В ходе расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа я обратил внимание, что после сожжения фашистами деревень их население угоняли в Германию на принудительные работы.
Изменники Родины вербуют молодежь Мозырского района в Германию. 1943 год
«Я из огненной деревни»
Оказывается, 3 ноября 1942 года рейхсфюрер СС Гиммлер издал приказ об отправке на работу в Германию населения, захваченного при проведении карательных операций против партизан.
Вот что вспоминает житель деревни Солтаново Речицкого района Василий Толкач. В июне 1943 года на рассвете кавалерия и карательный отряд оккупантов на мотоциклах ворвались в деревню. Быстро загорелись соломенные крыши хат – сидящие на лошадях оккупанты стреляли по ним пулями, видимо, зажигательными. Людей сгоняли на территорию спиртзавода. Рыжий солдат (позже оказалось, что финн) на ломаном русском языке сообщил матери Василия, что старшую дочь отправят в Германию, остальных отпустят. В итоге получилось наоборот – сестра сбежала по дороге в Речицу, а мать с двумя маленькими детьми отправили в Германию.
Из акта Речицкой государственной районной комиссии «О преступлениях, совершенных немецкими оккупантами в районе» от 21 апреля 1945 года: «…Свидетель Курс Николай заявил: «Я помню только по одному Демеховскому сельсовету, к которому относилась деревня Солтаново, палачами угнано в немецкое рабство 213 жителей, в том числе Дрижак Анна Павловна 19 лет, Мельникова Анастасия Ивановна 16 лет, Шингерей Александра Николаевна 16 лет и другие. В момент угона немецкие палачи до полусмерти избили Долженок Александра Николаевича только за то, что он взял на дорогу табаку».
«Мы продолжили свой путь изгнанников в товарняках. Булка цвилого хлеба на семью, ведро воды на весь люд в вагоне…» – повествует Василий Толкач.
Следует отметить, что до описываемых событий сорвались попытки немцев сагитировать население Беларуси добровольно выехать на работу в Германию, где обещали красивую и сытную жизнь. Деятельность вербовочных комиссий была практически свернута из-за активных действий партизан. Люди любой ценой старались избежать отправки в Германию. Для этого старшая сестра моего отца Настя сумела достать справку о том, что она болеет тифом. А кто-то сбежал с поезда, идущего на Запад, как Николай Шинкоренко из деревни Солтаново.
Мужскую часть населения угоняли в Германию еще и для «предотвращения усиления вражеской военной мощи, сокращения его биологического потенциала с точки зрения перспектив на будущее».
Дети вырастут и будут работать на хозяев
«По прибытии в Германию нас погнали в трудовой лагерь, – продолжает Василий Толкач. – Приехали их помещики – бауэры. Нас малых с мамой никто не хотел брать. Смилостивился старый немец. Мы все делали у него. Жили вместе с другими солтановцами на хуторе в небольшом кирпичном двухэтажном доме с одним окошком в комнате. Спали на полу. Мать с сестрой работали на поле по 12 часов. Мы, маленькие дети, выбирали свеклу, морковь. Питались в основном картошкой…» И то, ее копали по ночам, чтобы поесть. Ночевали иногда в свинарниках на соломе и не могли толком спать, так как сновали туда-сюда крысы, вспоминают сегодня другие остарбайтеры.
Я не мог понять: какой прок немцам было угонять на каторгу семьи с маленькими детьми? И тут меня осенило: дети вырастут и будут дальше работать на своих хозяев. Фашисты собирались использовать труд покорных рабов на целые поколения вперед! По данным СНК БССР, гитлеровцы угнали из Беларуси 33 244 ребенка в возрасте до 16 лет.
В 1944 году командование немецкой группы армий «Центр» планировало захватить 40–50 тысяч белорусских подростков от 10 до 14 лет и доставить их в Германию для работы на авиазаводах «Юнкерс» и других предприятиях. Об этой изуверской политике узнаешь, когда читаешь циркуляры властей Третьего рейха.
