Главное, чтобы было время подумать о жизни
24.01.2008Штрихи к портрету
10 лет назад бабушка с дедушкой привели трехлетнего Сережу в воскресную школу при Гомельской епархии. Свою первую молитву «Отче наш» застенчивый малыш прочитал без запинки… под партой. С тех пор по воскресным дням он просыпается в пять утра, чтобы успеть на раннюю службу. Сегодня он самый молодой пономарь в соборе Петра и Павла. Ходит в музыкальную школу (играет на цимбалах и кларнете), слушает Валерия Кипелова и Николая Баскова. Знаток техники времен Великой Отечественной войны. Зачитывается сказками и книгами А. Пушкина и Д. Лондона. Играет в компьютерные игры. Гоняет на велосипеде и роликах.
— Сережа, трудно быть ребенком?
— Смотря в каком возрасте. Ребенком неплохо быть до пяти лет. Он под опекой мамы, все вокруг него суетятся, ему, конечно, хорошо. А дальше уже школа пошла... Но все равно, взрослым труднее, мне кажется. Они же деньги зарабатывают, на работе трудятся.
— А школа разве не тот же труд?
— Да, только в меньшем объеме.
— Как в тебе это сочетается: вера в Бога и интерес к военной технике? Можешь представить себя в военной форме?
— Могу. В армию обязательно надо. Родину защищать. Сначала отслужу, потом буду учиться на врача или биолога, но никак не на учителя. А потом — семинария. Но лучше не загадывать наперед, а то не сбудется.
— Чем же тебя так пугает профессия учителя?
— Ой, смотрю, как мы себя ведем! Не дай Бог! Да еще журналы заполнять надо, контрольные проверять… И говорить даже страшно!
— Ты, наверное, по заповедям живешь?
— Стараюсь. Иногда, бывает, нарушу, конечно. Такого не может быть, чтобы человек безгрешным был.
— Недавно пост был, тяжело его соблюдать?
— Тяжело. Было у меня однажды: так колбаски хотелось, ходил-ходил, не выдержал все-таки, взял и ухватил кусочек. Потом исповедался, рассказал об этом.
— А если человек делает все правильно, а думает о людях плохо?
— Нужно прекращать думать плохо, потому что эти мысли накапливаются и перевесят добрые дела, а это может плохо закончиться.
— Ну как можно запретить себе думать, Сережа?
— Я, например, стараюсь чем-нибудь отвлечься, занятие интересное найти.
— Ты веришь в бессмертие души?
— Да. Когда человек умирает, душа еще 40 дней остается тут, пытается в чем-то помочь. А потом она уходит на небо. И там происходит Суд. Если у человека в жизни было больше хороших поступков, он уходит в рай, если больше плохих — в ад. И там уже душа будет вечновечно. Если только ее Божья Матерь не вымолит...
— У тебя есть какие-то недостатки?
— У меня есть привычка такая нехорошая: за котом погоняться. Я за ним под кресло лезу, драку там с ним устраиваю.
— Так это же хорошо.
— Да?
— Какая же это дурная привычка? Ты же играешь с ним, балуешься. А у тебя бывало когда-нибудь ощущение одиночества?
— Нет, не бывало. Я даже не могу этого представить. И не хочу.
— А приходилось видеть одиноких людей?
— Да. Есть такие люди, которые одинокими бывают из-за своей вредности, гордыни: «Я с тобой не хочу говорить, ты такой низкий, а я такой важный». А есть люди, которые потеряли близких, им тяжело. Пережить такое можно только с Божьей помощью: ни таблетки, ни витамины — ничего не поможет.
— Тургенев говорил: «О чем бы ни молился человек, он молится о чуде»... О чем ты молишься, Сережа, какого чуда ждешь?
— Молюсь, чтобы не попасть в ад. Чтобы жизнь моя была не такая уж и богатая, потому что в Библии сказано: «Верблюду легче пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в царствие небесное». Богатый человек — гордый, что у него деньги, слуги, машины хорошие. Он только об этом и думает. Лучше быть не таким уж и богатым, но духовным: Библию, книжки читать. Особенно хорошая книга «Беседы с Иоанном Златоустом» в 3-х томах, я их все прочитал. Там есть ответы на многие вопросы.
