75 лет назад 22 февраля 1946 года мой отец, сержант, командир отделения 80-го мотострелкового полка 57-й Хинганской Краснознаменной стрелковой дивизии 17-й армии Забайкальского фронта, Литвинов Адам Иванович в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25.09.1945 года был уволен в запас из рядов Красной армии. Основание – как имеющий три ранения. Ему было немногим более 22 лет, а за плечами – четыре с лишним года войны.
Адам Иванович Литвинов в 1946 году...
Папа родился 18 октября 1923-го в деревне Уть Тереховского (сейчас Добрушского) района. Рано оставшись без отца, он в ноябре 1939 года пошел в колхоз. 24 июня 1941-го вместе с односельчанами работал на Зябровском аэродроме, где вели реконструкцию взлетной полосы. Заканчивался день, когда со стороны заходящего солнца на небе показались едва заметные точки, которые вскоре переросли в самолеты с крестами на крыльях. Они развернулись и на втором заходе начали бомбометание. На важнейшие объекты им указали ракеты, вылетевшие из окружающего леса. Разгром аэродрома был полным, были и первые жертвы. Так для отца началась Великая Отечественная война.
Потом их, колхозников, послали копать противотанковые рвы в районе деревень Старые и Новые Дятловичи. Это было тоже реальное участие в войне, поскольку работы шли под налетами фашистской авиации. А 14 августа, когда немцы уже вели бои за Гомель, Тереховским райвоенкоматом папа в неполные 18 был призван в армию.
Сформированную колонну новобранцев отправили на восток. Передвигались преимущественно ночью, потому что днем досаждали вражеские самолеты. Отсев призывников был большим – кто-то погиб, значительная часть просто разбежалась, пользуясь всеобщей неразберихой. Длительный, около двух месяцев, сопряженный со многими опасностями и хроническим недоеданием, переход закончился в районе города Камышин Саратовской области.
...и в 1990-м
Там, в учебном лагере, призывники осваивали курс молодого бойца. Закончив его, папа получил звание сержанта, статус командира отделения и в начале 1942 года был отправлен на Северо-Западный фронт, под Старую Руссу, где тогда гремели ожесточенные оборонительные бои.
Это было страшное время. Немецкая авиация не давала поднять головы, а на земле невозможно было окопаться – сплошная вода. Потери огромные. В апреле папа попал на передовую, а в августе его тяжело ранило осколком в ногу, и он оказался в госпитале. После излечения в феврале 1943-го был направлен на «комфортный» по сравнению с болотами Старой Руссы Северо-Кавказский фронт.
Для парня, выросшего на белорусских равнинах, горные массивы Северного Кавказа показались невероятно грандиозными. Еще более неожиданным стало то, что прибывших туда бойцов обучали скалолазанию. Ведь противостояла нашим войскам знаменитая дивизия «Эдельвейс», где служили немцы, специально подготовленные для боев в горах. Но до серьезных столкновений с ними дело не дошло. Началась наступательная операция, в ходе которой сержант Литвинов принимал участие в освобождении Крымска, Анапы, многих станиц.
На Таманском полуострове, недалеко от хутора Веселый, теплым августовским днем папу ранило второй раз. Ситуация была достаточно комичной: немцев в ходе боя прогнали, и в уютной зеленой лощине расположились на отдых. Услышав урчание мотора, никто особенно не обеспокоился. Но вдруг на верхнем краю балки показалась немецкая самоходка «Фердинанд», несколько раз выстрелив по русским солдатам, безмятежно лежавшим на земле. Папа рассказывал: единственное, что успел, увидев дымок из дула самоходки, – чисто инстинктивно дернуть на себя полу шинели.
«Вот ее бы в музей!» – вспоминая ту шинель, говорил отец. Когда его уносили санитары, бессменная спутница солдата была похожа на сито – вся светилась дырочками на солнце. Она, конечно, не защитила папу: множество мелких и средних осколков впились ему в руку и плечо. Более крупные в госпитале удалили, «украсив» руку глубокими шрамами, другие остались в предплечье, до конца жизни темными точками проступая под кожей.
Красноармейская книжка отца хранится как семейная реликвия
Это было легкое ранение, и уже через месяц командир отделения Литвинов снова в строю. Самым страшным эпизодом этого времени он называл подготовку к высадке на Малую Землю. Папу в числе других готовили к морскому десанту, а он, не умея плавать, жутко боялся, что станет кормом для черноморских рыб. Но судьба миловала, отец «пошел» сухопутным путем, принимая участие в освобождении Керчи, Феодосии, Судака.
