Учителя истории Николая Буракина хорошо знают не только в родной 61-й школе, где он работает вот уже пятнадцать лет, но и в Гомеле вообще. Во многом потому, что он желанный гость на диалоговых площадках, где обсуждаются вопросы истории. И дело даже не в академическом образовании, полученном в стенах БГУ, а в том, что он умеет взвешенно и аргументированно доносить до слушателей свою позицию. Не избегая при этом острых углов, которыми так богата история любого народа. Накануне Дня учителя Николай Аркадьевич стал гостем редакции городского журнала "Белка" и поделился своими мыслями о профессии, учениках и, конечно же, о своём любимом предмете.
АВТОРИТЕТЕН, НО НЕ АВТОРИТАРЕН
— История меня интересовала ещё со школьной скамьи. Всегда много читал, исторические книги воспринимал как своеобразную машину времени. Благодаря им запросто мог перенестись на сотни лет назад, представить себя участником тех или иных событий. Согласитесь, в детском, да и в подростковом возрасте от таких возможностей дух захватывает. Так что истфак БГУ по мне, как говорили учителя, «давно плакал».
После учёбы распределение получил в Советский район Гомеля. В отделе кадров мне предложили на выбор школы 61-ю и 39-ю. Поскольку ни об одной из них я представления не имел, выбрал ту, которая ближе к дому. И не ошибся: 61-я — школа с солидной историей, традициями, именем и авторитетом.
Хорошо помню свой первый разговор с тогдашним директором школы Василием Степановичем Николаенко. Сейчас даже немного стыдно: пришёл к нему на собеседование не очень серьёзно настроенный, с перебинтованной головой, в одежде, статусу учителя неподходящей. У меня вообще тогда был период разброда и шатания, думал, отработаю распределение и уйду.
Василий Степанович внимательно на меня посмотрел и задал единственный вопрос: «Вы готовы сеять разумное, доброе, вечное?» Сначала я эти слова за профессиональную иронию принял, но когда в серьёзные и оценивающие глаза директора взглянул, понял, что он не шутит. Подумал и ответил: «Готов!» Ну, а коль груздем назвался…
Без помощи старших коллег не обошлось, до сих пор благодарен Ирине Анатольевне Маршаловой и Людмиле Ивановне Гасаковой. Именно они открыли мне главный педагогический секрет: учитель истории должен быть авторитетом в глазах детей, но ни в коем случае не быть по отношению к ним авторитарным. В силу специфики предмета, так сказать. Физик, химик, математик — может. Потому что закон Ома, формула серной кислоты или таблица умножения обсуждению не подлежат. В истории, даже если это школьный учебный предмет, так не бывает.
НЕПОСТОЯНСТВО МУЗЫ КЛИО
— Сам я учился в 90-е и смею утверждать, что тогдашние учебники мало чем отличались от современных. А вот некоторые смысловые акценты со временем изменения претерпели. И это закономерно, ведь история всегда обслуживает идеологически ту власть, которая существует в данный момент. Не бывает истории в чистом виде, разве что в академической науке, и то не всегда.
Исторические факты и события интерпретировать можно по-разному, исходя из многих факторов. При этом важно помнить, что история как школьный предмет должна воспитывать подрастающее поколение в соответствии с теми ценностями, которые приоритетны для государства. А уж какие это ценности, каждое государство решает, исходя из собственных интересов. Например, надо было на этапе становления белорусской государственности продемонстрировать стремление белорусов к независимости, в том числе и от России, на щит поднимался не только Калиновский, но и Костюшко, и Мицкевич.
Возьмём пример пребывания Западной Белоруссии в составе довоенной Польши. Не хотела советская власть портить отношения с руководством ПНР, и о притеснениях белорусов в этот период молчали. Даже дату 17 сентября, которую мы недавно отпраздновали, лишний раз не вспоминали.
С Украиной то же самое. Когда в 70-е поймали одного из палачей Хатыни, Щербицкий, тогдашний глава УССР, упросил руководство СССР не предавать огласке этот факт. Дабы не портить отношения между братскими народами официально, а неофициально — чтобы не вскрылись факты того, что украинские националисты творили на наших землях в период оккупации.
О геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны тоже заговорили относительно недавно, многие десятилетия молчав об этом из соображений политкорректности.
Да, событие в истории нельзя придумать. Если оно было, то оно было. Но вот оценить его, придать ему то или иное звучание можно по-разному. Повторюсь, это нормально. Плохо, когда делается это часто и на протяжении короткого временного промежутка.
НЕ УЧЁТНАЯ ЕДИНИЦА В КЛАССЕ
— У современных детей тяга к истории тоже есть. Особенно в старших классах, когда начинается изучение Великой Отечественной войны. Так что неправда, что они не интересуются прошлым.
Но тут другая проблема появляется. Сейчас источников информации очень много, и моя главная задача — научить детей воспринимать её критично. В силу возраста они часто отдают предпочтение сайтам с так называемой альтернативной историей. И затем с этими знаниями приходят на урок. В том, что они транслируют эту информацию, я вижу исключительно знак доверия.
Бояться альтернативного изложения темы ни в коем случае нельзя, наоборот — надо обсуждать её убедительно и аргументированно. Для этого важно не только прекрасно знать предмет, но и уметь этими знаниями делиться. В университете этому не научат, навыки приобретаются только на практике.
Да, с современными детьми бывает нелегко. Они более независимые, более раскованные, более свободные в суждениях. Банальность, но выход я вижу в индивидуальном подходе к каждому.
Своих девятиклассников веду с пятого класса. И за это время понял: если ребёнок себя неправильно ведёт, это не его вина, за этим что-то стоит. В таком возрасте очень влияет окружение. Когда хорошо знаешь ученика и понимаешь, ключ к нему найти легче. На кого-то надо надавить и заставить, с кем-то достаточно поговорить по душам, кого-то пристыдить.
В любом случае, ребёнок должен ощущать свою значимость для тебя, понимать, что он не учётная единица в классе.