Письмо из неволи
Особенно усердствовал генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы, гауляйтер нацистской партии Фриц Заукель. Его чиновники доносили, что применялись такие методы вербовки, которые «быть может, берут свое начало в самых черных методах торговли рабами».
Единые директивы об обращении с иностранными рабочими, введенные в октябре 1942 года, требовали: «…Восточных рабочих содержать в закрытых лагерях, которые они имеют право покидать только для производства работ, под постоянной охраной часовых или начальника лагеря… На работу – от бараков до заводских ворот – восточных рабочих должна сопровождать охрана».
Для продовольственного обеспечения остарбайтеров действовали те же нормы, что и для советских военнопленных.
Отношение немцев стало мягче к 1944 году, когда они почувствовали крах своего рейха. А когда Красная армия пересекла границу Германии, повсюду появились плакаты с изображением немца, у которого пьет кровь небритый партизан. Так геббельсовская пропаганда пугала местное население кровожадными русскими. И это дало результаты.
Вспоминают жители деревни Солтаново Нина Браницкая, Мария Атаманчук, Валентина Галина, Лидия Курс, Ольга Макурова, Екатерина Цыбульская, угнанные в Германию: «Одна паненка была гадюка, сильно нас гоняла. Когда пришли советские солдаты, так она застрелила дочку, внучку и себя». По словам выживших, многие в семьях, где они работали, «стрелялись» с приходом наших войск. Один из мужчин застрелил пять детей, жену и мать. Перед этим он вырыл восемь могил, велев похоронить их там. Как и было сказано, каждого завернули в простыню, скинули туда и засыпали землей. Чувствовали, наверное, что придет возмездие.
А потом был путь домой…
20 октября 1945 года первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко докладывал в Москву: «В Белоруссию возвратилось около 100 тысяч человек населения, насильно угнанных на работу в Германию… Местное население встречает репатриированных граждан с чувством теплоты и заботы, оказывает помощь в устройстве и налаживании жизни».
При этом не указывается, что все они прошли через фильтрационные лагеря, а по возвращении к месту жительства проходили проверку в органах госбезпасности на предмет сотрудничества с оккупантами.
Из доклада начальника отдела СНК СССР по делам репатриации граждан СССР И. П. Баркова
Возвращались в Беларусь и другие. Из того же доклада: «В колхоз «За Родину» Кировского сельсовета Рогачевского района возвратилась девушка, добровольно уехавшая с немцами. Теперь ее никто из колхозников не принимает в бригаду и звено, работает она в одиночку. Колхозные девушки бойкотируют и не дружат с ней».
В прошлом году УКГБ по Гомельской области передало в областной государственный архив 34 тысячи дел репатриированных в послевоенный период граждан. Там оказалось много документов, писем, фотографий из неволи. Прокуратура приступила к их изучению и систематизации.
Ныне живущим потомкам людей, прошедших испытания в годы Великой Отечественной войны, будет интересно с ними ознакомиться. Ведь до недавнего времени так называемые фильтрационные дела были за семью печатями. О них вспомнили, когда в начале 1990-х фонд «Взаимопонимание и примирение» выплачивал от имени немецкого правительства дойчемарки. Мой дядя Яша, который едва не умер от голода на работах в Австрии, после получения тех марок сказал: «Да разве эти гроши стоят жизни умерших в неволе раньше времени от подорванного здоровья на каторжных работах?»
Светлой памяти этих «гаротных» людей посвящается выставка «Рабы фашистской Германии», которая будет открыта в конце мая в областной библиотеке имени В. И. Ленина. Организаторами ее выступили прокуратура области, музей военной славы, областной государственный архив и исторический факультет Гомельского государственного университета имени Ф. Скорины.
Приходите сами, приводите дедушек и бабушек, переживших немецкий плен. Поделитесь их воспоминаниями, фотографиями и документами.
Мы все помним, мы ничего не забыли. Это нужно донести до следующих поколений и напомнить Западу о рабах ХХ века.
