Обычно у застарелых конфликтов между родственниками есть подтекст: например, обида, выгода, иногда война ведется ради самой войны
Было у отца четверо детей
Всё началось в 1980-м. В деревне Новая Мильча, которая позже вошла в черту Гомеля, жила семья: муж и жена, их два сына и две дочери. Почти одновременно женились старшие дети, стал актуальным жилищный вопрос.
– Нам с женой Светланой пришлось уйти на квартиру, – рассказывает Игорь Владимирович, один из сыновей, обратившийся за помощью в редакцию. – Спустя какое-то время отец предложил мне на территории его участка по улице Деповской, где рос бурьян, построить жилье. Мы купили на свадебные деньги небольшой дом у людей, чьи строения попали под снос. Моя сестра поселилась с нами. Деньги отдала позже: предполагалось, что она поживет, пока не получит квартиру. Супруга пожалела свекровь, у которой остались непристроенными еще двое детей, и сама предложила сестре пожить у нас.
Со временем участок обрастал постройками, а дом комнатами. Но если супруги все действия согласовывали со специалистами и документально регистрировали изменения, то соседи за стенкой орудовали самовольно. Брат не раз предлагал сестре помочь зарегистрировать ее часть, но она отказалась, называя это пустой тратой денег.
– Когда-то у нас был один на двоих вход во двор, – объясняет Светлана. – Сами понимаете, двум хозяйкам тесно. Когда нам выделили пару соток земли, сестра мужа предложила обмен: оставить ей вход во двор взамен своей сотки. Мы согласились и построили себе свой. Взяв у нее разрешение на пристройку нашей кухни, еще одной комнаты, гаража и сарая, мы налаживали хозяйство. Строились постепенно: как денег скопим, так что-то возводим. За нашей соседкой по решению суда в 1996 году закреплено 2,25 сотки земли, за нами – три. Методом отчуждения мы выкупили у нашего общего соседа еще три сотки земли, зарегистрировали.
Спустя годы сестра мужа побывала в каком-то архиве, сделала запрос документов и, не найдя среди них своего письменного разрешения, стала настаивать, что мы застраивались незаконно, без ее согласия. Интересно, как можно было добиться решения на пристройку без согласия второго лица? К слову, в 2011 году вышел указ о возможности регистрации земельного участка без разрешения совладельца. Я зарегистрировала свои землю и долю в доме. Соседке тоже нужно это сделать, но она ни в какую. То есть самовольно строит, но нести ответственность не хочет. Несправедливо, что мы заказывали и оплачивали проекты по водо-, газоснабжению, а наша соседка пользуется водой и канализацией без всех этих изыскательных работ. Но самое печальное, что без регистрации ее доли земли и имущества мы с мужем не можем распоряжаться своим имуществом: например, подарить или продать.
Конфликт виден невооруженным глазом: повсюду заборы, ограждения, баррикады
Пока суд да дело
Всего было 13 судебных разбирательств, и не факт, что в скором времени не начнутся новые. Земельные разборки между родственниками, как водится, самые запутанные и трудноразрешимые.
– Мы с супругой обращаемся в суды Гомеля с исковыми требованиями о сносе ее самовольных строений и получаем отказ, – продолжает рассказ Игорь Владимирович. – В 2016 году суд определял доли на земельном участке. Вынесено решение: за нами закреплены три четверти земли, за сестрой – одна четвертая. Она осталась недовольна своей долей и рассчитывает даже на принадлежащие нам паи: тот, что нам достался от соседа, и тот, что она обменяла на единоличное владение подходом к дому. В 2017 году подали в суд иск о разделе жилого строения, нам отказали из-за ее незарегистрированных самовольных построек. Мы заплатили 2000 рублей и проиграли. Пришлось делать еще и строительную техническую экспертизу почти за 700 рублей. Приостанавливали суд, чтобы дать сестре возможность зарегистрировать постройки. Далее она придумала, что ветхий дом требует капитального ремонта и что собирается обжаловать решение по земле. Сестра не хочет понимать, что обжаловать не получится – сроки давности истекли. Мы подали иск в суд об устранении препятствий в осуществлении права на пользование своей частью жилого дома. Сестра подала встречное, чтобы отменить нашу госрегистрацию, так как в архиве якобы не сохранилось согласие. Естественно, она проиграла суд.
