Вещи бил, в стены кидал. Муж бросил гомельчанку с двумя детьми, сбежал за границу и семь лет не платит алименты

Супруг был рабочим на «Центролите». После рождения второго сына ощутил острое несогласие с политической ситуацией в стране: не устраивала власть и собственная жизнь. Хотя мер для построения благополучия хотя бы своей семьи не предпринимал. Высшее образование не получил, устроиться там, где больше платят, не смог. Но виноватым оказался кто-то другой.

Нашел компанию таких же недовольных и стал ходить на оппозиционные мероприятия. Его захватила борьба, и агрессия начала нарастать. Да и в целом характер Виктора сложно назвать мягким. Когда ссорился с женой, кричал, вещи бил, в стены кидал.

– Сложный человек, – рассказывает Надежда, – если считал, что прав, то других мнений не воспринимал.

Окончательно вера гомельчанина в светлую жизнь разрушилась после того, как его отец – водитель Юрий Рубцов пожелал стать депутатом. Не получилось – люди за него не проголосовали, но выводы несостоявшийся политик сделал не в сторону самокритики, а в сторону критики других. Отец и сын, ущемленные и униженные, принялись «раскачивать режим». Рубцов-старший даже за решетку попал, объявил там голодовку, сделал татуировку.

– Мне вся эта ситуация расстраивала, особенно когда начались истории со свекром. На работе было стыдно, что эти люди имеют отношение ко мне, разговоры за спиной шли неприятные. Сейчас я от них обособилась, – поясняет женщина. – Наши супружеские отношения разрушились, семь лет назад мы развелись. Муж уехал за границу.

Еще в нормальные времена предлагал уехать семьей, но Надежда не хотела: здесь пожилые родители, сад и школа рядом, зарплаты хватает. Виктор же считал, что хорошее будущее для него возможно где-то там, но не здесь точно. Хотел сбежать из страны именно как политический беженец. Видимо, полагались бонусы.

Поработал в Польше, Литве и обосновался в Чехии. Но в странах великих возможностей, где якобы каждому готовы устроить красивую жизнь, шансом построить карьеру не воспользовался. Казалось бы, раз так все просто, то открывай свое дело, развивай проекты или просто будь высококлассным специалистом. Но нет. Виктор не построил бизнес, не возглавил промышленное предприятие уровня того же «Центролита», работой на котором был недоволен. В Беларуси он был рабочим, а в Чехии стал водителем, причем уверял бывшую жену, что устроен не официально. В общем, в жизни подпрыгнул до потолка.

Как отец он тоже так себе. За семь лет ничем, а тем более финансово, не помог своим детям, все эти годы не платил алименты. Младшего сына не поздравил с одиннадцатилетием. Мальчик редко говорит о папе, так как его почти не помнит. Со старшим беженец общается, но вот чтобы реально помочь, то нет. Отказался давать деньги на учебу. Аргументировал это тем, что в Беларуси все плохо, тем более образование. Сам же змагар о его качестве судить вряд ли может, ведь университетов не оканчивал.

– Бывший муж хотел, чтобы ребенок поехал учиться за границу. Но кому он там нужен? Быть дворником? За ним что ли его жена будет присматривать? – возмущается женщина. – Старший сын учится в колледже на программиста. Осваивать профессию нравится, учеба дается лучше, чем в школе.

Дедушка мальчиков по отцовской линии – оппозиционный политик-неудачник тоже сбежал, но в Германию. О внуках не вспоминает, о материальной поддержке речь не идет.

В Чехии Виктор создал семью, но вместо того, чтобы тратить силы на создание финансового благополучия для нового гнезда, строить карьеру, хотя понятно уже, что с этим у него не получится, он рьяно пытается участвовать в жизни нашей страны. Ходит на митинги, публикует в соцсетях бчб-шные и украинские флаги, поливает грязью Беларусь. Семь лет не приезжал в родную страну, детей все это время не видел, зато уверен, что у нас все плохо.

– Вернуть деньги за семь лет даже не надеюсь, – подводит итог Надежда, – справляюсь сама.