С автоматом в глубину. Как искали и добывали первую белорусскую нефть

Еще в 1933 году белорусский геолог Александр Разин в своем докладе в Совнаркоме БССР высказал предположение о наличии на юге Беларуси нефти. Считается, что другой ученый-геолог, уроженец Речицкого уезда, Михаил Громыко показал, где надо искать нефть, «расшифровав» название деревни Горивода в окрестностях Речицы. Ее жители издавна находили в близлежащих болотах лужи черной вязкой жидкости. «Черная грязь» отлично горела и подходила для смазки осей на телегах.

Особую роль в поисках полесской нефти сыграл ученый-геолог Герасим Богомолов. Именно по его настоянию в 1938 году первая скважина с помощью колонкового бурения начала строиться вблизи деревни Давыдовка нынешнего Светлогорского района. Впервые же «вскрыли вены» Припятской впадине летом 1953-го под Ельском. Здесь забил первый фонтан белорусской нефти со скромным дебитом, но это вселяло уверенность в наличии углеводородов на Полесье. Подтверждением стала скважина № 8 под Речицей, рядом с деревней Горивода, где 20 августа 1964 года забил первый промышленный фонтан белорусской нефти. 

Первые уроки геологоразведки показали, что без сложной буровой техники, высокотехнологичной аппаратуры поиск нефти и ее добыча невозможны. Научно-техническую революцию в геологии связывают с необходимостью расширения геолого-разведочных работ в Западной Сибири, где замаячили перспективы гигантских залежей углеводородов. Старые геологи так же говорят о решающей роли в этом молодого министра геологии СССР Евгения Козловского, уроженца Довска. Евгений Александрович, кстати, здравствует и поныне.

Одной из его идей стало желание создать буровой станок-автомат. Так в 1973 году на опушке сос­нового леса на железнодорожной станции Демехи Речицкого района начали монтировать станок с милым названием «Ленинградец», который призван был стать первой буровой автоматической установкой в Советском Союзе. В это время Министерство геологии начало активно расширять работы на морских шельфах, и предполагалось, что автомат станет реальным подспорьем. Автомат должен был сократить штат неф­теразведчиков (установку планировалось обслуживать вахтой только из трех человек: бурильщик, помощник бурильщика и электрик) и улучшить условия работы на буровой.

Научным центром новой разработки стал Всесоюзный институт техники разведки, расквартированный в Ленинграде. Почему местом организации полигона была выбрана Речица, доподлинно неизвестно. Скорее всего, рассчитывали на высокую квалификацию местных кадров, интересна геологам была и своеобразная горно-геологическая структура Полес­ской впадины. Так или иначе, но первое новое предприятие получило название Днепровская нефтеразведочная экспедиция глубокого бурения треста «Белнефтегазразведка».

Возглавить ее доверили 32-летнему Станиславу Здоровцу – начальнику производственно-технологического отдела Речицкой нефтеразведочной экспедиции. 

Вскоре в Речицу начали поступать узлы, механизмы и комплектующие части автоматической установки. Интерес к новому предприятию проявили Гомельский облисполком и речицкие власти, а всесоюзная газета «Известия» обеспечивала информационное сопровождение нерядового события – следила за рождением уникальной установки и ее первыми шагами.

К середине 1970-х в проекте уже участвовало до трехсот человек, включая разработчиков из Всероссийского научно-исследовательского института методики и техники разведки. Их идеи воплощали в производство местные специалисты. Учитывая значимость проекта, заработная плата в экспедиции была выше, чем на предприятиях, поэтому удалось переманить из объединения «Белоруснефть» буровиков, на Гомельском химзаводе нашлись отличные электронщики, «Гидропривод» поделился своими профильными специалистами. Виртуозы токари и слесари нашлись в Речице. В специально созданных мастерских они дорабатывали и вносили конструкторские изменения в узлы и механизмы новой установки. В проект вкладывались большие деньги, но большим был и спрос.

С проверкой использования государственных средств в Речице побывал даже всевластный председатель Госплана СССР Николай Байбаков. Министр геологии СССР Евгений Козловский постоянно интересовался ходом работ по созданию автомата и даже помог в налаживании выпуска на одном из российских заводов труб для буровой-автомата со специальными резьбами. Он и сам побывал в Демехах, когда проводилась государственная приемка первого станка. 

В апреле 1975 года в Демехах в автоматическом режиме был проведен весь цикл спуско-подъемной операции. Хотя это был «Ленинградец» – небольшой станок грузоподъемностью всего 50 тонн, но первый успех окрылил. К работам в Речице проявили интерес и Министерство нефтяной, и Министерство газовой промышленности. Проект под свое крыло взял Комитет по науке и технике при Совете Министров СССР. Днепровская экспедиция была преобразована в Гомельское отделение Специального проектно-конструкторского бюро буровых автоматов (СПКБ БА).

С легендарного завода «Уралмаш» прибыл новый мощный станок «Уралмаш-125». К проекту подключились НИИ «Электропривод», Харьковский завод тяжелого машиностроения. Параллельно с наладкой станка в СПКБ БА разрабатывалось оборудование, обеспечивающее работоспособность установки. Коллектив конструкторского бюро состоял из талант­ливейших инженеров, уникальных специалистов. Однако работы шли тяжело.

«Раз за разом выявлялись все новые технические просчеты, – вспоминает Николай Сазонов, возглавлявший Гомельское отделение СПКБ БА с 1985 года. – В конце концов наши специалисты добились того, что автоматический элеватор работал как часы. Много проблем было с электроникой. Дело в том, что на станке использовалось более 1000 электрических контактов! Просто по теории вероятности они не могли в одно время быть исправными все. Один подгорел, другой отошел от тряски. Вот если бы в то время были современные матричные схемы! Но все же мы пробурили в районе деревни Солтаново скважину глубиной около 3000 метров. Государственная комиссия приняла станок, и вскоре мы передали его в Мозырскую НРЭГБ, где он успешно эксплуатировался несколько лет».

Второй станок «Уралмаш-125А» завершен не был. К концу 1980-х стало сокращаться финансирование. Однако работа СПКБ БА запомнилась тем, что в Речице начало свою жизнь новое направление организации работ – система автоматической оптимизации бурения. После распада СССР оба станка были переданы на баланс объединения «Белоруснефть». 

СПКБ БА преобразовалось в предприятие «Речицанефтемаш», которое занималось выпуском специальной продукции, в том числе и для «Белоруснефти». В 2002 году оно вошло в состав объединения.

Сегодня, вспоминая этот проект, специалисты говорят, что сама идея буровой-автомата опережала возможности ее техничного исполнения, но это был несомненный прогресс в технологии бурения. 

В одном из своих последних материалов об уникальном проекте в Речице газета «Известия» писала, что установка «Уралмаш-125А» станет важнейшей для нескольких отраслей народного хозяйства СССР. Однако, чтобы приступить к серийному выпуску автоматов, был необходим долгий и нелегкий путь испытаний, переделок и доработок. На это история времени не отпустила.