К “своей правде” со скандалом?

Кто защитит врача, которого оскорбляют, называя “убийцей в белом халате?”

“Уважаемые корреспонденты “Гомельскай праўды”, не могу больше молчать, а решил написать в нашу газету, чтобы информация в печати могла не только помочь напечатать то, что я опишу, но и помочь восстановить справедливость и наказать нерадивых врачей. У меня нет понятия, кто нам служит: врачи нам или мы врачам?” (орфография автора сохранена).
Н. Рогачев, гомельчанин

“Прошу принять меры воздействия”
Сначала был звонок. И требовательный голос в трубке:
— Вы можете приехать ко мне? Захватите побольше пленки, я расскажу вам, как надо мной измываются врачи.
На вопрос “Что случилось?” последовал ответ, что “я очень болен”, “падаю в обмороки на улице и без сопровождения никуда не выхожу, но врачи ничего не предпринимают”.
Интересуюсь: “А можете все изложить на бумаге?” Говорю, что редакция газеты подключит к изучению сигнала компетентных специалистов и займется рассмотрением ситуации сама. И сразу же по телефону звучит предупреждение: “Только вы не верьте тем, о ком я напишу, они вам будут врать…”
Итак, суть пришедшего в редакцию письма. Автор, 65-летний Николай Петрович Рогачев, являющийся инвалидом III группы по общему заболеванию, пишет, что болеет давно, но с 2007 года чувствует себя особенно плохо, постоянно обращается к терапевту и неврологу. С мая 2007 года три месяца принимал лекарства, но они не помогают. Обратился к неврологу филиала № 5 и попросил направить на консультацию к областному неврологу. После осмотра областным неврологом по направлению пришел в Гомельскую центральную городскую клиническую больницу к главному городскому неврологу-консультанту — заведующей неврологическим отделением В. И. Курман.
Из письма Н. П. Рогачева: “Она меня обследовала и сказала, что есть подозрение на инсульт, нужно сделать МРТ головы, и сделала отписку на поликлинику, чтобы там сделали МРТ головного мозга”. Пациент обратился к заместителю главного врача филиала
№ 5 по медицинской части Р. А. Зданович. Та объяснила, что существует определенный порядок направления больных на проведение этой процедуры (она позволяет с большой достоверностью выявить поражение головного мозга). Учитывая, что в Гомеле есть только два таких аппарата, естественно, существует очередь при плановом обследовании пациентов. И, значит, Николаю Петровичу придется какой-то период подождать. Но это не устроило пациента. “Я буду жаловаться в вышестоящие организации,” — заявил он в очередном разговоре. Дабы избежать жалоб,
Н. П. Рогачеву предложили приехать на стационарное обследование и лечение в центральную городскую клиническую больницу. Из-за отсутствия мест в палатах (в тот день поступило много больных с инсультами) его положили временно в коридоре. После исследования на компьютерном томографе предполагаемый диагноз “инсульт” не подтвердился. И снова возмущение автора письма: “Зачем меня, больного, запугивать всякими необоснованными методами и давить на нервную систему и психику: у меня и так много болезней”.
Негативно оценил Н. П. Рогачев и действия врача-невролога Г. Литвинова. После назначенной тем капельницы, в состав которой входил анальгин, со слов больного, у него стала болеть голова. Боль снял самостоятельно, приняв таблетку димедрола, которая была у него в кармане. Пролежал в отделении 8 дней. Улучшения, по его словам, не получил: “Выписку я прочел дома, что выписан с улучшением. Заведующая отделением Курман говорит, что я поступил в удовлетворительном состоянии, и выписали меня также в удовлетворительном состоянии. Тогда зачем я добивался, чтобы меня обследовали и восстановили правильный диагноз? Прошу принять строгие меры воздействия”.
История, рассказанная автором письма, требовала немедленного вмешательства и беспристрастного расследования. Продумав вопросы к лечащим врачам, готовлюсь к встрече с ними.