Со слов пенсионеров, к их родственнице приходили из администрации Железнодорожного района Гомеля с проверками, установили факт самовольных построек, провели разъяснительные беседы по регистрации. Безрезультатно. Выносилось предписание о сносе, которое потом отменил областной суд.
Разобраться в документах помогла адвокат супругов Журо.
– К сожалению, мы пока не смогли добиться решения вопроса о сносе самовольных построек второй стороной конфликта, – рассказывает адвокат Светлана Нестерович. – Главная причина в том, что была неправильно указана причина сноса – по градостроительным нормам, а надо: в связи с тем, что нет разрешения на их строительство. Суд Железнодорожного района 10 сентября 2019 года вынес решение о сносе, но пока оно не вступило в законную силу, сестра обратилась в областной суд, решение отменили, так как градостроительные нормы соответствуют. Мои клиенты были готовы сами зарегистрировать долю совладелицы дома, но законодательством это не предусмотрено. Также нет закона, который бы обязывал строителя самовольных построек их регистрировать.
– Невозможность подарить детям жилье – главное, но не единственное, с чем мы боремся, – вздыхает Игорь Владимирович. – Проход во двор, который мы отдали сестре, позволял подойти к стене нашего жилья для обслуживания. Вылезти из окна – единственный способ, но она спускает собаку, оскорбляет. Как-то пришлось вызвать милицию, чтобы составили протокол. Еще одна проблема, которая может стоить нам жизни, – жуткая труба в ее части здания. Дом-то общий, в случае пожара пламя легко перекинется к нам. Печь на ее территории установлена самовольно, и за нарушение правил пожарной безопасности сестра привлекалась к административной ответственности. Также ей пришлось платить и за оскорбление родственников.
Штраф, еще штраф
Можно ли решить миром спор длиною в полжизни, почему принципиальное «нет», если в интересах узаконить право на землю? Удалось поговорить с другой стороной конфликта.
– Это родительская земля! – восклицает Лариса Владимировна. – Когда-то отцу принадлежали дом и эта территория. Папа не собирался делить дом на двоих, он хотел отдать его мне. Когда я вышла замуж, жила у матери, а брат Игорь на съемной квартире. Покупали строение мы вдвоем. Пусть покажут документы, что отец им жилье оставил! Они хотят продать родительскую землю, а я пытаюсь лишь забрать свое. Мне действительно приходится постоянно оплачивать штрафы, иногда безосновательно, как это было с самовольной пристройкой. Но я всего лишь убрала сарай, утеплила коридор и сделала кухню: ведь семья из четырех человек не могла жить на пяти квадратах. Тогда это было законно: мы просто утеплили помещение, ничего не нарушили. Если честно, раньше даже не задумывалась о регистрации пристройки, потому что мы были прописаны в отцовском доме. Брат подал в суд на меня за оскорбление, они смонтировали видео и предоставили в суде. За маты я заплатила 125 рублей штрафа. Недочеты, выявленные сотрудниками МЧС, исправила и даже фотографии им отправляла. Принципиально не буду регистрировать эти две сотки, что мне определили, потому что вопрос о несправедливом разделении еще открыт. Я знаю, куда обратиться и что делать дальше.
Было у отца четверо детей
Всё началось в 1980-м. В деревне Новая Мильча, которая позже вошла в черту Гомеля, жила семья: муж и жена, их два сына и две дочери. Почти одновременно женились старшие дети, стал актуальным жилищный вопрос.
