимой, правда, сложнее. Помню, мы впятером с ломами и топорами копали могилу с полвосьмого утра до полшестого вечера. По деньгам же зимой эта работа стоит на 100 тысяч дороже.
Ему часто снится один и тот же сон: будто во время работы покойник просыпается. Однажды он поехал на вызов, чтобы обмыть покойницу, и предложил заодно забальзамировать и затампонировать тело. Дочка наотрез отказалась, сказала, что мать уже два раза в морге приходила в себя. Возможно, тот случай и стал причиной ночных кошмаров. «Вот интересно, какой будет моя реакция, если покойник вдруг оживет?» — хладнокровно и со спортивным интересом рассуждает Сергей.
— Помните свой первый рабочий день? — интересуюсь я.
— Очень отчетливо. Это был 96-й год. Утопленник. Меня тошнило, я вылезал в окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, потому что запах в помещении стоял невыносимый. Первое время было страшно. Когда работаешь с покойником, просишь, чтобы родственники вышли и не мешали. Потом начинаешь внушать себе: вот он сейчас глаза откроет, рукой до тебя дотронется. А сейчас научился полностью отключать чувства и эмоции. Понимаю, что это неживой человек, ему не больно. Могу сделать «маску», побрить, помыть, зубы вставить. Часто просят вырвать золотые зубы, выпрямить тело, если человек был парализован. С одной женщиной как-то раз пришлось работать более шести часов. Красил ей ногти, гримировал, и в итоге она была как живая. Казалось, сейчас встанет и пойдет.
— Как друзья относятся к вашей работе?
— Все друзья этим занимаются. А родственники привыкли, и если у кого-то, не дай бог, случится горе, все знают, что в семье есть специалист, который занимается ритуальными услугами. Вот если бы я пошел на фабрику мебель собирать, то удивились бы, наверное.
Клиенты попадаются разные. Многие в растерянности просят помочь: «Ребята, помогите, я не разбираюсь в этих делах!». Другие подробно интересуются ценами на услуги, третьи же буквально при покойнике начинают делить имущество.
— Иногда дело чуть ли не до поножовщины доходит, — говорит собеседник. — Если раньше я с порога говорил: «Здравствуйте, примите соболезнования!», то сейчас зачастую и не здороваюсь вовсе. Потому что многие люди по-скотски относятся к покойнику и в целом к процессу похорон. Мою, значит, покойного, а они сидят на кухне и делят имущество. Оттуда потом доносятся разговоры: «Тебе больше денег досталось, ты и хорони!». Сейчас на похороны приходит много людей, которым просто хочется выпить. Ну еще для галочки, чтобы не сказали: «А вот Петя не приехал!»
Многие ритуальщики отказываются работать с детьми: «Люди падают в обмороки, вокруг крик, плач, визг. Это очень мучительно слышать даже опытному специалисту. Хочется приехать домой и выпить стакан водки. Неделю потом вспоминаешь. То же самое и с молодыми девчонками. Все думаешь потом, как так произошло. Их много привозят: одна повесилась, другая выпрыгнула из окна».
Часто приходится выступать в роли психолога: «Вот женщина хоронила парня 22-летнего. Все время плакала и пила корвалол. Пытался успокоить, говорил, что на небесах хорошо, все там встретимся через какое-то время».
Очень многие умирают от онкологии, чаще всего ночью. Изменчивая погода — также не последняя причина. — Если сегодня на улице прохладно, а завтра метеорологи обещают до 28 градусов тепла, значит работа у меня будет гарантированно, — делится наблюдениями Сергей.
Между делом он вспоминает самые сложные и нестандартные случаи в своей практике: «Если сделать процедуру тампонирования неаккуратно, то может пойти кровь. А остановить ее у покойника невозможно. Бывало, путали адреса. Открывает дверь хозяин квартиры, а на пороге несколько мужиков и гроб с телом. Как говорится, получите и распишитесь. А привозишь тело по нужному адресу и часто упираешься в закрытую дверь: хозяева ушли на рынок, а ты с покойником вынужден на жаре их ждать часов пять».
