Красота как фактор риска
24.01.2008
…Гюльчатай, открой грудь! Если кто-нибудь пошутит с вами подобным образом, ни за что не поддавайтесь на провокацию! Даже, если вы на нудистском пляже и вокруг сплошная обнаженная натура. Ну их вместе с их «ню»! Здоровье дороже.
С историей вопроса я знакома хорошо. Сама загорала топлес: и на морском берегу, и на крыше высотки, распластавшись
на битуме. В итоге, вместе с бронзовой грудью были приобретены мелкие проблемы, которые со временем могли перерасти в крупные неприятности. К счастью, мое знакомство
с врачом-маммологом Ириной Кривенчук несколько лет назад
состоялось вовремя.
— Ирина Казимировна, вот лето пролетело, и остались позади и местная речка, и южные курорты, где многие дамы обнажали грудь навстречу солнечным лучам. Ответьте для непосвященных, чем это может аукнуться?
— Если девушке, допустим, 23 — 24 года, то негативные последствия ее легкомысленности могут сказаться в период весьма отдаленный. Опухоль груди развивается достаточно медленно и в течение года может ничего не произойти. Но в перспективе это может стать одним из факторов риска. А вот для женщин постарше топлес может быть мощным стимулятором к развитию опухоли, особенно, если имеет место наследственность или, более того, какое-то пограничное с онкологическим заболеванием состояние. Дисплазия, к примеру.
Ирина Кривенчук заведует отделением патологии молочной железы Гомельского областного клинического онкологического диспансера. По ее собственному признанию, некоторые люди, случайно узнав, что она врач-онколог, с трудом сохраняют нормальное выражение лица. Как правило слово «онкология» вызывает душевный трепет и страх перед гранью, за которой, как нам кажется, нет ни надежды, ни спасения. Но, сдается мне, что любого, кто возьмет на себя смелость озвучить это у нее в кабинете, Ирина Казимирована просто выставит за дверь. Разумеется, это никакого отношения не имеет к ее пациенткам. Поэтому давайте сразу договоримся не бояться и спокойно осмыслим это интервью.
— Начнем с диагностики. Самое простое — это самообследование. На пятый, седьмой или десятый день от начала критических дней грудь приобретает то состояние, когда можно прощупать какие-то небольшие комочки и уплотнения, если они вдруг появились. О том, как это сделать правильно, можно узнать в любой женской консультации. Кстати сказать, к обследованию можно привлечь и сексуального партнера. Женская грудь, как символ красоты, всегда привлекала не только мужские взгляды, но в определенных ситуациях еще и руки. Так что здесь вполне можно совместить приятное с полезным.
— Угу… А сексуальный партнер возьмет и скажет: «Ой! А что это у тебя?!» И что тогда?
— Тогда вы ему ответите, что это ваш маленький женский секретик, а сами отправитесь в свою женскую консультацию на прием к гинекологу-маммологу. Ждать, что рассосется и откладывать визит не нужно. Если обнаружится такая доброкачественная патология как диффузная мастопатия, то лечение будет медикаментозным и амбулаторным по месту жительства. Если же у врача возникнут какие-либо сомнения, к примеру, подозрение на узловую мастопатию, то пациентка будет направлена к врачу-онкологу. Пугаться не нужно, поскольку речь идет, повторяю, о доброкачественных новообразованиях. На сегодняшний день диагноз «диффузная мастопатия» смело можно выставлять семидесяти процентам женщин в разные периоды их жизни. Поэтому не стоит доводить себя и своих близких до обморочного состояния.
— Скажите, а может ли диффузная мастопатия со временем перерасти в онкологическое заболевание?
— Ну, во-первых, диффузная мастопатия сегодня весьма успешно лечится, а во-вторых, риск здесь практически тот же, что и у абсолютно здоровых женщин.
— И насколько он велик?
— В Гомельской области среди онкологических заболеваний у женщин рак молочной железы на втором месте после рака кожи. Ежегодно мы фиксируем 450 — 500 новых случаев. Прирост — примерно 50 случаев в год. Но это не особенность нашего региона, — это мировая статистика. Численность различных онкологических заболеваний растет везде. Это болезнь цивилизации. И для того, чтобы снизить риск возникновения опухолевых патологий, каждая женщина должна внимательно подходить к проблеме собственного питания, к своему эмоциональному состоянию, к вопросам интимной жизни. Проблему загазованности наших городов отдельно взятой женщине, конечно, не решить, но можно почаще выезжать на природу. Экология — это тоже очень важно.
— Ирина Казимировна, а кроме пальпации, какие еще диагностические методы существуют?
— УЗИ-диагностика — это то, что необходимо молодым девушкам. С помощью этого метода можно обнаружить кисту или фиброаденому. Это доброкачественные новообразования, но от них лучше вовремя избавиться. Практически все операции по удалению доброкачественных опухолей проводятся под местной анестезией, и на память о них на теле женщины остается лишь небольшой рубчик, который со временем становится практически незаметным.
— А что необходимо женщинам постарше?
