Заведующая отделением анестезиологии и реанимации областной детской клинической больницы Наталья Степаненко рассказала, как справляется с нагрузками и что самое важное в работе с маленькими пациентами

– Моя мама была педиатром, и я часто приходила к ней в больницу на ночные дежурства. Смотрела, как она корпела над медицинскими картами. Еще помню, как в 1993 году, будучи студенткой, впервые увидела реанимационный автомобиль. Она была яркая, вся в наклейках – сразу понятно, что для малышей. В тот момент подумала, что когда-нибудь стану ездить на такой машине. Так и случилось.

– Пациенты, которым один день, один месяц или уже год, отличаются между собой. Лечение и диагностика для них разные. И подход требуется особый, потому что состояние быстро меняется. Не случайно несколько лет назад нашу специальность «детская анестезиология-реаниматология» вынесли в отдельную дисциплину. Причем раньше это была сугубо мужская работа. А теперь у нас «приживается» гораздо больше женщин. Они более терпеливые, эмпатичные и ответственные, что принципиально важно в работе с детьми.

– Секрет в том, чтобы быть внимательным к детям, стараться находить с ними общий язык, а если надо, то и убаюкивать, уговаривать. Вообще мы обсуждаем с ребятами каждый наш шаг. Но когда малыш еще не разговаривает, в ход идут заботливые руки медсестры, которые и укутают, и одеялко поправят, и проверят, чтобы лишний свет на маленького не попадал.

– Как правило, мамы и папы – это наши серьезные помощники, они ведь, как и мы, очень заинтересованы, чтобы дети поправились и были здоровы. Я называю их своеобразными проводниками между нами и пациентами. Все-

таки им проще объяснить своему ребенку, что нужно спокойно реагировать на все, что делает доктор. В некоторых странах родители провожают детей до операционной. У нас тоже такое практикуется. Конечно, если они сами не боятся и в состоянии контролировать себя и свои эмоции.

– Тяжело. В моем подчинении 118 человек – это со всем медицинским персоналом, молодыми специалистами, интернами. Понятно, что как нет одинаковых людей, так нет и одинаковых работников. Кто-то пришел с высоким уровнем знаний, хорошими способностями к обучению, кто-то послабее, но каждый может пригодиться, научиться и приносить пользу обществу. А если возникнут любые проблемы, то я помогу их решить. Для этого и нужен руководитель. Моя задача – не отпугнуть молодежь. Я хочу, чтобы ребята шли к нам, а не сбегали в другие специальности.

– Действительно, волнуюсь за всех своих «новобранцев» – они для меня как родные дети. Некоторые коллеги порой возмущаются, что молодежь сейчас немного другая – в том смысле, что они не такие вдумчивые и основательные, какими были мы. Но я с этим не согласна. Они просто более шустрые и гибкие. Молодым врачам сложно переходить от теории к ежедневной практике. У них есть знания. Однако когда начинается работа с реальными пациентами, то приходит понимание, что еще многому предстоит научиться. Реаниматологи стоят на границе между жизнью и смертью, за нами последнее слово. Это накладывает большую ответственность, и все же при грамотном подходе с ней можно справляться. Один из моих подопечных хотел стать врачом с юных лет, и вот несколько месяцев назад он пополнил наш коллектив. Владимир Марковский – целеустремленный и талантливый молодой человек. Думаю, что со временем он станет настоящим профессионалом своего дела. А мы будем ему в этом активно помогать, в том числе через институт наставничества.

– Терпение, чуткость и повышенная ответственность. Наши пациенты не всегда могут сказать, что их беспокоит, а у нас нет времени на раздумья. Нужно быть готовыми ко всему.

– Нет. Да и уже поздно что-то менять. К тому же просто не вижу себя в другой специальности. Считаю, что еще в университете человек должен четко определиться с направлением своей будущей медицинской деятельности. Хотя в моей практике были случаи, когда люди переходили из других специальностей – гинекологи, инфекционисты, педиатры. И все же человек, изначально выбравший стезю анестезиолога-реаниматолога, будет в ней гораздо сильнее остальных.

– Дома меня ждет семья, которая любит и поддерживает. Но, если честно, даже в свободное время не могу отстраниться от работы. Нужно постоянно быть на связи, ведь коллегам может понадобиться помощь. А так – меня расслабляет спорт, уже более 15 лет увлекаюсь фитнесом. График иногда не позволяет заниматься, но я стараюсь выкраивать время. Еще люблю ходить пешком и путешествовать.

– Сообщать плохие новости. Когда ребенок умер, нужно выйти к родителям и объяснить им причину. Родственники не всегда верят, что в смерти такого дорогого им человека не было нашей вины и мы сделали все возможное для спасения. В таких ситуациях, направляясь к родителям пациента, всегда представляю себя на их месте. Очень тяжело осознавать, что сейчас наступит самый страшный момент в их жизни. Я понимаю, что меня могут даже ударить, потому что родительское горе не имеет границ.

– Медицина сильно шагнула вперед. Раньше самым главным было любой ценой спасти жизнь человека. В конце 90-х не хватало нужного оборудования. На искусственную вентиляцию легких переводили только самых тяжелых пациентов. В наше время мы боремся не только за жизнь, но и за ее качество в дальнейшем. Появились современные технологии, препараты, новые методики. В прошлые годы дети могли находиться на ИВЛ только в больнице, а сегодня некоторых из них отправляем домой. Если бы мне 25 лет назад сказали, что люди с практически полным удалением кишечника, которым нужна постоянная инфузионная терапия, смогут жить дома, – никогда не поверила бы.

– Для детей очень опасна менингококковая инфекция. По сути, это сепсис, вызванный менингококком. С таким диагнозом пациенты часто умирают. И важную роль играет время – помощь здесь не терпит отлагательств. У ребенка может быть небольшая сыпь и температура, но за пару часов инфекция его «съест». Несколько лет назад из Кормы привезли девочку, состояние которой было критическим. Мой коллега в районной больнице боролся за ее жизнь 12 часов. У ребенка началась гангрена ступней и кистей, подступала почечная недостаточность. Требовалось срочно ампутировать мертвые участки, другого варианта спасти ее не было. Мы консультировались с минскими докторами, ведь подобное встречается редко. Операция прошла успешно, сегодня наша бывшая пациентка живет полноценной жизнью, пользуясь бионическими протезами.

– Если человек хочет стать доктором, он должен понимать, что наша профессия требует высокой ответственности, самоотдачи и постоянного обучения. Это призвание. Вместе с тем я всегда говорю молодым коллегам, как важно находить баланс между работой и личной жизнью. Только так можно сохранить силы и вдохновение.