БАШНЯ-УБИЙЦА

О случившемся в ту июньскую ночь в Рогачеве узнала из сводки происшествий УВД облисполкома. Несколько сухих отчетных строчек рассказали о том, что трагический случай унес жизнь 18-летнего парня. Потом раздался телефонный звонок: “Помогите нам избавиться от здания, с которого падают люди, — прозвучала неожиданная просьба. — Оградите наших детей от смертельной опасности, которую таит в себе эта страшная башня…”

Полшага, унесшие жизнь
Еще не совсем понимая, о чем идет речь, я уже на следующий день в Рогачеве — на месте гибели парня. Здание недействующей башни зернохранилища расположено на окраине города, в каких-то пятистах метрах от микрорайона “девятки” (так его здесь называют за обилие современных девятиэтажных домов). Подъезжая к строению, окидываю взглядом окрестности. Красота-то какая! Зеленой стеной между жилым кварталом и башней колосится рожь — вся в ярких васильковых пятнышках. Выстроившись в ряд, тихо шумит лесополоса, в небе заливаются жаворонки… Прекрасное место для отдыха — подумалось. Но романтическое настроение мигом улетучилось, когда начала подниматься по лестнице, ведущей на верхний этаж заброшенного строения: выщербленные бетонные полы, в которых зияли дыры, опасно-скользкие, “съеденные” временем ступеньки, пролеты, ведущие с головокружительной высоты в никуда. И уже где-то между третьим и четвертым этажами коленки от напряжения стали дрожать. Вдруг поняла: малейшее неосторожное движение, и следующий шаг может стать последним. Как, собственно говоря, это и случилось в ту роковую полночь...
Рассказывает Антон, очевидец трагедии:
— С Васей мы когда-то учились в одной школе. Он хотя и старше меня на два с половиной года, но у нас были общие интересы, общие разговоры. После окончания девятилетки Вася продолжил учебу в колледже в Жлобине. Но дружбе помехой это не стало. Возле башни собирались часто — иногда большой компанией, иногда по нескольку человек. Играли в мяч или же просто сидели у костра или между этажами, разговаривали, слушали музыку. Вот и в тот роковой вечер мы пришли на башню. Вечер-то был необычный, в школах — выпускные вечера. Хотели вместе со знакомыми выпускниками встретить рассвет. А затем девочке из нашей компании стало плохо. Я взял ее на руки и пошел по лестнице вниз. В какой-то момент Вася, пропуская нас, сделал полшага в сторону…
Вот так… Лишь полшага, и оборвалась человеческая жизнь. По всему было видно, что Антон до конца еще не осознал всю горечь произошедшего. Даже в разговоре он то и дело говорит о погибшем, как о живом. Я не поправляла. Лишь, когда услышала его слова: “Вася — мой лучший, настоящий друг…”, тихо проговорила: “Был…” В ответ — опущенные глаза и молчание…

Нет высотки — нет и соблазна!
Разговаривая о случившемся с жителями микрорайона, поняла: мнения горожан полярно разделились. Одни, постарше, утверждали, что силой подростков на башню никто не гнал. Не пошли бы они туда, и горя не случилось бы. Другие, у кого дети-школьники, просили помочь убрать башню с детских глаз. Как говорится, нет высотки — нет и соблазна. Единодушной в своих суждениях была только молодежь. “А куда еще можно пойти в нашем районе? Где можно собраться, провести свободное время, которого особенно много сейчас, в летнюю пору?”

Так куда в Рогачеве в общем и в “девятке” в частности можно пойти летним вечером? И вообще, чем здесь занята молодежь? Эти вопросы адресую второму секретарю Рогачевского районного комитета ОО “БРСМ” Ирине Кисель.