Как-то раз под подушкой, на которой лежал покойник, нашел пакет с 10 тысячами долларов. Родственники потом отблагодарили, сказали: «Мы уже три года его найти не можем». И это не единичный случай: подобным образом находили в матрасах спрятанные кольца, серьги. Вот так копил человек золото всю жизнь, а после смерти это добро могло оказаться в мусорном контейнере.
По словам Сергея, для ИП даже одни проведенные похороны в день — это очень солидный заработок. А самые шикарные церемонии устраивают цыгане: «Они расстилают ковры в могилах, заказывают саркофаги, закапывают вместе с покойником золото, деньги. Часто устанавливают на могилах кованые беседки, которые по стоимости могут сравниться с однокомнатной квартирой в Гомеле».
«Лишь единицы работают честно»
— Конкуренция в ритуальном бизнесе очень большая, и каждый стремится поставить другому подножку, ухватить больший кусок, — признается Сергей. — Похороны, которые можно сделать за 4 миллиона рублей, многие ритуальщики предлагают за 8 — 9 миллионов. Единицы работают честно и не жадничают. Кто-то покупает самый дешевый гроб, прибивает к нему обычные дверные ручки и перепродает в несколько раз дороже. А обращаются с покойником, когда родственников рядом нет... ну, в общем, вы не видели. Есть ребята, которые покойника называют мясом, а по дороге в морг тело болтается, как кусок свинины. Если говорить откровенно, то у многих предпринимателей просто нужно отбирать лицензию, потому что они превращают ритуал в обычное зарабатывание денег. Бывает, клиент договаривается с одним ритуальщиком, а через час ему звонят уже из другой конторы: «Здравствуйте! Уже договорились? Это такой брюнет небольшого роста? Знаете, у него самые большие цены, и вообще непорядочный субъект. Не советую с ним связываться. Давайте я приеду, скидочку сделаю».Вот так воюют между собой конкуренты в ритуальном бизнесе.
— В Гомеле все ритуальщики знают друг друга в лицо, — рассказывает Сергей. — Улыбаемся при встрече, а отвернувшись проклинаем на чем свет стоит. Иногда принимаешь заказ, выезжаешь на место, а возле подъезда уже три машины дежурит. Человек еще не умер, а они уже там. Знаю, что раньше за информацию о покойниках сотрудники милиции и скорой получали по 20 долларов. Но после того как на махинаторов стали заводить уголовные дела, все эти схемы ушли в глубокое подполье.
— А что поменялось с 90-х годов, когда вы только начинали заниматься ритуальными услугами?
— В Гомеле было буквально пару фирм, и все районы поделены между ними. Ритуальщиков — максимум человек 10 на весь город. И не дай бог кто-то влез на чужую территорию, тут же приезжала братва, намекала, что так поступать не стоит, и конфликт мгновенно разрешался. А сейчас этим бизнесом в Гомеле занимаются сотни ипэшников и фирм. Плюс ко всему на каждом шагу услуги по укладке плитки, установке памятников. Если раньше предлагали побрить, постричь покойника, то сейчас тряпочкой обтерли, одели, деньги получили — и до свидания.
Еще одна проблема — нехватка мест на сельских кладбищах: «Хоронят людей там, где этого делать нельзя: скоро по могилам ходить придется. А все из-за жадности, потому что на уме только деньги, дома и дорогие машины. Ритуальщики будут брать по 5 — 7 заказов в день, делать все через пень-колоду, поручат работу неопытным людям. Подавятся, но другим не отдадут заказы. Многие открыто говорят: «Если не купите у меня гроб, работать с вами не буду».
— Иногда жалею, что влез в этот бизнес, но я ведь и не умею ничего другого, — подытожил наш разговор Сергей. — Своей работы не стесняюсь, потому что занимаюсь полезным делом. Пусть переживают люди, которые цветы с могилок воруют и девушкам своим дарят. А мне бояться нечего...