“Вы должны, вы обязаны…”
А вот как эту ситуацию представили в Гомельской центральной городской клинической больнице.
— Выслушав массу жалоб и обследовав пришедшего на консультативный прием Николая Петровича Рогачева, — рассказывает заведующая неврологическим отделением В. И. Курман, — я определила, что у него действительно имеется неврологическая очаговая симптоматика, которая могла соответствовать перенесенному инсульту. Данные нарушения могут быть вызваны и другими заболеваниями. Как врач, я всегда должна предполагать худшее. А вдруг он на ногах перенес инсульт? Пишу консультативное заключение, высказываю свои рекомендации для врача поликлиники по лечению этого пациента, которое Рогачев должен передать ему. Но он же его доктору не передал! Мне звонит врач-невролог филиала № 5 Татьяна Владимировна Юрченко и говорит: “Здесь Рогачев ругается, требует, чтобы ему сделали томографию головного мозга, угрожает, что нас всех посадит”. После этого я позвонила ему домой и предложила приехать на стационарное обследование и лечение в нашу больницу — во избежание конфликтной ситуации.
И здесь важно отметить такую деталь. Обратившись за консультацией к В. И. Курман, Н. П. Рогачев не сообщил, что еще в молодом возрасте до службы в армии перенес нейроинфекцию в головном мозге. Обладая такой информацией, врачи не предполагали бы вероятность перенесенного инсульта на ногах. И, скорее всего, пациента, по мнению В. И. Курман, не нужно было бы направлять на томографию. Позже на вопросы журналиста, почему не сказал об этом и почему не передал консультативное заключение, Н. П. Рогачев ответил: “Я не буду говорить, никогда не буду!”, “Они списывают друг у друга, а должны обследовать человека с волоса до ногтя и установить диагноз, а потом лечить”.
Согласитесь, более чем странная позиция. Такое впечатление, что пациент вовсе не желает вылечиться, задавая врачу настоящую головоломку.
— Несмотря на трудности с установлением диагноза, — утверждает В. И. Курман, — Николай Петрович получал адекватное лечение. И если сначала не хотел вообще ложиться в больницу, то затем, находясь в стационаре, стал требовать консультации уролога, обследования брюшной полости, УЗИ всех органов и так далее. Мы все сделали, учитывая его конфликтность и стараясь не реагировать на оскорбления и угрозы, на язвительные замечания и оценку работы врачей. На выписке из больницы он настоял сам. Так мы и отметили: “По настоянию больного выписан на амбулаторное лечение”. Уходя из больницы, он не высказывал никаких жалоб. В выписке мы также добавили: “Рекомендуется осмотр психоневролога для коррекции психоэмоционального состояния больного”.
А через некоторое время Валентине Ильиничне стало известно, что Н. П. Рогачев звонил на “горячую линию” в управление здравоохранения облисполкома с вопросом, можно ли исправить выписной эпикриз, сделать в нем запись “выписан без изменений”. Обещал: если не изменят, будет жаловаться во все инстанции.
— Пациент требует изменить формулировку в выписке, — комментирует В. И. Курман. — Но история болезни является официальным документом, который должен храниться 25 лет. И пойти на исправление его мы не имеем права.
Изучив письмо Рогачева в редакцию и тщательно расследовав все факты, комиссия в составе главного врача Гомельской городской больницы № 4 О. П. Банникова, доктора медицинских наук, профессора, заведующей кафедрой неврологии и нейрохирургии с курсами медицинской реабилитации и психиатрии Гомельского медуниверситета В. Я. Латышевой, кандидата медицинских наук, доцента кафедры неврологии и психиатрии Гомельского медуниверситета
О. В. Шиловой, заместителя главного врача Гомельской центральной городской поликлиники Л. П. Тхекепадикал и заведующей филиалом № 9 Гомельской центральной городской поликлиники Е. Л. Капитановой пришла к выводу: “Нарушения норм этики и деонтологии со стороны медицинского персонала не выявлено. Обследование и лечение проведено в полном объеме и в соответствии с протоколами обследования и лечения, утвержденными Министерством здравоохранения Республики Беларусь. Выписной эпикриз содержит информацию, соответствующую состоянию больного на момент выписки”. Комиссией дан ответ автору письма. Также внесено предложение: “Основываясь на статье 11 “Повторные обращения” Закона Республики Беларусь “Об обращениях граждан”, считать дальнейшую переписку нецелесообразной и на последующие обращения, не несущие новой информации, не реагировать”.
Полученный ответ Н. П. Рогачев оценил кратко: “Отписка”.