О трагическом случае она слышала. Сама проживает в “девятке”, да и погибшего парня знала хорошо — и только с положительной стороны.
— Несмотря на то что мы делаем все возможное для вовлечения в летний период городской молодежи в стройотрядовское движение, процесс этот продвигается весьма сложно, — посетовала второй секретарь. — Не в почете у молодых людей и сельхозотряды. Вечерняя дискотека — мероприятие разовое, да и то, как правило, в выходные дни. Вот и “кучкуются” по интересам, где придется. Особенно на окраинах, в тех же “девятках”, где о стадионе, кружках да секциях только мечтать приходится.
К сожалению, что объединяло ребят, собиравшихся каждый вечер в заброшенной высотке, Ирина рассказать не смогла. Но мне выяснить это все же удалось.
Со слов молодых людей — завсегдатаев башни, узнаю, что часть молодежи районного центра негласно разделена на две группировки — неформалов и гопников. Возраст первых, почитателей тяжелой музыки, — от 15 до 18 лет. Вторые — постарше, и музыка неформалов им, мягко говоря, крайне несимпатична. Иногда на этой почве между группировками завязываются нешуточные потасовки. Вот и повадились неформалы ходить на башню, сделав ее и территорию вокруг своей. Именно здесь и общались спокойно, не опасаясь внезапного вторжения “воинствующей” стороны.

Так почему бы было не сыграть на интересах ребят и не объединить их в соответствующие фан-клубы? Не помочь в поиске и оборудовании пусть небольшого, но их собственного помещения, где можно собираться, общаться, говорить о музыке и не только? А уж затем и лбами их можно было столкнуть — на футбольном поле, в КВНе, на ледовом турнире или в том же сельхозотряде в борьбе за урожай.

К сожалению, эти вопросы-размышления ко второму секретарю так и повисли в воздухе…

Кто следующий?
Говорят, когда что-то из ряда вон выходящее случается один-два раза — это еще можно назвать случайностью, совпадением, ошибкой. Если же подобное происходит в третий, четвертый — это уже система.
Из разговора со старшим следователем прокуратуры Рогачевского района Александром Трофименко узнаю, что случай падения людей с этой башни уже далеко не первый! Как оказалось, в октябре прошлого года из проема здания между вторым и третьим этажами упала 16-летняя девушка. То ли высота оказалась неопасной, то ли, как говорится, Бог ей соломки постелил, но она, сильно покалечившись, все же выжила. Из-за отсутствия состава преступления тогда по этому факту уголовное дело возбуждать не стали. Но тревогу все-таки забили. Соответствующее представление было направлено председателю районного исполнительного комитета. В нем говорилось, что семиэтажная башня зернохранилища длительное время не используется по назначению и не ремонтируется. Внутрь опасного помещения в любое время суток может пройти всякий желающий. Расположение этого объекта вблизи жилого района города способствует тому, что там для проведения свободного досуга собираются подростки и дети. Каково же было удивление стражей порядка, когда на их тревожный сигнал от районных властей получили простой ответ: “А какие меры принимаются с вашей стороны?” — было написано, как говорится, от руки и на том же представлении…

А действительно, что предпринималось по предотвращению подобных трагедий со стороны правоохранительных органов? Мой вопрос — заместителю начальника ОВД Рогачевского райисполкома Юрию Астаповичу.

— Скажу сразу, микрорайон “девятки” — четвертая часть нашего города. Торговых точек в нем полным-полно, а вот мест досуга молодежи — раз, два и обчелся. Прекрасно зная излюбленное место отдыха “девятковцев”, мы всегда держали его под пристальным вниманием, — рассказывает Юрий Алексеевич. — Сотрудники патрульно-постовой службы милиции с регулярной периодичностью посещали этот объект. Проводили профилактические беседы не только с подростками, но и со взрослыми, отдыхающими здесь же. Это здание постоянно в поле зрения инспекции по делам несовершеннолетних, отдела образования и молодежи. И хочу сказать, что здесь не зафиксировано ни одного случая распития спиртных напитков или употребления наркотических средств. Что же касается падений, то рассудите сами: как можно убедить подростка не стоять у кромки опасной черты? Хотя постоянно говорили и об этом…
А пока суть да дело, башня-убийца, взирая на “девятки” пустыми проемами-глазницами, продолжала победно стоять… Уже спустя пару месяцев — новая трагедия. Предположительно с седьмого этажа падает 28-летний молодой человек. Самоубийство — так инкриминировали тогда его поступок правоохранительные органы. И через некоторое время башня уносит жизнь еще одного человека — 18-летнего Василия.
Из воспоминаний отца погибшего:
— Случившееся уму непостижимо. В тот вечер у младшего сына был выпускной вечер. Старший Вася в школу пойти с нами не захотел. А я и настаивать не стал. Может, уговори я его, и трагедии бы не произошло. Горе страшное... Он у нас парень был добрый. “Ботаником” мы его за глаза называли. Всегда мечтал о домашнем животном. Накануне трагедии уже был полон решимости принести в дом какое-нибудь лохматое существо. А еще совсем недавно он начал писать стихи… Влюбился…
И вот его нет… Ничего нет — ни надежд, ни планов, связанных с его будущей жизнью. Нелепая смерть…

