К чему приводит пошлый эпатаж на сцене: мозырский драматург о жизни и театре

– Кто приходит не только на премьеры, но не ленится смотреть один и тот же спектакль несколько раз. Такой человек знает, что двух одинаковых постановок не бывает. Он способен конструктивно критиковать. Оценки типа «спектакль-дрянь» или «спектакль-бомба» свойственны ленивому обывателю. Хороший зритель не должен стесняться своих эмоций. Смешно – смейся, больно – плачь, спектакль утомил – уходи из зала, впечатлил – кричи «Браво!».

– Интересный портрет. Много у вас таких зрителей?

– Их и не может быть много. Я приверженец теории, что театр – искусство элитное, не всем доступное, и нет ничего удивительного в том, что далеко не все в нем разбираются. Равно как нет в этом и ничего страшного.

– Многие представители молодого поколения убеждены в том, что в театре скучно. Вы бы поспорили?

– Уверен, возраст в этом случае ни при чем. Многим действительно не нравится театр. Опять же к вопросу об элитности этого вида искусства. Некоторым людям сложно почувствовать магию театра. Такие эмоции не получишь в кинотеатре, у телевизора или монитора. Речь идет об обмене энергией: подобно теннисному мячику она с большой силой перемещается со сцены в зал и обратно. Театр – это место энергетического вампиризма. И если человек не способен на такой обмен энергией, возможно, ему лучше посмотреть телесериал.

– Но все-таки, как затащить подростка в театр? Чтобы с удовольствием и глаза горели.

– Восточная мудрость гласит: прежде чем поднять осла на крышу, нужно подумать о двух вещах, как его оттуда снять и зачем он там нужен. А надо ли тащить кого-то в зрительный зал? Если подросток пытлив, сообразителен, начитан и в душе его есть место творчеству, то он придет в театр. И очень скоро начнет получать удовольствие от увиденного. А есть те, кто, дожив до старости, так и не поймут многого. Довлатов как-то сказал: «Бессмысленно внушать представление об аромате дыни человеку, который годами жевал сапожные шнурки». По-моему, в точку.

– Услышала мнение о том, что спектакль – это всегда эмоциональная дыра, в которую, как в топку, уходят эмоции актера, его старания и талант. Выходит, творческие люди нуждаются в подзарядке?

– Нуждаются, и еще как! Актер, по меткому выражению Фаины Раневской, не должен играть на сцене. Он должен на ней жить. Добросовестный актер всякий раз проживает на сцене чью-то жизнь. Это требует огромных энергетических, психофизических и эмоциональных затрат. После некоторых спектаклей актеры абсолютно беззащитны, их нервы оголены, они обессилены. И блажен тот актер, который умеет черпать энергию из зала. Иначе можно сгореть. Хороший, качественный зритель – лекарство от разрушения актерской личности.

– Сегодня много современных постановок, в которых режиссеры пытаются эпатировать публику, скажем, эротикой или отборным матом. Это действительно необходимые реалии времени?

– Таких постановок не так уж и много. Странная мода пошла на спад. По-моему, мат – это уже перебор. Но вот вульгаризмы, брань… Вспомним «Похождения бравого солдата Швейка». Там немало довольно крепких ругательств. Но делает ли это книгу Гашека плохой? Безусловно нет. Автор показывает правду жизни, где пражский трактирщик не может изъясняться, как дама из высшего общества. Поэтому в театре употребление вульгаризмов допустимо, но очень дозированно. Если переборщить, то у зрителя создастся впечатление, что он не в театре, а на сходке гопников в Чертаново. То же касается и эротики. В виде театрального эксперимента она допустима. Но только если обнаженное тело несет какой-то смысл и это необходимо режиссеру Обнаженка ради обнаженки – это вульгарщина, простой маркетинговый ход. Я противник такого эпатажа.