— Если дама старше сорока-сорока пяти лет, желательно делать еще и маммографию. Дело в том, что не все опухоли на начальной стадии пальпируются, то есть — прощупываются. К сожалению, в районных поликлиниках маммография сегодня не делается. Но это обследование можно пройти платно в нашем диспансере на улице Медицинской. За консультацию у онколога-маммолога, которая обязательна, платить не нужно. И, кстати, совсем недавно у нас была прооперирована женщина с диагнозом «рак молочной железы», который был поставлен благодаря маммографии. Опухоль на начальной стадии, — 6-7 миллиметров. Разумеется, она не прощупывалась. Однако пациентка поступила своевременно и у нас была возможность сохранить ей грудь.
— То есть, даже в случае онкологической патологии грудь удалять не обязательно?
— Конечно! Сегодня мы проводим все больше органосохраняющих операций, особенно, если болезнь обнаружена на ранней стадии, когда опухоль не превышает 20 миллиметров. Конечно, случаются ситуации, когда грудь сохранить нельзя, если, к примеру, узел расположен возле соска. Но и с этим мы справляемся. Мы достаточно широко практикуем силиконовые протезы. Если же у пациентки нет денег на покупку евросиликона, мы формируем грудь вместе с соском из ее собственных тканей.
— Вы говорите «вместе с соском». А как же пигментация?
— Один из методов — татуировка. Есть и другие способы. Более того, если женщине прооперированной, к примеру, 10 лет назад по каким-то причинам не была сделана пластика,то сегодня это можно сделать у нас же, в отделении реабилитации и микрохирургии.
— А можно ли говорить о том, что лечение онокологических заболеваний сегодня стало более успешным?
— Разумеется! Сегодня мы можем сохранить нашим пациенткам не только жизнь, но и ее качество. Мы стараемся, чтобы женщина, перенесшая даже самую сложную операцию, чувствовала себя полноценным человеком. В частности, те гормональные препараты, которые мы применяем при лечении, стали более мягкими. Теперь женщина может не опасаться, что мужские гормоны изменят ее облик не в лучшую сторону. Обнадеживает то, что информированность растет и все больше женщин обращаются к нам на начальной стадии болезни. Если пятнадцать лет назад в 40 процентах случаев болезнь была запущена, то сегодня подобное происходит на уровне 16 — 17 процентов.
— И что можно сказать о судьбе женщин, которые входят в это число?
— Даже на третьей и четвертой стадиях болезни есть обнадеживающие результаты. Главное,взять себя в руки и избавиться от первобытного страха. Поймите, рак — это не приговор. Это диагноз. И относиться к этому нужно соответственно. Сегодня есть не так уж мало женщин, которые смело могут сказать: «Да, у меня был рак. Но больше у меня его нет»!
Интервью взяла
Тина БЕРЕСНЕВА
С историей вопроса я знакома хорошо. Сама загорала топлес: и на морском берегу, и на крыше высотки, распластавшись
на битуме. В итоге, вместе с бронзовой грудью были приобретены мелкие проблемы, которые со временем могли перерасти в крупные неприятности. К счастью, мое знакомство
с врачом-маммологом Ириной Кривенчук несколько лет назад
состоялось вовремя.
— Ирина Казимировна, вот лето пролетело, и остались позади и местная речка, и южные курорты, где многие дамы обнажали грудь навстречу солнечным лучам. Ответьте для непосвященных, чем это может аукнуться?
— Если девушке, допустим, 23 — 24 года, то негативные последствия ее легкомысленности могут сказаться в период весьма отдаленный. Опухоль груди развивается достаточно медленно и в течение года может ничего не произойти. Но в перспективе это может стать одним из факторов риска. А вот для женщин постарше топлес может быть мощным стимулятором к развитию опухоли, особенно, если имеет место наследственность или, более того, какое-то пограничное с онкологическим заболеванием состояние. Дисплазия, к примеру.
Ирина Кривенчук заведует отделением патологии молочной железы Гомельского областного клинического онкологического диспансера. По ее собственному признанию, некоторые люди, случайно узнав, что она врач-онколог, с трудом сохраняют нормальное выражение лица. Как правило слово «онкология» вызывает душевный трепет и страх перед гранью, за которой, как нам кажется, нет ни надежды, ни спасения. Но, сдается мне, что любого, кто возьмет на себя смелость озвучить это у нее в кабинете, Ирина Казимирована просто выставит за дверь. Разумеется, это никакого отношения не имеет к ее пациенткам. Поэтому давайте сразу договоримся не бояться и спокойно осмыслим это интервью.
— Начнем с диагностики. Самое простое — это самообследование. На пятый, седьмой или десятый день от начала критических дней грудь приобретает то состояние, когда можно прощупать какие-то небольшие комочки и уплотнения, если они вдруг появились. О том, как это сделать правильно, можно узнать в любой женской консультации. Кстати сказать, к обследованию можно привлечь и сексуального партнера. Женская грудь, как символ красоты, всегда привлекала не только мужские взгляды, но в определенных ситуациях еще и руки. Так что здесь вполне можно совместить приятное с полезным.
— Угу… А сексуальный партнер возьмет и скажет: «Ой! А что это у тебя?!» И что тогда?
