РЕПОРТАЖ: "А Вы не из Витебска?" К 135-летию со дня рождения Марка Шагала

В далеком 1887 году 6 (7) июля на свет в семье Шагалов в Витебске появился первенец Моисей, который спустя много лет превратился из неказистого вихрастого еврейского мальчика в маститого революционера изобразительного искусства, снискавшего мировое признание.

Если бы Марк Шагал родился не в еврейской семье и решил заниматься рисованием, его с большей вероятностью отдали бы в художественную школу уже в раннем детстве. Однако для уважающего себя приказчика и его жены, владеющей собственной бакалейной лавкой, профессия художника казалась по меньшей мере непрестижной. Бухгалтер - чем не специальность для умненького еврейского мальчика? Чистенько, всегда рядом с деньгами, солидный и серьезный человек, не какой-то там бумагомарака. Или, скажем, фотограф: работать с новым чудом техники - это красиво и уважаемо, а по тем временам в Витебске еще и доходно. Да к тому же не больно-то похвастаешься перед соседями сыном, который малюет карандашом на чем ни попадя - обрывках обоев, половиках. "Мойша, для такого дела нужен талант. Есть у тебя талант?" - вопрошала мадам Шагал у своего первенца, наравне с супругом проча ему светлое безбедное будущее.

Все предлагаемые родителями пути и профессии Марк отвергал, потому что к ним не лежало сердце. Дело случая помогло будущему художнику уцепиться за ниточку своего предназначения. Однажды он увидел объявление о наборе в художественную школу. Парень рассказал об этом матери, и та решила все-таки показать профессионалу наброски, которые делал сын. Она пришла к руководителю школы, которым оказался Юдель Пэн, и прямо спросила: "Скажите, есть ли у моего сына талант?" Выдающийся академический художник оценил робкие работы будущего гения и ответил, что некоторые задатки у этого молодого человека есть.

Шагал-старший пришел в негодование, услышав, что обучение в школе стоит целых 8 рублей. Пусть отец и швырнул под стол эти деньги, но тем не менее он это сделал. И Марк отправился к своему первому учителю, которого потом всю жизнь благодарил за шанс и веру в мальчика, рисовавшего, как душа попросит. Через месяц, увидев, что его ученик делает успехи, Юдель Пэн разрешил тому учиться бесплатно, несмотря на то, что консервативному живописцу не совсем нравилось, как Марк пытался выразить себя на холсте.

Затем были поиски себя во всех возможных направлениях, далеких от реализма. Петербург, Москва и, наконец, Париж, где, как ему подсказали в российских школах живописи, можно было научиться вершить переворот в искусстве и где Мойша переименовал себя в Марка. Четыре года, что он провел в столице Франции, художник переписывался со своей возлюбленной Беллой Розенфельд, чей отец, зажиточный еврей, был против ее отношений и тем более брака с, как он думал, ветреным молодым человеком, который вряд ли был способен обеспечить будущее его самой младшей и любимой дочери. Сомнения Марка, остались ли в сердце его любимой красавицы и музы те же чувства, развеялись, стоило им вновь встретиться под витебским небом.

Разумеется, зажиточная семья Розенфельд не была в восторге от перспективы породниться с представителями среднего класса Шагалами. И хотя мать Беллы была осведомлена, что в Европе, в частности в Германии, где прошла его персональная выставка, Марк стал уже довольно известным художником, она нелестно отзывалась о будущем зяте. Благовоспитанная, образованная, знающая, чего хочет от жизни и обладающая несгибаемым характером девушка поставила родителей перед выбором: "Я выйду замуж только за Шагала или не выйду вообще ни за кого и никогда!" В 1915 году молодые сочетались браком, а медовый месяц провели в Заольше. Правда, как писала в своей книге воспоминаний супруга художника, это был скорее молочный месяц, так как бедный Марк вернулся из Парижа худым, как щепка, и бледным: его пришлось отпаивать и откармливать домашними блюдами до появления здорового румянца на щеках.

Революционные события 1917 года Шагал воспринял, с одной стороны, с энтузиазмом и надеждой на будущее, о котором он мечтал, а с другой, с сожалением, так как у его свекра, владеющего несколькими ювелирными магазинами, изъяли все имущество, средства да еще и упекли в тюрьму, чтобы выбить из семьи Розенфельд побольше денег. В этот период Марку предложили должность комиссара по делам искусств Витебской губернии.

По аналогии с парижским "Ульем", где жили и обучались живописи молодые художники и в который Марк в свое время окунулся с головой, Шагал хотел создать в Витебске учебное заведение, где так же роились бы таланты и производились сладкие плоды нового искусства. По инициативе комиссара было создано Витебское художественное училище, чьи нужды в течение двух лет отнимали у Марка время и силы, которые он жаждал тратить на творчество. Не увидев дальнейшего развития своих смелых идей и погрязнув в административной работе, художественный гений решил внезапно все оставить и уехать за границу.

