Танина дорога
1658 0 23:13 / 24.01.2008
Рядом прибоем шумит Минск, бьет ключом студенческая жизнь. И пусть Таня еще не студентка, а только слушательница Белорусской высшей народной школы, что при бывшем “политехе”, все это кажется ей сном...
Говорят, Бог сирот любит, но доли им не дает. Но она, всему наперекор, уже счастлива. Потому что вырвалась из заклятого круга обстоятельств и сейчас живет и учится в Мин-ске. И впереди у нее прекрасные студенческие годы с поездками за рубеж, престижная работа, вся жизнь, которая в 18 лет только начинается...
А тогда, почти четыре года назад, когда умерла ее мама и они с братом вдвоем остались одни в маленьком частном доме в Хойниках, мир рухнул. Представьте себе: в городке, куда они приехали лет пятнадцать назад, ни одного родственника. Старший брат — шизофреник, инвалид первой группы. На его пенсию и мамины “смертные” поначалу они кое-как устраивали свой быт. И хотя брат постоянно ее “доставал”, угнетал, никуда не отпуская из дома, девочка училась в школе. А там были бесплатные обеды, тепло, подружки, скрашивающие ее жизнь. Но брат на глазах спивался, и в это время все чаще случались приступы... Оставаться с ним вдвоем в доме девочке становилось все страшнее. Сколько раз она, колотясь от ужаса, бежала ночью к маминой подруге, хата которой была поблизости, чтобы там спрятаться. Однажды, когда вернулась из санатория, где оздоровлялись всем классом, Таня застала дома настоящее логово и брата, до неузнаваемости запущенного, с тяжелым и чужим взглядом...
В тот вечер, словно предчувствуя беду, не став дожидаться, когда брат уснет, Таня выскользнула из хаты. Вскоре с пьяными криками “Куда ты ушла, убью!” он колотил в окна и двери хаты ее спасительницы, Ирины Головко, угрожая “со всеми разобраться”. Они, притаившись за стеной, дрожали как мыши. За окном стояла глухая ночь. Не было ни одного огонька поблизости — все в соседских хатах спали.
Заметив, что “брат стал проявлять к ней чувства, отличительные от родственных”, перепуганная девочка обратилась в совет опекунства при районном отделе образования — написала о своей беде в заявлении. Там обещали рассмотреть этот вопрос и “принять меры”. Но они заключались... в совете обратиться за помощью в милицию, чтобы его выселить. Там тоже развели руками — попробуйте через суд...
— Разве это выход? — возмущается Таня — И на каком основании я должна судиться с больным человеком?
Согласитесь, были резон и здравомыслие в словах этой так рано повзрослевшей девочки. Но их никто не услышал. И она, спасаясь от преследования больного и пьяного человека, перешла жить в дом И. П. Головко. Вернее, она туда просто сбежала, успев прихватить кое-что из своих вещей, а также подаренный магнитофон. И хотя там не было лишней кровати, Тане нашлось место. Первое время, правда, она будила всех по ночам своими криками — снились кошмары, мало чем отличавшиеся от ее прежней жизни.
Потом девочка потихоньку успокоилась, научилась улыбаться. И изменилась до неузнаваемости, превратившись из подавленного и замкнутого подростка в миловидную, проворную и очень серьезную девушку — хорошо пошла учеба, в ее руках горела любая работа.
- Знаете, мне здесь хорошо, а главное — спокойно. Поэтому всегда хочется домой, — со взрослой обстоятельностью и радостью призналась мне Таня нынешним летом. — У нас, как видите, нет мебели и ковров. Но есть понимание и дружба. И я не знаю, что случилось бы со мной, если бы не Ирина Павловна...
