Дождался 70-й победной весны всем смертям назло!
07.05.2015
В войну Евгений Пекарский попробовал себя в качестве артиллериста, разведчика, пехотинца, трижды был ранен, но дошел до Берлина и расписался на рейхстаге
Цветут абрикосовые деревья в его старом саду по улице Полевой в Жлобине, а Евгений Анатольевич показывает мне свое чудо — фиолетовые полянки фиалок. Ветеран не скрывает радости: дождался 70-й победной весны всем смертям назло! Фестиваль творчества ветеранов в Жлобине Пекарский открывал песней “В землянке”. Участника войны встречали овацией.
— Отец из депо не выходил, паровозы ремонтировал. Сказать, что он враг советской власти? Не было этого в нем. Возможно, помешали литовские корни, он родом из городка Радвилишкис. Дед мой тоже оттуда. В царское время он был машинистом первого класса, авторитетом непререкаемым пользовался. Его к паровозу подвозили на тройке лошадей. Отца моего в хрущевскую оттепель реабилитировали. Посмертно.
Когда началась война, Женя стал курсантом Омского артиллерийского училища, а в 18 лет уже командовал взводом, хотя навыков практических еще не имел. Пошли воевать с противотанковыми ружьями.
Артиллеристом я стал на территории Могилевщины. Нас придали в помощь польской дивизии Костюшко, которая наступала под Ленино.
Я в батарее “сорокапяток”. Немец там немножко нас труханул. Танк шел, снаряд пустил прямо в наше орудие. Колесо пушки отлетело, я получил черепное ранение. Попал в госпиталь, полтора месяца в Калуге на койке провел. Потом был запасной полк под Могилевом. Один капитан прибыл за пополнением разведчиков. Обратил внимание на мой после госпиталя затрапезный вид, поинтересовался: “Долго сидел?” Видимо, за штрафника принял. Я возмущенно: “Да не сидел я!” Так попал в разведку.
Евгений Пекарский прошел с боями Литву, Латвию, Польшу. В сражениях под Варшавой получил орден Красной Звезды. Тогда разведчику удалось взять очень важного языка — немецкого офицера.
Наш полк брал Бранденбургские ворота. Когда фрицы капитулировали, интересно было посмотреть, где рейхстаг, где этот гад Гитлер находился. Подошли мы, а там уже ребята расписываются на колоннах, кто чем. Поднял я кусочек красного кирпича и свою фамилию написал. Представляете, какой у всех нас тогда был душевный подъем. Стрельбу открыли изо всех видов оружия. Все так гремело!
Обидно и больно было, но Евгений не ожесточился, не озлобился. Когда началось освоение целинных земель, отправился с семьей в Кустанайскую область, работал машинистом. Был свидетелем небывалого урожая целинного хлеба. После того как заболел сынишка, семья вернулась в Жлобин.
22 года бывший фронтовик Пекарский водил паровозы и тепловозы. В 1966-м его избрали депутатом Верховного Совета БССР. Хлопотал о строительстве нового локомотивного депо в Жлобине, добивался выделения денег и материалов. Высок был авторитет участника войны. Выйдя на пенсию в 1979-м, еще два года отработал прогревальщиком дизель-поездов в депо.
— Сын недавно через интернет отыскал могилу своего дяди в Германии. Показывал мне. Кладбище ухоженное, лежат там люди разных национальностей. Хотелось бы могиле брата поклониться, но не дотопать мне уже…
Вовка мой окончил Киевское высшее инженерное училище связи. 27 лет отслужил в Подмосковье, демобилизовался в звании подполковника. Живет тут неподалеку. Два сына его — внуки мои Дима и Юра трудятся механиками в районной связи. Хорошие хлопцы! Да у меня уже правнук есть и правнучка!
— В юности в Осиповичах у меня была любовь — Женя Ольховец, — делится сокровенным ветеран. — Хорошая была девушка! Я татуировку на руке сделал: сердце и с двух сторон наши имена. Женин отец был командиром эскадрона в чапаевской дивизии, в Великую Отечественную командовал партизанским отрядом в Осиповичском районе, Женя у него сражалась. После войны окончила мединститут. Ждала, конечно, меня. А тут моя сестра сказала, что встречается Женя с офицером. Больно резануло. Я тогда в Щорсе квартировал у Шилиных, с Ниной познакомился. И рассудил: ну как врач будет стирать одежду машиниста? С Ниной мы хорошо прожили, 66 лет вместе.