Близился к завершению 1943 год. 18-я армия, в которой служил папа, была передислоцирована и вошла в состав 1-го Украинского фронта. Отец принимал участие в освобождении Коростышева, Житомира и под Бердичевом 6 января 1944-го получил свое второе тяжелое ранение. Его часть, совершая переход, попала в засаду между двумя лесными массивами, в голом поле, где, кроме сугробов, укрыться было негде. Сначала немцы накрыли бойцов пулеметным и автоматным огнем, а затем в дело вступили снайперы. Они буквально охотились за каждым, кто шевелился в снегу. Трижды стреляли и по папе. После первого выстрела он замер, притворившись мертвым. Когда дернулся, чтобы переместиться ближе к лесу, прозвучал еще один. Пуля, скользнув по спине, разрезала часть шинели и ремень. Третья попала в ногу, перебив стопу. Только в сумерках его вынесли из опасной зоны и оказали медицинскую помощь. Ни один из близлежащих госпиталей раненых не принимал, поэтому отец очутился в санитарном поезде, который уносил его всё дальше и дальше на восток. И так до Читы.
После излечения и реабилитации папа вернулся в строй осенью 1944 года. Попал в число тех, кого уже не стали отправлять на запад, а начали готовить к другой кампании – японской. Дислоцировались на границе с Маньчжурией, в полустепной-полупустынной местности, где практически отсутствовала растительность. По ночам было очень холодно, а днем жарко. Катастрофически не хватало воды, которую доставляли на самолетах. Там отец переболел малярией.
Сообщение о победе над Германией восприняли радостно, но со слезами на глазах. Для таких, как отец, на полную катушку вкусивших все «прелести» войны и знавших о перспективе продолжения ее, было трудно сдержать эмоции. Никто не хотел умирать, уже победив…
9 августа 1945 года советские войска перешли в наступление на Квантунскую группировку противника. На пути были серьезные естественные преграды: перевалы Большой и Малый Хинган, пустыня Гоби. Папа с ужасом вспоминал о преодолении на броне танка горных цепей с глубокими ущельями. Преимущество и в личном составе, и в технике было на стороне наступающих, тем не менее сопротивлялись отдельные части японцев ожесточенно. Пришлось отцу увидеть и фанатиков, которые на глазах у наших воинов с криком «банзай!» совершали священный самурайский обряд харакири.
Для папы Вторая мировая война закончилась капитуляцией японского гарнизона в Мукдене 2 сентября 1945-го. А потом – с 22 февраля 1946 года долгий путь на разоренную родину, к маме.
Парадоксально, но папа в годы войны не был награжден даже медалью. После демобилизации на него оформляли наградные документы. Командующий войсками Байкальского военного округа генерал-полковник С. Трофименко ходатайствовал о награждении орденом Отечественной войны II степени. С ним согласился гомельский облвоенком Купцов. Но в результате «корректировок» Тереховского военкомата отец получил лишь медаль «За боевые заслуги». Потом были медали «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За оборону Кавказа», юбилейный орден Отечественной войны I степени. В дни особых торжеств грудь папы украшали также многие награды за безупречную службу, выслугу лет, юбилейные. В том числе суверенной Беларуси и Украины.
Во времена моего детства было принято в кругу сверстников хвастаться заслугами воевавших отцов. Будучи маленьким, я в пылу спора иногда восклицал: «А мой папа – Герой Советского Союза!» Это не соответствовало истине формально, но было правильным по сути. Папа не был Героем Советского Союза, но был рядовым героем той страшной войны хотя бы потому, что прошел ее от начала до конца. И не прячась за спины других, вместе с однополчанами вынес на своих плечах всю ее тяжесть и весь ее трагизм. Хотя бы потому, что он за тот самый Советский Союз трижды пролил свою молодую кровь. Их были миллионы, вернувшихся с полей сражений без наград, но героями, победителями! Честь им и слава!
Отца не стало в 2009-м. Он не любил смотреть фильмы о войне, считая их неправдивыми, не любил о ней рассказывать, потому что было больно. Он говорил, что война страшнее, чем ее пытаются показать… И воевал за то, чтобы ее больше никогда не было!
