Клин клином вышибают. Рассказ о том, как подлый человек хотел поживиться за чужой счет

Сначала его предупреждали, наказывали, а в результате – уволили за пьянство. Защищаясь, Сергеев научился обращаться с трудовым и гражданским законодательством. Это помогло стать консультантом для таких же алкоголиков. Ему даже дали прозвище – Кюн (кандидат юридических наук). Однажды он подумал: «Пора серьезным делом заняться». Сергеев давно заметил несовершенство нашего законодательства. Взял Гражданский кодекс Беларуси и стал изучать: «Договор займа должен заключаться в письменной форме, если сумма превышает не менее чем в 10 раз установленный законодательством размер базовой величины». А если сумма меньше, то договор письменный не нужен, решил Сергеев.

Побежал искать собутыльников – Михаила Булацкого и Василия Шматкова. При встрече Иван предложил им подтвердить в суде, якобы он одолжил общему знакомому Петру Петровичу 400 рублей. Михаил и Василий согласились. На следующий день Кюн написал исковое заявление, уплатил госпошлину и пошел в суд. Назначая дело к слушанию, судья пригласил на собеседование ответчика. Петр Петрович был интеллигентным человеком, начальником отдела того же стройуправления, где когда-то работал истец. Когда ознакомился с исковыми требованиями Сергеева, потерял дар речи.

Петр Петрович долго ходил по городу, затем зашел в юридическую консультацию. Когда попал в кабинет, от радости чуть не закричал. За столом сидел его давнишний знакомый Дмитрий Васильевич. Адвокат настороженно посмотрел на посетителя и пригласил присесть. Петр Петрович немного успокоился, а затем подробно рассказал о случившемся.

– Да, дело серьезное. Если свидетели – люди без совести и чести и подтвердят требования Сергеева, процесс не выиграть. Нужно что-то придумать оригинальное. Я поговорю с судьей, ознакомлюсь с материалами дела, а через день-другой зайди, – сказал адвокат.

Дмитрий Васильевич в тот же день договорился с судьей о встрече. Изучать материалы не было необходимости, так как Петр Петрович ввел в курс дела. Судья прочитал исковое заявление и сказал: «Трудно поверить, что ответчик – настоящий ответчик, но...» Адвокат убедился во мнении, что выиграть по закону не получится.

На следующий день Дмитрий встретился с Петром и рассказал, как можно добиться справедливости: «Не ссылайся на совесть. Знаешь поговорку «Клин клином вышибают»? Это когда рубят дрова с применением клина. Забивают так, что его нельзя вытащить, а бревно не раскололось. Тогда другим клином вышибают. Так сделаем и мы, ложь будем изобличать ложью. Мы должны признать исковые требования Сергеева, но потом скажешь, что деньги отдал в присутствии трех свидетелей. Есть люди, которые поверят и подтвердят тобою сказанное». Петр Петрович начал возмущаться, что в таком случае свидетелям придется врать. Адвокат объяснил, что в этой ситуации поступить честно – заплатить лжецу.

Расстроенный Петр Петрович пошел на работу, но успокоиться нe мог. Часто выходил курить, жаловался на головную боль. Во время перекура его приятель Анатолий поинтересовался состоянием товарища. Петр Петрович изложил ситуацию и обозначил, что теперь ему нужны свидетели.

– А что? Мне нравится поговорка. Я согласен лжецов проучить. Думаю, с нами пойдут Николай и Михаил Михайлович. Ребята честные, не терпят проходимцев. С ними поговорю сам, – заверил друг. – Решено, этих выродков нужно вовремя остановить. А то они не только над тобой поиздеваются. Пошли работать.

Примерно через две недели Петр Петрович получил повестку, с адвокатом явились в суд. У дверей стояли Сергеев и его свидетели. Огласив исковое заявление, судья обратился к Сергееву: «Истец, вы поддерживаете иск полностью, частично, либо отказываетесь вообще?» Сергеев вскочил, заикаясь, выкрикнул: «Поддерживаю в полном объеме». Судья попросил рассказать, когда и сколько ответчик одолжил денег. Иван на одном дыхании пересказал содержание искового заявления. Потом добавил: «Петр Петрович – мой друг и, воспользовавшись этим, уговорил одолжить ему. Обещал вернуть через месяц, а прошло два. Понимаете, гражданин судья! Хорошо, что я деньги давал в присутствии Булацкого и Шматкова. Иначе бы вся моя трудовая копеечка уплыла».

– Продолжим дальше: признаете ли иск, ответчик? – спросил судья.

– Да, уважаемый суд. Иск признаю, – ответил Петр Петрович.

Такой ответ удивил не только истца, но и судью. Сергеев от радости вскочил и выкрикнул: «Ну что! Видите? Я же правду говорил!»

И тут Петр Петрович добавил:

– Но долг я Сергееву отдал в полном объеме.

– Неправда! Пусть докажет! Я одолжил деньги в присутствии свидетелей. Можете их пригласить, они подтвердят. А он? Кто подтвердит? – горячился Сергеев.

– Уважаемый суд, деньги я возвратил в присутствии трех свидетелей. Они на улице. Дайте указание, позову их.

– Да, разрешаю, – в недоумении сказал судья, подумав: «Ну, Петр Петрович! Ну, адвокат! Молодцы. Такую оплеуху дали нахалу».

Когда Сергеев услышал фамилии свидетелей, его затрясло. Произнес хриплым голосом: «Ложь, все это ложь! Никаких свидетелей не было и не могло быть. Ведь я этому нахалу деньги не одалживал, и он не мог их отдать! Какие бессовестные люди! Как можно так нагло врать?» На последнем слове судья и остановил Сергеева: «Я правильно понял, вы отказываетесь от иска и просите дело прекратить?» Сергеев все еще нервничал, смотрел на своего «обидчика» и гневно выкрикнул: «Прекращайте эту комедию! Свидетелей не надо допрашивать! Позор! Я хочу уйти».

Судья спокойно попросил его присесть и, обращаясь к Петру Петровичу, спросил о дальнейшем рассмотрении дела. Дмитрий Васильевич поднялся и произнес: «Уважаемый суд, ответчик и я. Нет, уже не ответчик, а Петр Петрович и я, его адвокат, не настаиваем на допросе свидетелей. Просим дело прекратить из-за отказа истца от своих требований. Клин клином вышибают». Сергеев тихо несколько раз повторил последние слова адвоката, затем, смеясь, сказал: «Деньги Петру Петровичу я не одалживал. Прекращайте дело». Помолчав, добавил: «Ай, молодец, адвокат! Клин клином вышибают. Ну, придумал же». Так, смеясь, и ушел из зала суда.

Правоведы справедливо заметят, что мой рассказ противоречит закону, морали и адвокатской этике. Я это предвидел. Называя рассказ «Клин клином вышибают», руководствовался фразой «ложь во спасение».