Ветеран долго делился своими размышлениями о происходящем в мире, а напоследок сказал:
— У нас по-настоящему народный Президент, Александр Григорьевич Лукашенко. Он за нас, ветеранов, твердо стоит, за добытую нами Победу. Хочу всем молодым пожелать, чтобы помнили, какой ценой мирная жизнь досталась. Чтобы парни непременно в армии служили, были готовы Родину защищать.
Фото автора и из семейного архива Пекарских
Цветут абрикосовые деревья в его старом саду по улице Полевой в Жлобине, а Евгений Анатольевич показывает мне свое чудо — фиолетовые полянки фиалок. Ветеран не скрывает радости: дождался 70-й победной весны всем смертям назло! Фестиваль творчества ветеранов в Жлобине Пекарский открывал песней “В землянке”. Участника войны встречали овацией.
Евгений Анатольевич Пекарский в своем саду
Он родился в Жлобине в 1924-м в семье мастера локомотивного депо. В 1932-м отца перевели в Осиповичи. А спустя пять лет Анатолия Мартыновича репрессировали. Семья пережила немало. Их выселили из квартиры буквально под лестницу в подъезде, и Жене приходилось пилить и колоть дрова для пристанционной кухни, чтоб заработать тарелку супа. Мать стирала халаты кухонных работниц. Так и перебивались. — Отец из депо не выходил, паровозы ремонтировал. Сказать, что он враг советской власти? Не было этого в нем. Возможно, помешали литовские корни, он родом из городка Радвилишкис. Дед мой тоже оттуда. В царское время он был машинистом первого класса, авторитетом непререкаемым пользовался. Его к паровозу подвозили на тройке лошадей. Отца моего в хрущевскую оттепель реабилитировали. Посмертно.
Когда началась война, Женя стал курсантом Омского артиллерийского училища, а в 18 лет уже командовал взводом, хотя навыков практических еще не имел. Пошли воевать с противотанковыми ружьями.
В родном депо сказали: «Реверс тебе не доверим, ты — сын репрессированного»
Боевое крещение
—…Под Вязьмой болотистая местность. Сидишь в воде, чувство голода одолевает. Хорошо, если ночью У-2 прилетит, мешок сухарей сбросит. Даже лошадей убивали и варили, когда нечего было есть.Артиллеристом я стал на территории Могилевщины. Нас придали в помощь польской дивизии Костюшко, которая наступала под Ленино.
Я в батарее “сорокапяток”. Немец там немножко нас труханул. Танк шел, снаряд пустил прямо в наше орудие. Колесо пушки отлетело, я получил черепное ранение. Попал в госпиталь, полтора месяца в Калуге на койке провел. Потом был запасной полк под Могилевом. Один капитан прибыл за пополнением разведчиков. Обратил внимание на мой после госпиталя затрапезный вид, поинтересовался: “Долго сидел?” Видимо, за штрафника принял. Я возмущенно: “Да не сидел я!” Так попал в разведку.
Евгений Пекарский справа
Медаль “За отвагу”
— В 1943-м в течение девяти месяцев стояли в обороне между Оршей и Могилевом. Наша часть располагалась напротив Горок. Помню, как добывал первого языка. Саперы нам проход сделали. Подползли мы к вражьей траншее. На бруствер легли. А фрицы, видно, обнаружили, гранату бросили. Кто-то из ребят застонал, и немец давай бить со всех сторон. Я с бруствера прыгнул в их траншею. Почувствовал, что на мягкое что-то приземлился. Немец подо мной: “Пан, нихт шиссен, нихт шиссен!” Поднял его. Маленький ростом, впоследствии определили, что чех. Я проволоку с нейтральной полосы ему в руки, а как выбраться из траншеи, не знаю. Чех подвел к ступенькам. Я его перед собой толкаю вперед, так и в полк пришли. А назавтра медаль “За отвагу” дали.Евгений Пекарский прошел с боями Литву, Латвию, Польшу. В сражениях под Варшавой получил орден Красной Звезды. Тогда разведчику удалось взять очень важного языка — немецкого офицера.