— Ты столько много знаешь всего. А что могло бы тебя удивить?
— Я недавно такую интересную гусеницу нашел! Вы бы только ее видели! Она ничем не покрыта, гладенькая, только два рожка красных впереди и так интересно ползла, совсем необычно! Люблю наблюдать за ежиками всякими, в лесу их столько…
— Любишь выезжать на природу?
— Да, там более естественно, спокойно. Езжу на велосипеде по мосту на другую сторону Сожа в свою экспедицию: собираю там листья всякие интересные, грибы или ягоды. На деревьях маленькие метки оставляю, где можно пройти, чтобы не затоплено было. Уже несколько раз заблудился, но, слава Богу, у меня всегда компас в кармане. Еще нравится с родителями и котенком на пикники ездить в лес. Правда, музыку не люблю брать с собой. Там птички поют, котенок за ними гоняется — мне хорошо. Поброжу по лесу, и уже в город хочется. А вот в деревне мне как-то не очень нравится. Там пьяниц много видел, понапиваются и песни поют. Моя кровать стоит около окна, один подошел, стал стучать, водку просить. И что ни слово, то мат.
— Что бы ты сказал человеку, который пьет?
— Ничего хорошего я бы ему не сказал. Ну что в этом хорошего? В этом хорошего ничего даже и близко нету. Какая от человека польза, если он напьется и может дома все перевернуть, и сам под машину залететь? А другим волнение: «Ой, там пьяница идет, как бы под колеса не шагнул!»
— Возле собора Петра и Павла много людей, которые просят милостыню. Как ты считаешь, Сережа, кому из них нужно подавать?
— Есть нищие, которым лучше не подавать: они эти деньги не на хлеб, а на выпивку тратят. Напиваются, потом драки устраивают, ругаются. Надо подавать старушкам, у которых денег и правда нету. Некоторых сыновья выгоняют (я так делать не буду никогда!), а некоторые не пускают на ночлег, пока мать определенную сумму не соберет. Я бы подал старушке и на церковь. А этим вот, среди них есть и молодые, и в одежде хорошей, не подавал бы. Работать надо. У них и родители такие были, лишь бы выпить. Вот они и насмотрелись: те тоже милостыню просили, их заставляли, так и они теперь пошли то же делать.
— Ты бываешь на исповеди?
— Ну конечно, обязательно. Я каждую неделю стараюсь исповедаться и причащаться — это же очищение от грехов.
— Какие же у тебя грехи, Сережа?
— Иногда, бывает, шлепнусь, выскочит не очень хорошее слово. Растянулся — сказал — и сам удивился! Когда исповедуешься, сразу легче.
— Какого возраста люди приходят в собор помолиться?
— Разного. И старенькие, и дети, и молодые. Я слышал, как некоторые говорят: «Давай пойдем в церковь погреемся». Это не очень хорошо.
— Почему?
— Церковь — для молитвы. Это Дом Божий. Я туда прихожу, чтобы помолиться, подумать о своем внутреннем состоянии. Захожу туда радостный и выхожу с таким же настроением.
— Ты слышал что-нибудь о сатанистах? Как-то я писала статью о них, знаю, какие ужасы происходят с их душами.
— Да, слышал. Выдумают себе неизвестно что, и в жертву приносят человека или животных. И крыс режут, я видел с балкона в санатории: порезали, повыли и ушли, — болящие люди. Если они не изменятся, пойдут в ад. Вот в России есть монастырь Оптина Пустынь. Его ж разбойник основал, он много людей убил. Плохо жил, решил покаяться и основал этот монастырь. А другой грешит и не раскаивается. Это погибший человек.
— Какое преступление ты считаешь самым страшным?
— Человека убить, или того же ежа.
— А что страшнее — убить человека или убить ежа?
— Это все одинаково. Еж — тоже живое существо.
— Скажи, Сережа, а враги у человека могут быть?
