Отмечая круглую дату мамы, захватили из дому обычную бенгальскую свечу. Когда поставили в торт, зажгли, на глазах мамы вдруг появились слезы. С нежностью глядя на сыновей и их семьи, она призналась: в свои 65 лет никогда не праздновала день рождения со свечами. Говорит: было не до того. И слезы хлынули из наших глаз.
Оставшись вдовой в двадцать с небольшим, эта мужественная женщина ни на минуту не опустила руки. Воспитывала двоих дошколят, продолжала работать и даже начала строительство нового дома вместо сруба на два окна еще дореволюционной постройки. В этом ей помогали все: многочисленная родня, друзья, соседи. И тогда, и намного позже в Жгунской Буде, вероятно из-за сохранения традиций старообрядчества, остаться с бедой один на один было невозможно.
Помню, когда мама вновь вышла замуж, и в семье появился третий сын, в школе ей, как многодетной, предложили помощь. Я с таким желанием смотрел на новые сандалики, которые и были той самой помощью, но мама была категорична: мы не нищие, не оборванцы. Есть те, кто более остро нуждается в поддержке. Те сандалики вспоминал долго. В мотивах же мамы разобрался уже будучи взрослым мужчиной.
Как же связана моя история с Днем народного единства? Все просто: уже тогда мы были как одна семья. На улице в полтора десятка домов и двух-трех близлежащих все считались соседями. Я, к примеру, только после армии узнал, что престарелые бабушки, которым еще тимуровцами (аналог нынешних волонтеров – авт.) мы с двоюродным братом помогали принести зимой дров и торфа, доставляли продукты из магазина, не были с нами даже в отдаленном родстве. Одна была женой инвалида войны, другая – одинокой почти столетней старообрядкой.
Помню и тяжелые моменты утрат, когда на поминки собиралась вся улица, и в печи с утра кипело и шкворчело. Это совсем незнакомые женщины готовили поминальную трапезу по канонам нашей веры. Так же оживленно было на кухне и в дни свадеб, юбилеев. Провожая нас с братом в армию, отец разобрал в доме почти все перегородки, иначе гости не вмещались за столом. Спустя два года демонтаж повторили – сыновья женились. Родственники, соседи, друзья отмечали эти события по три дня.
С такой же охотой люди откликались на все беды и несчастья. Если ночью был пожар и повреждался чей-то дом, отец, как и многие другие сельчане, имевшие строительные профессии, с утра брал инструмент и отправлялся на помощь. Бывало, за сутки жгуно-будцы толокой восстанавливали кровлю, ставили сруб, меняли поврежденные огнем двери и окна. О заработке речь не шла. Покормил погорелец – и слава Богу. Но чаще обеды и завтраки строителям устраивали соседи пострадавшего. И это было законом.
Прошли годы, но традиции объединяться в трудные минуты никуда не исчезли. Да, сегодняшний достаток не сравнить с тем, что был у семей полвека назад, но желание протянуть руку помощи осталось. Это видно и по тому, с каким желанием в деревне выходят на импровизированные субботники по благоустройству общественных мест, как веселятся на немногочисленных праздниках, устроенных на крыльце местного учреждения культуры.
Отрадно, что аналогичные традиции не только у жгуно-будцев. Более пристально посмотрите на последние события, происходящие в мире и нашей стране. Единства нет в Европе, на Востоке. Но мы, белорусы, остаемся все такими же: гостеприимными, терпимыми, добрыми. Вспомните, как еще недавно мы вместе поддерживали беженцев, стремящихся в Евросоюз. Как помогали соседям-украинцам, приехавшим в нашу страну после начала специальной военной операции, приобрести жилье, работу, обустроить быт.
Да и последнее решение нашего Президента о предоставлении украинцам практически равных с гражданами Беларуси прав на получение образования, медпомощи, пенсионного обеспечения, отмены пошлин за оформление жизненно важных документов говорят о многом.
Так что, праздник, утвержденный в минувшем году, не всегда нужно связывать с событиями 1939 года. Народное единство – это еще один признак белорусского общества. А 2020-й показал, что благодаря сплоченности можно сделать практически всё. И уровень жизни поднять, и нуждающимся помощь оказать, и страну отстоять.