"Он стар и похож на свое одиночество"

Жизнь вдали от милого сердцу Витебска была для Шагала полна испытаний. На чужбине в 1944 году от инфекции умерла его любовь, его муза, его вдохновение - Белла. В США, где тогда обитала семья, для лечения болезни нужен был пенициллин, который можно было достать только с разрешения военного ведомства. И два дня, потраченные на бюрократические проволочки, стали для урожденной Розенфельд роковыми: высокая температура сожгла ее организм.

Марк Шагал был безутешен и на девять месяцев забросил творчество. Любящая дочь Ида нашла решение: наняла экономку Вирджинию Хаггард, которая и за домом присматривала, и отвлекала художника от невеселых мыслей и горестных воспоминаний. Она была рядом с Марком семь лет и, несмотря на то, что так и не получила от мужа развод, родила сына Давида, которого художник признал своим. Наравне с дочерью живописца и ее детьми - сыном и двумя дочерьми-близняшками - он входит в число наследников Шагала.

Вторая жена Марка Шагала Валентина Бродская, которая впоследствии прожила с ним 33 года, стала для него скорее менеджером. Она умела хорошо продавать картины и избавила Марка от всего, что не касалось творчества: сама занималась бытом, счетами и прочими мелочами. И если Белла была для Марка и музой, и критиком, не вмешиваясь в его искусство, а давая советы и рекомендации по факту, то Валентина отсеивала неденежные заказы и влияла на то, что ему следует писать.

Любовь к родному городу Марк Шагал пронес через десятилетия. Этому чувству Роберт Рождественский посвятил трогательный стих "Марк Шагал", где новый знакомый вопрошает, откуда его собеседник, не из его ли родного Витебска. А для поэта убеленный сединами художник показался погруженным в ностальгию:

"Какой-то нездешней далекостью дышит,

Пытаясь до детства дотронуться бережно…

И нету ни Канн, ни Лазурного берега,

Ни нынешней славы…"

В чудом оставшемся целым после Великой Отечественной войны доме Шагалов на теперешней улице Покровской долгое время проживали две семьи. И лишь в 1997 году в нем открыли музей, посвященный прославленному художнику. На очень многих полотнах Шагала можно угадать очертания этого дома с тремя трубами - от одной большой печки, на которой готовилась еда, и двух маленьких, обогревавших отдаленные от кухни комнаты. Точно так же в работах Шагала женские образы передавали черты его любимой Беллы, а мужские так или иначе наделялись некоторым сходством с самим живописцем.

Сейчас в состав Музея Марка Шагала в Витебске входят два музея - мемориальный Дом-музей художника и Арт-центр Марка Шагала. Как рассказала Ирина Воронова, в пиковый доковидный период эти объекты посещали до 35 тыс. туристов в год, 70% из которых приезжали из-за рубежа, из них половина - из России. В этом году с открытием границ Союзного государства и принятия безвизового режима со странами Балтии поток гостей из-за границы постепенно возобновляется. Пока больше всего приезжают россияне.

В фондах Музея Марка Шагала находятся около 300 оригинальных графических работ Марка Шагала. Это одна из самых крупных коллекций графики мастера на постсоветском пространстве. В коллекции учреждения культуры есть серия иллюстраций - 96 офортов - к произведению Николая Гоголя "Мертвые души" (1923-1925 годы).

"Эти офорты очень близки к тексту, их можно назвать визуальным прочтением книги. Все одновременно мы их не выставляем, но периодически меняем работы на выставке. Их тираж при Марке Шагале составлял около 450 экземпляров. В государственных музеях на постсоветском пространстве есть всего четыре таких набора офортов - в Третьяковской галерее в Москве, Эрмитаже и Русском музее в Санкт-Петербурге. Витебскому музею набор подарили внучки Марка Шагала - Белла и Мерет Мейер", - отметила Ирина Воронова.

Также в фондах музея имеются серия цветных литографий на тему "Библия", созданных в 1956 и 1960 годах, цикл цветных литографий "12 колен Израиля" (1960) и другие работы Марка Шагала. Выставки графики художника из фондов музея можно на протяжении года увидеть в Арт-центре.

Празднование дня рождения Марка Шагала всегда проходит ярко. Театрализованное представление, спектакль, выставки его работ - богатым наследием и талантом выдающегося художника витебчане по праву гордятся. Витебск шагаловский по-прежнему "пропыленный и жаркий, приколот к земле каланчою пожарной", как описывал его Роберт Рождественский. И в нем все так же "зреют особенно крупные яблоки" и новые таланты - наследники гения выдающегося земляка. Перефразируя классика, хочется сказать: как здорово, что я все же из Витебска!