Грянул гром, подобный зябровскому…
На страницах “ГП” уже неоднократно описывались подобные трагические случаи гибели детей. Вот и в прошлом году на территории бывшего военного городка Зябровка, что в Гомельском районе, во время самовольного демонтажа неэксплуатируемого с 90-х годов прошлого столетия двухэтажного здания погибли двое парней — 15 и 17 лет. Побывав тогда на месте гибели ребят, долго не могла прийти в себя от увиденного. Страшно было подумать, что еще несколько часов назад под кучей строительного хлама лежали переломанные детские тела. Тогда же, выясняя, кто виновен в гибели детей, прибегнув к помощи рассуждений и доводов местных жителей, нашла два простых ответа. Первый, и, на мой взгляд, основной — это незанятость подростков, и второй — никому не нужные запущенные строения, к которым, как мотыльки на огонь, и стремятся дети. Спустя пару месяцев я вновь побывала в Зябровке. Здания-убийцы на том месте уже не было… Усилиями взрывотехнической службы областного управления МЧС оно было взорвано и стерто с лица земли. Что и говорить, верное решение. Вот только, жаль, несвоевременное. Детские жизни уже не вернешь…

Как же так случилось, что башня зернохранилища, которая могла служить людям еще не один десяток лет, превратилась в бесполезные и никому не нужные бетонные остовы, несущие в себе смерть? И кому принадлежит она? Попыталась найти ответы и на эти вопросы.

В день пребывания в Рогачеве мне так и не удалось выяснить, кто хозяин опасной семиэтажки. Но то, что какое-то ветхое здание или сооружение может быть бесхозным, даже и не предполагала. Другое дело, что здание это по каким-то причинам не сохранили в рабочем состоянии. И даже посмела предположить, что одна из основных — дороговизна консервации или утилизации. Ведь именно так зачастую и происходит: прекрасно понимая необходимость хозяйского подхода к ранее используемым объектам, на дополнительные затраты идти никто не хочет, а иногда и не может по причине финансово-экономической несостоятельности. Вот и стоит опасное здание до поры до времени. До беды…
Хозяин башни стал известен через несколько дней.
— По факту гибели ребенка расследование продолжается, — проинформировал прокурор Рогачевского района Григорий Яхновец. — Уже известно, что это строение принадлежит местному селекционно-гибридному центру “Заречье”. Известно также, что несколько лет назад башня зернохранилища ставилась на консервацию — чтобы затем опять ввести ее в хозяйственный оборот. Был выполнен ряд строительных работ, в частности по заделке кирпичной кладкой опасных проемов. Но со сменой руководства предприятия сменилось и отношение к этому строению. Отсутствие должного контроля за состоянием здания и сторожевой охраны сделали свое черное дело. Все, что можно было отсюда унести, унесли “предприимчивые” граждане. В неизвестном направлении исчез и кирпич, которым были заделаны лестничные пролеты. Расхитителей стройматериалов с неиспользуемого объекта в тот момент вовсе не интересовало, насколько опасной в таком разобранном виде может стать башня — своеобразной бомбой замедленного действия. Впрочем, сейчас прокуратура изучает не моральную сторону дела, а качество исполнения обязанностей должност­ными лицами.
Валентина Сыс