Откровенная история гомельчанки, которая не пьет пять лет, три месяца и 19 дней

Росла в семье, которая внешне казалась благополучной, но я каждый вечер видела пьяного отца. И не воспринимала это как что-то ненормальное, ведь утром он трезвел и шел на работу. Никогда нас не бил, зато со стороны матери хватало насилия – эмоционального. Это я уже сейчас понимаю, что она находилась в созависимости. Когда отец пил, мама ни с кем не разговаривала. К его выходу из запоя у нее уже был список, что он ей должен. Знаете, как говорят: самый лучший инструмент в доме – виноватый муж. Так было и у нас.

Я единственный ребенок в семье, очень хотела, чтобы меня любили, и пыталась добиться этого хорошей учебой. Примерно к 12 годам поняла, что быть отличницей еще и выгодно: хочешь – даешь списать, хочешь – не даешь. Маленькая власть, амбиции. Ну и пусть я дома никому не нужна, зато в школе авторитет. А дальше, наверное, уже по привычке окончила гомельский университет с красным дипломом. В 18 лет выскочила замуж. Может, чтобы побыстрее вырваться из дома. Нельзя сказать, что я рано начала пить или меня испортила плохая компания. Я пьяница-одиночка. Употреблять стала в университете. Это было без тяжелых последствий, хотя уже тогда нужно было задуматься. Помню, сдавала какой-то зачет, а в голове лишь мысль: «Только бы не дышать в сторону преподавателя».

С первым мужем мы прожили пять лет и развелись. Парадокс, но причиной стал его алкоголизм. Потом было две попытки суицида. В первый раз я наглоталась таблеток. Спас отец, вызвал скорую. Буквально сразу же, как меня выписали из больницы, порезала вены, тоже отец из ванны вытаскивал. Конечно же, меня направили в психиатрическую больницу, но мы, алкоголики, очень хорошо умеем обманывать. Знаем, что нужно ответить на тест Роршаха, чтобы врачи отстали.

Через три года я второй раз вышла замуж, родила двоих детей. И где-то ближе к 30 меня стала догонять, может быть, моя наследственность, а может, предпосылками для алкоголизма стали психологические моменты. Из-за пьянства начались скандалы с мужем. Он зависимым не был. Зато я после дружеских посиделок могла пить еще несколько дней. Муж ругался, я шла кодироваться. Сколько было кодировок, не помню. После пятого раза перестала считать. Но никогда и никого не отговариваю от этого метода лечения. Я не стояла на учете у нарколога. Все кодировки были анонимные и платные. Конечно, обращалась и к психотерапевтам, рассказывала им чудесные сказки про не­справедливости своей жизни. Мне советовали найти хобби, но ничего не помогало.

Сейчас я работаю уборщицей, а до этого много лет была главным бухгалтером. Сначала на госпредприятии, после на частном, ведь там могла трудиться удаленно, а значит распоряжаться свободным временем и спокойно пить. Мне было более 30 лет, а я не знала, чего хочу, что приносит радость и удовольствие. Вот, кажется, цель – заработать денег и съездить всей семьей на юг. И мы ездили. Но мне там было плохо, скучно, только и думала, как бы побыстрее вернуться домой, где снова могу напиваться.

И я продолжала. Приносила домой бутылку и тихонько распивала. Например, помогала детям с уроками, потом отбегала на кухню, мол, что-то подгорало. Там рюмочку выпила и к детям опять. Несколько дней этого вообще мог никто не замечать. Я вам скажу, что сейчас так пьют очень многие женщины. И не считают, что у них зависимость. Бокал вина вечером – не проблема, но когда вы теряете контроль над количеством выпитого, рюмочку, еще одну – это становится проблемой. Что отличает алкоголиков от сильно пьющих людей? Феномен тяги. Как только алкоголик выпивает, ему сложно остановиться. Он пьет уже не для того, чтобы избавиться от каких-то проблем, а чтобы избавиться от тяги. Это физиология, которую можно описать одним словом «еще». И когда алкоголик напивается, ему безразличны семья, дети, родители, работа, деньги.

Про женский алкоголизм отдельная история. Если мужчина пьет, общество скажет – ну с кем не бывает. А вот если женщина – стыд и позор, ты же мать, хозяйка. В женщину-алкоголика не плюнет только ленивый. Из-за этого они гораздо позже обращаются за помощью, боятся осуждения. Им стыдно, но лекарство от стыда продается в винно-водочном отделе. И все по кругу.

Долгие годы и я так жила, пила с разной степенью интенсивности. Во все тяжкие пошла, когда муж заболел онкологией и умер. До сих пор не понимаю, почему он со мной жил столько лет. Правильнее было бы вы­гнать меня из дома. Вот это стало бы высшей мерой проявления любви – дать мне докатиться до дна. Ведь алкоголизм – это болезнь. Не распутство, не слабость характера или силы воли, а болезнь. По международной классификации, утвержденной ВОЗ в 2010 году, алкоголизм под шифром F10 – заболевание психическое, неизлечимое, прогрессирующее, смертельное.