– Нам с женой Светланой пришлось уйти на квартиру, – рассказывает Игорь Владимирович, один из сыновей, обратившийся за помощью в редакцию. – Спустя какое-то время отец предложил мне на территории его участка по улице Деповской, где рос бурьян, построить жилье. Мы купили на свадебные деньги небольшой дом у людей, чьи строения попали под снос. Моя сестра поселилась с нами. Деньги отдала позже: предполагалось, что она поживет, пока не получит квартиру. Супруга пожалела свекровь, у которой остались непристроенными еще двое детей, и сама предложила сестре пожить у нас.
Со временем участок обрастал постройками, а дом комнатами. Но если супруги все действия согласовывали со специалистами и документально регистрировали изменения, то соседи за стенкой орудовали самовольно. Брат не раз предлагал сестре помочь зарегистрировать ее часть, но она отказалась, называя это пустой тратой денег.
– Когда-то у нас был один на двоих вход во двор, – объясняет Светлана. – Сами понимаете, двум хозяйкам тесно. Когда нам выделили пару соток земли, сестра мужа предложила обмен: оставить ей вход во двор взамен своей сотки. Мы согласились и построили себе свой. Взяв у нее разрешение на пристройку нашей кухни, еще одной комнаты, гаража и сарая, мы налаживали хозяйство. Строились постепенно: как денег скопим, так что-то возводим. За нашей соседкой по решению суда в 1996 году закреплено 2,25 сотки земли, за нами – три. Методом отчуждения мы выкупили у нашего общего соседа еще три сотки земли, зарегистрировали.
Спустя годы сестра мужа побывала в каком-то архиве, сделала запрос документов и, не найдя среди них своего письменного разрешения, стала настаивать, что мы застраивались незаконно, без ее согласия. Интересно, как можно было добиться решения на пристройку без согласия второго лица? К слову, в 2011 году вышел указ о возможности регистрации земельного участка без разрешения совладельца. Я зарегистрировала свои землю и долю в доме. Соседке тоже нужно это сделать, но она ни в какую. То есть самовольно строит, но нести ответственность не хочет. Несправедливо, что мы заказывали и оплачивали проекты по водо-, газоснабжению, а наша соседка пользуется водой и канализацией без всех этих изыскательных работ. Но самое печальное, что без регистрации ее доли земли и имущества мы с мужем не можем распоряжаться своим имуществом: например, подарить или продать.
Конфликт виден невооруженным глазом: повсюду заборы, ограждения, баррикады
Пока суд да дело
Всего было 13 судебных разбирательств, и не факт, что в скором времени не начнутся новые. Земельные разборки между родственниками, как водится, самые запутанные и трудноразрешимые.
– Мы с супругой обращаемся в суды Гомеля с исковыми требованиями о сносе ее самовольных строений и получаем отказ, – продолжает рассказ Игорь Владимирович. – В 2016 году суд определял доли на земельном участке. Вынесено решение: за нами закреплены три четверти земли, за сестрой – одна четвертая. Она осталась недовольна своей долей и рассчитывает даже на принадлежащие нам паи: тот, что нам достался от соседа, и тот, что она обменяла на единоличное владение подходом к дому. В 2017 году подали в суд иск о разделе жилого строения, нам отказали из-за ее незарегистрированных самовольных построек. Мы заплатили 2000 рублей и проиграли. Пришлось делать еще и строительную техническую экспертизу почти за 700 рублей. Приостанавливали суд, чтобы дать сестре возможность зарегистрировать постройки. Далее она придумала, что ветхий дом требует капитального ремонта и что собирается обжаловать решение по земле. Сестра не хочет понимать, что обжаловать не получится – сроки давности истекли. Мы подали иск в суд об устранении препятствий в осуществлении права на пользование своей частью жилого дома. Сестра подала встречное, чтобы отменить нашу госрегистрацию, так как в архиве якобы не сохранилось согласие. Естественно, она проиграла суд.