И счета нет отправленным сигналам
Не первый год занимаясь медицинской тематикой в газете, отлично знаю, как много поступает различных претензий на организацию здравоохранения в исполнительные и контролирующие органы. Немало жалоб на медицинское обслуживание и в нашей редакционной почте. Но этот сигнал выделяется неукротимым желанием автора непременно наказать врачей. И самое главное, что это далеко не первое его письмо. Заведующая филиалом № 5 Гомельской центральной городской поликлиники Надежда Ивановна Гурская поделилась, что заведена отдельная папка для многочисленных обращений и жалоб Н. П. Рогачева в различные инстанции, по которым проведено служебное расследование. За весь период переписки накопилось их немало. Практически ни одна не подтвердилась, хотя комиссии каждый раз назначаются из разных специалистов других учреждений и изучают ситуации серьезно и глубоко.
Без преувеличения, амбулаторная карточка Николая Петровича в филиале одна из самых толстых по объему.

При том, что две уже хранятся в архиве. Только за прошедший год он побывал в поликлинике 16 раз на приеме у терапевта, 10 — у невролога, два — у окулиста. Ему были выполнены 6 общих и пять биохимических анализов крови, сделаны четыре исследования на аппаратах УЗИ, а также масса других обследований, которые можно долго перечислять. В нынешнем году Рогачев побывал на приемах у различных специалистов филиала уже более десяти раз. В разговоре со многими сотрудниками филиала вырисовался образ весьма непростого в обращении пациента, требующего от людей в белых халатах особой выдержки. Впрочем, судите сами. Привожу лишь несколько высказываний.
Работник регистратуры: “Подходит, называет свою фамилию, требует талончик к своему участковому врачу. Отказать нельзя, даже если талонов на этот день уже нет. Начинает сразу угрожать: “Я буду писать жалобу в облздрав и министерство”. В очереди никогда не стоит, всех расталкивает: “Я — инвалид! Мне положено!”.
Медицинская сестра доврачебного кабинета: “Может посетить наш кабинет два раза в день. В очереди никогда не стоит. Обращается ко всем в грубой форме. Скажет: “Мне надо!” и идет напролом.
Массажистка: “О врачах говорит: “Они не лечат — не умеют!”.
Заведующая терапевтическим отделением филиала № 5 Т. К. Прудникова: “В поликлинике работаю со дня основания. Пытаюсь понять этого больного и не могу. Он не принимает нигде отказа. Да, организация медицины у нас пока не совершенна. Все хотят от медиков комфорта и полного выздоровления, несмотря на наличие хронических заболеваний с необратимыми морфологическими изменениями. Но необходимо учитывать и объективные реалии. К сожалению, из-за подобных пациентов остается меньше времени на других, которые страдают более тяжелыми заболеваниями.”
Р. А. Зданович, заместитель заведующей филиалом № 5: “Никогда не бывает так, чтобы этот пациент был чем-то доволен. Заявил, что его не устраивает проведение обследования на УЗИ в филиале, потребовал направления в городскую центральную клиническую больницу. Высказывает недовольство специалистами и требует прикрепить к другим. От него уже устали даже пациенты поликлиники”.
Н. И. Гурская, заведующая филиалом № 5: “Знаю этого пациента очень давно, еще по поликлинике № 11, где работала заместителем главного врача. Унижение врача — его стиль поведения. Всем тыкает: “Ты должен, ты обязан!” Одному из врачей бросил в лицо: “Убийца в белом халате!”
Многие врачи, с которыми пришлось беседовать, заметили, что среди их пациентов встречаются такие, которые пытаются добиться своего во что бы то ни стало, не считаясь ни со степенью тяжести заболеваний, которыми они страдают, ни с возможностями лечебных заведений, ни с существующими в здравоохранении приказами и положениями, которыми должны руководствоваться медики.
В филиале сообщили, что в январе текущего года Рогачев обратился к неврологу Т. В. Юрченко с целью изменения ему группы инвалидности на более высокую, так как по существующей у него на данный момент третьей льготы отменены. Помимо этого он претендует на установление причинной связи инвалидности с заболеванием, полученным в период службы в военно-строительном отряде. Запросили заключение военной врачебной комиссии в военкомате. В нем черным по белому записано: “Заболевание не связано с прохождением службы”. Но для стремящегося получить “свою правду” скандалом это не преграда. Естественно, направление на МРЭК для изменения группы инвалидности требует определенного объема обследований, заключений специалистов. Не поэтому ли автор снова взялся за перо?
Получить ответ на этот вопрос и разрешить все спорные моменты, о которых упоминает автор письма, мы (я тоже напросилась на встречу) надеялись на заседании комиссии, собравшейся 20 марта в филиале № 5. Хотя комиссия имела право подвести итоги служебного расследования сигнала без присутствия автора, решили все-таки пригласить его. По поручению Н. И. Гурской сотрудница филиала доставила Рогачеву в квартиру официальное приглашение на бланке. Тот от него отмахнулся: “Пускай ко мне приспосабливаются!”. На этот день, по его признанию, у него было назначено обследование щитовидной железы в центральной городской клинической больнице. Пять авторитетных и очень занятых людей, фамилии которых уже приводились в публикации, собравшись в 15.00 и обсудив обращение автора письма, подготовили ответ. Не теряли надежду его дождаться, поэтому разошлись из поликлиники около 19.00. Почему-то думается, что, будь Н. П. Рогачев заинтересован во встрече и откровенном разговоре, мог бы перезвонить в приемную филиала и поинтересоваться: ждут ли еще его? Его бы обязательно подождали. Да и уверена, вырази он желание встретиться с членами комиссии, заместитель заведующей филиалом № 5 Р. А. Зданович могла бы перенести для него время для обследования щитовидной железы. Согласитесь, скорректировать планы одного гораздо проще, чем пятерых.