– Я люблю умных писателей, из произведений которых можно черпать интересные мысли. Если говорить о драматургах, то я не буду оригинален: Шекспир, Ибсен, Чехов. Люблю актуального всегда Гоголя. У него самый «сочный» русский язык. Глубокие и проникновенные произведения у Гюго. Прост и мудр Ремарк. Бесподобен Булгаков. Из тех авторов, с которыми довелось жить в одно время, мне близок ироничный и грустный философ Довлатов. Отдельно выделю поэму в прозе Ерофеева «Москва – Петушки». Я считаю, что это настоящее событие в русской литературе ХХ века.

– Что мечтаете воплотить на сцене и до чего точно не опуститесь в своем творчестве?

– Из драматургии – «Дядю Ваню», «Отелло», «Кукольный дом», «Поминальную молитву», «Женитьбу». Из литературных произведений – «Со­бачье сердце», «Мертвые души». Чего никогда не позволю себе? Пошлости и юмора в стиле петросянщины.

– Есть ли смысл сравнивать, а тем более противопоставлять кино и театр?

– Такое сравнение бессмысленно. Современное кино прекрасно своим визуальным рядом, высокими технологиями, звуком, красками. Фильмы прошлых лет медленнее, но глубже и основательнее. Я большой поклонник кинематографа, особенно советского. Так, как умел молчать в кадре Янковский, сегодня молчать не умеют. Впечатлили и навсегда врезались в память роли Евстигнеева, Басова, Миронова. Сегодня кино можно смотреть с любого устройства, в маршрутке, на даче, дома, но все равно в театр приходят люди. Так что кино и театр – родственники, большие друзья, которые никогда не станут соперниками, а тем более врагами.

– Многих реклама с участием любимого актера, который рассказывает, скажем, о плюсах шампуня, разочаровывает. Других забавляет. Чему вас научил опыт рекламной съемки?

– Реклама – это часть нашей жизни, хотим мы этого или нет. В ней снимаются не только известные актеры, но и телезвезды, спортсмены, общественные деятели. Это хороший опыт, практика и материальное вознаграждение. За что их упрекать? Критика уместна только в том случае, если человек рекламирует заведомо некачественные и даже опасные продукты. Я принимал участие в рекламе «Лидского кваса». Было интересно. Хороший актерский опыт на съемочной площадке.

– Знаю, что вы серьезно относитесь к работе ведущего. Некоторые из них так и остались на уровне тамады из 90-х: пошло, нелепо, глупо. Почему? Публика нынче не особенно привередлива или такой типаж по-прежнему в моде?

– Те, кто остался на уровне 90-х, сейчас не востребованы. Праздничная индустрия на подъеме, и публика нынче особенно требовательная. Уже недостаточно экрана, проектора и тривиального сценария из интернета. Люди хотят, чтобы их удивили! Ведущий должен быть настоящим артистом, легко вести диалог с публикой, а еще желательно петь, играть, скажем, на саксофоне, или показывать фокусы. Банкет для ведущего – форма работы высшей сложности. Нельзя просто читать сценарий. Это не протокол. Только живое и непринужденное общение гарантирует расположение гостей к ведущему. На празднике всегда найдутся гости, желающие укусить, выбить ведущего из седла. И вот тут-то он должен проявить интеллект, экспромт, юмор. Ну и опыт, безусловно, в этом деле не последний помощник.

– О вас отзываются как о человеке добром и открытом. Есть определенный нравственный принцип, который вы считаете особенно важным?

– Вспомнилась сцена из «Пиратов Карибского моря». Джек Воробей встречает отца, у которого спрашивает: « С тобой всякое бывало. Ты выжил. В этом фокус – выжить?» А он ему отвечает: «Фокус не в том, чтобы жить вечно. А в том, чтобы остаться самим собой. Навечно».

Вот он – принцип. Не договариваться с совестью. Не делать поступков, за которые себя не простишь. Не прогнуться под изменчивый мир, суметь сохранить себя, чтобы потом не стать самому себе противным. Если удастся сберечь целостность характера, не сломать духовный стержень, то, наверное, ты сможешь считать себя человеком, которому на смертном одре не будет «мучительно больно за бесцельно прожитые годы».