— Тогда вы ему ответите, что это ваш маленький женский секретик, а сами отправитесь в свою женскую консультацию на прием к гинекологу-маммологу. Ждать, что рассосется и откладывать визит не нужно. Если обнаружится такая доброкачественная патология как диффузная мастопатия, то лечение будет медикаментозным и амбулаторным по месту жительства. Если же у врача возникнут какие-либо сомнения, к примеру, подозрение на узловую мастопатию, то пациентка будет направлена к врачу-онкологу. Пугаться не нужно, поскольку речь идет, повторяю, о доброкачественных новообразованиях. На сегодняшний день диагноз «диффузная мастопатия» смело можно выставлять семидесяти процентам женщин в разные периоды их жизни. Поэтому не стоит доводить себя и своих близких до обморочного состояния.
— Скажите, а может ли диффузная мастопатия со временем перерасти в онкологическое заболевание?
— Ну, во-первых, диффузная мастопатия сегодня весьма успешно лечится, а во-вторых, риск здесь практически тот же, что и у абсолютно здоровых женщин.
— И насколько он велик?
— В Гомельской области среди онкологических заболеваний у женщин рак молочной железы на втором месте после рака кожи. Ежегодно мы фиксируем 450 — 500 новых случаев. Прирост — примерно 50 случаев в год. Но это не особенность нашего региона, — это мировая статистика. Численность различных онкологических заболеваний растет везде. Это болезнь цивилизации. И для того, чтобы снизить риск возникновения опухолевых патологий, каждая женщина должна внимательно подходить к проблеме собственного питания, к своему эмоциональному состоянию, к вопросам интимной жизни. Проблему загазованности наших городов отдельно взятой женщине, конечно, не решить, но можно почаще выезжать на природу. Экология — это тоже очень важно.
— Ирина Казимировна, а кроме пальпации, какие еще диагностические методы существуют?
— УЗИ-диагностика — это то, что необходимо молодым девушкам. С помощью этого метода можно обнаружить кисту или фиброаденому. Это доброкачественные новообразования, но от них лучше вовремя избавиться. Практически все операции по удалению доброкачественных опухолей проводятся под местной анестезией, и на память о них на теле женщины остается лишь небольшой рубчик, который со временем становится практически незаметным.
— А что необходимо женщинам постарше?
— Если дама старше сорока-сорока пяти лет, желательно делать еще и маммографию. Дело в том, что не все опухоли на начальной стадии пальпируются, то есть — прощупываются. К сожалению, в районных поликлиниках маммография сегодня не делается. Но это обследование можно пройти платно в нашем диспансере на улице Медицинской. За консультацию у онколога-маммолога, которая обязательна, платить не нужно. И, кстати, совсем недавно у нас была прооперирована женщина с диагнозом «рак молочной железы», который был поставлен благодаря маммографии. Опухоль на начальной стадии, — 6-7 миллиметров. Разумеется, она не прощупывалась. Однако пациентка поступила своевременно и у нас была возможность сохранить ей грудь.
— То есть, даже в случае онкологической патологии грудь удалять не обязательно?
— Конечно! Сегодня мы проводим все больше органосохраняющих операций, особенно, если болезнь обнаружена на ранней стадии, когда опухоль не превышает 20 миллиметров. Конечно, случаются ситуации, когда грудь сохранить нельзя, если, к примеру, узел расположен возле соска. Но и с этим мы справляемся. Мы достаточно широко практикуем силиконовые протезы. Если же у пациентки нет денег на покупку евросиликона, мы формируем грудь вместе с соском из ее собственных тканей.
— Вы говорите «вместе с соском». А как же пигментация?
— Один из методов — татуировка. Есть и другие способы. Более того, если женщине прооперированной, к примеру, 10 лет назад по каким-то причинам не была сделана пластика,то сегодня это можно сделать у нас же, в отделении реабилитации и микрохирургии.
— А можно ли говорить о том, что лечение онокологических заболеваний сегодня стало более успешным?
— Разумеется! Сегодня мы можем сохранить нашим пациенткам не только жизнь, но и ее качество. Мы стараемся, чтобы женщина, перенесшая даже самую сложную операцию, чувствовала себя полноценным человеком. В частности, те гормональные препараты, которые мы применяем при лечении, стали более мягкими. Теперь женщина может не опасаться, что мужские гормоны изменят ее облик не в лучшую сторону. Обнадеживает то, что информированность растет и все больше женщин обращаются к нам на начальной стадии болезни. Если пятнадцать лет назад в 40 процентах случаев болезнь была запущена, то сегодня подобное происходит на уровне 16 — 17 процентов.
— И что можно сказать о судьбе женщин, которые входят в это число?
— Даже на третьей и четвертой стадиях болезни есть обнадеживающие результаты. Главное,взять себя в руки и избавиться от первобытного страха. Поймите, рак — это не приговор. Это диагноз. И относиться к этому нужно соответственно. Сегодня есть не так уж мало женщин, которые смело могут сказать: «Да, у меня был рак. Но больше у меня его нет»!
Интервью взяла
Тина БЕРЕСНЕВА