Люди в белых халатах — не слуги в ливреях
Наш разговор с Н. П. Рогачевым проходил в его квартире. На мой прямой вопрос: “Чего вы хотите, Николай Петрович?” я услышала: “А чтобы вы приняли меры”. Также пришлось выслушать высказывания, что, кроме хирургов, никто из врачей ничего не делает. Из других его огульных обвинений в адрес людей в белых халатах: “Это круговая порука. Друг друга защищают”, “Они привыкли к этой писанине”.
После таких заключений специально поинтересовалась нагрузкой терапевта. За смену врач приняла 36 человек по записи. Затем 15 вызовов на участке. Плюс к этому заполнение бумаг. Вот вам и “ничегонеделание”. А бывают ведь дни и куда труднее…
Кто же защитит врачей от оскорблений? От восприятия их только в качестве слуг в ливреях?
Сразу оговорюсь. И у меня, простой смертной, есть пожелания и претензии к медикам. О недостатках в здравоохранении мы периодически рассказываем на страницах нашей газеты: очереди в поликлиниках, несоблюдение “талонно-записной системы” приема, сложно попасть на консультацию к узкому специалисту…
Нельзя не заметить, что престиж профессии врача в обществе заметно упал. Но больше всего людей в белых халатах обижает то, что определенная часть населения воспринимает их только как обслугу, которая должна стоять чуть ли не на вытяжку перед пациентом. Из их числа наш “герой”. И преодолевать эту нетерпимость, агрессию становится все труднее.
Безусловно, врачам нужно учиться защищать себя. Пока эти попытки сводятся лишь к тому, что некоторые, стремясь оградить себя от грубых оскорблений, прибегают к нехитрому лукавству. Например, предупреждают, что разговор записывается на диктофон или что-то в этом роде. Хотя и действует отрезвляюще, но тот ли это случай, когда ложь во спасение?
Примеров же защиты своей чести и достоинства в суде в практике почти нет. Почему? Потому что, как признались некоторые врачи: “Не хочется разборок с больными. Начнешь судиться с одним Рогачевым, а сколько в это время пациентов будут ждать помощи врача у его кабинета?” Более наступательную и прин-ципиальную позицию в деле защиты врача, думается, должна занять и профсоюзная организация медиков. Ведь не потому ли и ведут себя иные все наглее, плодя одно изобличающее письмо за другим, со скандалом добиваясь какой-то “своей правды”, что не встречают отпора?
Как вы думаете, отреагирует на эту статью автор письма? Кстати, не дожидаясь ее, уже отреагировал. Узнав, что я не разделяю его взглядов и отношения к медицине, пообещал и мне неприятностей. А вскоре последовал звонок и руководству газеты:
— Что-то ваш корреспондент нервничает…
Смею вас успокоить, Николай Петрович, с нервами у меня все в порядке.
А вам хочется по-доброму посоветовать направить свою энергию не на борьбу с врачами, а на сотрудничество с ними.
Евгения МИРОНОВСКАЯ