В Германии
— В Берлине взвод наш числился как разведчики, а работу выполняли в основном армейские, дивизионные. Там нам уже практически делать нечего, действовали как пехота.Наш полк брал Бранденбургские ворота. Когда фрицы капитулировали, интересно было посмотреть, где рейхстаг, где этот гад Гитлер находился. Подошли мы, а там уже ребята расписываются на колоннах, кто чем. Поднял я кусочек красного кирпича и свою фамилию написал. Представляете, какой у всех нас тогда был душевный подъем. Стрельбу открыли изо всех видов оружия. Все так гремело!
После Победы
Евгений задержался в поверженной Германии еще на полтора года — служил в так называемых оккупационных войсках. А когда возвратился в Осиповичи, решил податься в железнодорожники. Устроился в депо кочегаром. Потом стал помощником машиниста. На курсах в украинском Щорсе будущую жену Нину встретил. Когда устраивался машинистом, в родном депо сказали: “Реверс тебе не доверим, ты — сын репрессированного”. Попробовал возразить: “Я на фронте в партию вступил, до Берлина с боями дошел”.Обидно и больно было, но Евгений не ожесточился, не озлобился. Когда началось освоение целинных земель, отправился с семьей в Кустанайскую область, работал машинистом. Был свидетелем небывалого урожая целинного хлеба. После того как заболел сынишка, семья вернулась в Жлобин.
22 года бывший фронтовик Пекарский водил паровозы и тепловозы. В 1966-м его избрали депутатом Верховного Совета БССР. Хлопотал о строительстве нового локомотивного депо в Жлобине, добивался выделения денег и материалов. Высок был авторитет участника войны. Выйдя на пенсию в 1979-м, еще два года отработал прогревальщиком дизель-поездов в депо.
Память
Своего единственного сына Анатольевич назвал в честь старшего брата Владимиром. Это он, прекрасно игравший до войны в духовом оркестре, вдохновил юного Женю на участие в художественной самодеятельности… В 1939-м Володя служил в Волковыске в кавалерийской части, и, вероятно, попал в плен в начале войны, погиб.— Сын недавно через интернет отыскал могилу своего дяди в Германии. Показывал мне. Кладбище ухоженное, лежат там люди разных национальностей. Хотелось бы могиле брата поклониться, но не дотопать мне уже…
Вовка мой окончил Киевское высшее инженерное училище связи. 27 лет отслужил в Подмосковье, демобилизовался в звании подполковника. Живет тут неподалеку. Два сына его — внуки мои Дима и Юра трудятся механиками в районной связи. Хорошие хлопцы! Да у меня уже правнук есть и правнучка!
Любовь и судьба
Евгений Анатольевич большой оптимист. О себе говорит: “Живу в женском батальоне”. Уже 12 лет ухаживает за парализованной женой. Помогают ему в этом две ее сестры. А когда Анатольевича поджимает давление, в роли скорой помощи семья сына.— В юности в Осиповичах у меня была любовь — Женя Ольховец, — делится сокровенным ветеран. — Хорошая была девушка! Я татуировку на руке сделал: сердце и с двух сторон наши имена. Женин отец был командиром эскадрона в чапаевской дивизии, в Великую Отечественную командовал партизанским отрядом в Осиповичском районе, Женя у него сражалась. После войны окончила мединститут. Ждала, конечно, меня. А тут моя сестра сказала, что встречается Женя с офицером. Больно резануло. Я тогда в Щорсе квартировал у Шилиных, с Ниной познакомился. И рассудил: ну как врач будет стирать одежду машиниста? С Ниной мы хорошо прожили, 66 лет вместе.
Ветеран долго делился своими размышлениями о происходящем в мире, а напоследок сказал:
— У нас по-настоящему народный Президент, Александр Григорьевич Лукашенко. Он за нас, ветеранов, твердо стоит, за добытую нами Победу. Хочу всем молодым пожелать, чтобы помнили, какой ценой мирная жизнь досталась. Чтобы парни непременно в армии служили, были готовы Родину защищать.
Фото автора и из семейного архива Пекарских