— Сатана — самый первый враг. А враги на земле, это уже второстепенно, это из-за гордыни и зависти. Самый главный враг — дьявол, Третий Ангел. Иоанн Богослов говорил еще в Апокалипсисе: «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки». Это ж написали очень давно, когда еще машин не знали, еще даже рыцарей не было. А вы знаете, что «чернобыль» переводится как «полынь»? Я, когда делал школьную газету к годовщине Чернобыля, вставил эту вырезку из Апокалипсиса.
— Как ты относишься к тому, что сейчас повсюду компьютеры, мобильники?
— Можно все это использовать, только в пределах разумного, по-моему. Главное, чтобы было время подумать о жизни. Это, мне кажется, самое важное. В компьютере есть хорошая информация, есть плохая. Некоторые заходят на такие сайты, лучше не говорить, — картинки не очень хорошие, неприличные даже. Есть игры, где и головы срезают. Я люблю автомобильные гонки или такие игры, где бегаешь по городу... Бывает, правда, всякое: вот играл первый раз в гонки на машине, рука дрогнула, выехал на тротуар, сам разбился и других подавил.
— Переживал?
— Не очень. Я ведь понимаю, что это игрушка. А некоторые пытаются ее в реальности осуществить. Может, слышали: во Франции школьник наигрался в компьютерные игры и из ружья стрелял по живым людям.
— Сережа, давай о чем-нибудь приятном поговорим. Ты когда-нибудь уже влюблялся?
— Ой, нет. Рано еще об этом думать.
— Хорошо, оставим девочек в стороне, пусть подрастут. А что такое, по-твоему, любовь?
— Человек может испытывать братскую любовь: это мой брат, мой друг такой, что я защищать его готов и все сделать ради него. У меня есть друг Слава во дворе. Мы с ним на велосипедах гоняем, играем. Есть же заповедь такая: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Некоторые люди считают, что все плохие, а я один хороший. Самолюбие такое у них. Это тоже очень плохо. Еще есть любовь к матери, к стране своей.
— Есть люди, на которых ты хотел бы равняться?
— Да. Это Владыка и отец Иоанн. Мне нравится их духовное состояние. Очень.
— Я знаю, что ты дружишь еще и с монашками.
— Да, они приходят ко мне на день рождения и день ангела, дарят иконки. У меня дома столько иконок!
— Мы еще с тобой о велосипеде и роликах не говорили.
— Ой, это гиблое дело! Я уже на велосипеде не знаю, сколько шин поменял. Еду быстро, потом ка-а-ак заторможу, — аж дымок идет! Ролики в этом году уже разбил: через скамейку прыгнул забавы ради, колеса начали шататься, я ж на них тоже резко поворачиваю, вот все и разболталось. Но все равно думаю, какую очередную скамейку или бордюрчик на роликах перепрыгнуть.
— В каких странах ты побывал?
— В Украине, Польше и России.
— Что запомнилось?
— Мне понравилось, что в Польше, например, спиртное не распивают на улице. А у нас после праздника и бутылки, и банки валяются в траве. И пьяные по утрам ходят. А у них там этого нет. Даже вечером я пьяных не видел. Там после праздника чистенько, как будто ничего не было. Мусор сразу в урны складывают.
— Ты еще подросток и вряд ли задумываешься о том, что детство и юность проходят очень быстро. Как ты считаешь, что такое старость?
— Не радость это, конечно. Человек старый — он более умный. Он все прошел и больше знает, нежели я. Так что к мнению стариков надо прислушиваться очень сильно. Бабушка и дедушка меня учат. И я их учу, как видик включить, магнитофон. А к компьютеру они без меня вообще боятся подходить.
— Сережа, какую память ты хотел бы о себе оставить, когда проживешь свою жизнь?
— Не хочу, чтобы обо мне складывалось плохое впечатление, конечно же. Но я не могу судить других людей, как они обо мне думают. А сам о себе я стараюсь не думать.
— Почему?
— Это некрасиво, ходить и говорить: «Я хороший, я красивый». Пусть лучше люди обо мне скажут свое мнение.
Беседовала Наталья ПРИГОДИЧ