Светлана Степановна: «Проигрываем суды из-за того, что совладелица имеет самовольные постройки»
Со слов пенсионеров, к их родственнице приходили из администрации Железнодорожного района Гомеля с проверками, установили факт самовольных построек, провели разъяснительные беседы по регистрации. Безрезультатно. Выносилось предписание о сносе, которое потом отменил областной суд.
Разобраться в документах помогла адвокат супругов Журо.
– К сожалению, мы пока не смогли добиться решения вопроса о сносе самовольных построек второй стороной конфликта, – рассказывает адвокат Светлана Нестерович. – Главная причина в том, что была неправильно указана причина сноса – по градостроительным нормам, а надо: в связи с тем, что нет разрешения на их строительство. Суд Железнодорожного района 10 сентября 2019 года вынес решение о сносе, но пока оно не вступило в законную силу, сестра обратилась в областной суд, решение отменили, так как градостроительные нормы соответствуют. Мои клиенты были готовы сами зарегистрировать долю совладелицы дома, но законодательством это не предусмотрено. Также нет закона, который бы обязывал строителя самовольных построек их регистрировать.
– Невозможность подарить детям жилье – главное, но не единственное, с чем мы боремся, – вздыхает Игорь Владимирович. – Проход во двор, который мы отдали сестре, позволял подойти к стене нашего жилья для обслуживания. Вылезти из окна – единственный способ, но она спускает собаку, оскорбляет. Как-то пришлось вызвать милицию, чтобы составили протокол. Еще одна проблема, которая может стоить нам жизни, – жуткая труба в ее части здания. Дом-то общий, в случае пожара пламя легко перекинется к нам. Печь на ее территории установлена самовольно, и за нарушение правил пожарной безопасности сестра привлекалась к административной ответственности. Также ей пришлось платить и за оскорбление родственников.
Игорь Владимирович: «Нарушает требования пожарной безопасности сестра, а беда в случае пожара грозит и нам»
Штраф, еще штраф
Можно ли решить миром спор длиною в полжизни, почему принципиальное «нет», если в интересах узаконить право на землю? Удалось поговорить с другой стороной конфликта.
– Это родительская земля! – восклицает Лариса Владимировна. – Когда-то отцу принадлежали дом и эта территория. Папа не собирался делить дом на двоих, он хотел отдать его мне. Когда я вышла замуж, жила у матери, а брат Игорь на съемной квартире. Покупали строение мы вдвоем. Пусть покажут документы, что отец им жилье оставил! Они хотят продать родительскую землю, а я пытаюсь лишь забрать свое. Мне действительно приходится постоянно оплачивать штрафы, иногда безосновательно, как это было с самовольной пристройкой. Но я всего лишь убрала сарай, утеплила коридор и сделала кухню: ведь семья из четырех человек не могла жить на пяти квадратах. Тогда это было законно: мы просто утеплили помещение, ничего не нарушили. Если честно, раньше даже не задумывалась о регистрации пристройки, потому что мы были прописаны в отцовском доме. Брат подал в суд на меня за оскорбление, они смонтировали видео и предоставили в суде. За маты я заплатила 125 рублей штрафа. Недочеты, выявленные сотрудниками МЧС, исправила и даже фотографии им отправляла. Принципиально не буду регистрировать эти две сотки, что мне определили, потому что вопрос о несправедливом разделении еще открыт. Я знаю, куда обратиться и что делать дальше.
Земельные разборки между родственниками, как водится, самые запутанные и трудноразрешимые
Как говорится, истинное лицо человека скрывается под тысячью масок, но только не в том случае, когда делится наследство. Обычно у застарелых конфликтов между родственниками есть подтекст: например, обида, выгода, иногда война ведется ради самой войны. Недавно Ларису Владимировну опять привлекли к административной ответственности за нарушение требований пожарной безопасности при эксплуатации печи, а другая сторона снова собирается обращаться в суд. Так и живут. Конфликт длится более 30 лет…