Когда лишили родительских прав, якоря совсем не осталось. Конечно, до этого дети меня постоянно просили не пить. Обе­щала, но спиртное оказывалось сильнее. В 2016 году направили в ЛТП, где провела восемь месяцев. Попала туда благодаря матери, с которой всегда были непростые отношения, мягко говоря. Думаю, что для этого у нее были корыстные причины – пособие по потере кормильца на двоих моих сыновей, которых она стала воспитывать.

С сообществом анонимных алкоголиков познакомилась в ЛТП. Они мне сразу не понравились. Но после освобождения идти к ним все равно пришлось. Психолог сказала, что если хочу восстановиться в родительских правах, то нужны показания о моем исправлении. И она сможет стать свидетелем в суде, но только в том случае, если я буду посещать встречи в сообществе.

А я так зациклилась на том, чтобы вернуть детей, что по­шла бы куда угодно! Хотя бросать пить не собиралась: планировала научиться так употреблять, чтобы не попадаться.

На собраниях послушала чужие истории и была поражена, из каких передряг выбирались люди. На их фоне мои проблемы казались цветочками. Еще больше удивляло то, что все на собрании трезвые и веселые. Даже предполагала, что у них что-то припрятано под мышкой и они выпивают, как только встреча заканчивается. Судила по себе, ведь я тоже бывала счастливой, но только когда знала, что дома у меня что-то есть. Потом пообщалась с ними еще несколько раз и поняла, что они не притворяются.

А дальше предложили пойти по 12-шаговой программе сообщества анонимных алкоголиков, выбрать себе спонсора. Это не тот человек, который дает деньги, а который делится самым ценным, что у него есть – временем и опытом. Безвозмездно, не говоря «тебе надо делать так», а «я делала так-то, мне помогло». Сейчас уже у меня более 10 подспонсорных, с которыми делюсь своим временем и опытом, историями из жизни. Например, когда вышла из ЛТП, из еды в доме была только сечка, которую купила собаке. Знаю, что такое голод, отключенные газ и электроэнергия. И понимаю, как важно заниматься такой помощью, рассказывать людям о содружестве.

Один из самых трудных моментов трезвой жизни – наладить общение с детьми. В родительских правах я не восстановлена, сыновья выросли. В то время на трех судах они сказали, что не хотят жить со мной. Но есть во всей этой ситуации и меркантильный момент: их убедили не терять льготы при поступлении в институт, ведь сирот зачисляют без экзаменов. Как к этому отнестись? Все внутри кипело, когда слышала их слова. Хотя мы общались. Встречи были украдкой, потому что моя мать не давала видеться с детьми. Я караулила их возле музыкальной школы, старшего встречала после уроков в лицее. Мальчишки боялись, что о нашем общении узнает бабушка. Три года назад она умерла.

Крайний запой случился уже в программе. Тогда умер отец, и я допилась до чертиков. Интоксикация была настолько сильной, что я могла и не выйти из запоя. Даже вскрывала дезодорант, чтобы найти хоть каплю дурманящего вещества на дне. А вообще пила все. Но чтобы дойти до нужной кондиции, слабых напитков надо было выпить много, а потом меня мучили отеки. Поэтому лучше всего подходила водка.

Только в сообществе анонимных алкоголиков поняла, что совсем не знаю, что такое безусловная любовь. Было одно задание: нужно представить, что должны сделать мои дети, чтобы я перестала их любить. Перебрав все, добралась до ситуации, когда один сын убил второго. Любила бы сына-убийцу? Поняла, что да. Мертвому уже ничем не помогу, а второму буду нужна как никогда.

О чем жалею? Что раньше не пришла в сообщество. Понимаю, что у меня чисто физически меньше осталось времени на трезвую жизнь, чем у молодых алкоголиков, которые обращаются за помощью. Понимаю, что на шашлыки можно ездить с друзьями и прекрасно отдыхать на трезвую голову. А можно проводить время и с теми, кто выпивает, но не зависим от алкоголя. Понимаю, что счастлива, у меня семья, я четыре года живу с любимым мужчиной. Понимаю, что не страшно думать о будущем, потому что теперь в моих руках есть инструменты, которые помогут справиться. Их дала 12-шаговая программа сообщества. И при переломном моменте есть выбор: пойти старым путем, запить стресс алкоголем, но не решить проблему. Или попробовать решить ее и снова стать свободной, радостной и счастливой.

Благодарна Богу, что у меня алкоголизм. Говорю очень серьез­но, потому что есть масса других более страшных болезней. А здесь даже таблетки пить не нужно. Да, я очень долго шла к признанию того, что алкоголик. Но никого в этом не виню.

В программе есть девятый шаг, когда мы просим прощения у тех людей, кому причинили ущерб. Было очень сложно извиняться перед детьми. Осознать, что не могу вернуть сыновьям то время, когда вместо материнской заботы я пила. Но зато сейчас могу быть рядом.

Расскажу историю. Не так давно старший сын приехал в гости и стал просить прощения. У меня просить прощения! За то, что они не отвели в сообщество анонимных алкоголиков меня раньше. Представляете, все эти годы он чувствовал себя виноватым! Тяжело осознавать, каким катком мой алкоголизм прошелся по жизни детей. Они ведь ни в чем не виноваты, но росли в атмосфере, когда многие окружающие люди им говорили: «Ваша мама любит водку больше, чем вас». А теперь сыновья знают, что я была больна, но никогда не переставала их любить и очень люблю сейчас.