Почему же так получилось, что 15-летняя девочка осталась со своей бедой одна, а помог ей не орган опеки, а совершенно посторонний человек — Ирина Павловна Головко, мамина подруга? Ведь после своего переселения к ней Таня несколько раз заходила в органы опеки. Правда, как выяснилось, там уже работал новый человек, “не имеющий опыта работы с данной категорией несовершеннолетних и не уделивший должного внимания проблемам девочки”, — так пытались потом объяснить эту ситуацию в райисполкоме. Тем более через год состав органа опеки и попечительства опять полностью изменился. После очередного обращения Татьяны сюда методисты по охране прав детства совместно с управлением по труду и соцзащите пытались решить вопрос устройства брата Татьяны в дом инвалидов. Но врач-психоневролог дал официальное заключение, что брат “не нуждается в определении его в дом-интернат, так как социально адаптирован и может проживать самостоятельно”.
А тем временем в старенькой хате
И. П. Головко убрали перегородку и получилась одна большая комната с кухонькой. И хотя на 70 тысяч рублей, которые зарабатывала Ирина на местном торфобрикетном заводе, она сама с двумя детьми едва сводила концы с концами, Таню приняла в семью как родную. Ирина Павловна хотела ее даже удочерить, но получила отказ в том же районо — этим якобы она лишит девочку каких-то льгот. А тогда, не получив ни от кого никакой помощи даже в виде элементарной посылки с “гуманитаркой”, они выживали как могли. Перебивались в основном на крупах. Зимою дети мерзли без теплых вещей. Бывало, свитер носили по очереди... Но когда приходилось особенно туго, и мороз выхолаживал их старенький дом, Ирина притаскивала тайком с завода мешок брикета. Правда, женщина просила не писать об этом в газете. Но кто осудит мать, спасающую таким образом своих детей, в том числе и чужого подранка? И как бы поступил в этом случае каждый из нас?
Тем временем Таня окончила школу, потом местное ГПТУ-183 — хотела стать поваром. Чтобы в жизни быть при еде — для круглой сироты это также важное обстоятельство. Но так как после окончания училища она пыталась поступить в вуз, в котором не прошла по конкурсу, то утратила право получения первого рабочего места. Была вынуждена искать работу сама. Обратилась в общепит и получила отказ... С устройством на работу сейчас проблема в этом маленьком городке. Кто-то из ее подружек по учебе продает на рынке игрушки по сей день, другие сидят дома на шее у родителей. Таня себе такого позволить не могла. И она в отчаянии опять пришла в органы опекунства. Там девочке посоветовали обратиться на биржу по трудоустройству и хотя бы получать пособие. Мол, “хоть копейки, но на помаду хватит”. Таню это покоробило до слез — до помады ли, если не было даже на хлеб? Ведь став совершеннолетней, она перестала получать даже “мамины деньги” — пособие по потере кормильца.
“Я осталась одна, без жилья, средств к существованию, без имущества и без работы, на иждивении Ирины Павловны, которая тянет своих двоих несовершеннолетних детей на одну мизерную зарплату... Помогите, пожалуйста, хоть вы мне...” — такие строки написала она в отчаянии в своем письме в редакцию “Гомельскай праўды”.
С той поры в ее жизни начались перемены. Судьба, словно компенсируя удары и потери, выпавшие на ее долю, решила наконец смилостивиться и пожалеть девочку. Письмо Тани, попав в руки Вячеслава Львовича Щетинина, заместителя председателя Хойникского райисполкома, не затерялось в множестве других бумаг на его столе. И не только потому, что его сопровождала официальная редакционная “сопроводиловка” с просьбой помочь Стефанишиной.
— Я сразу почувствовала, что этот человек мне поможет, — призналась позже Таня. — От него исходили какая-то доверительность и надежность...
И он действительно почти сразу же трудоустроил ее по специальности в СШ
№ 1 — поваром 4 разряда. Потом она работала в кафе, официанткой в ресторане — подменяла отпускниц. А на свою первую зарплату девочка купила подарки своей второй маме и сводным сестре и брату. Радости было! Но Таня мечтала о дальнейшей учебе и вечерами просиживала за учебниками. Нынешним летом, встретив Татьяну на улице, Вячеслав Львович, словно угадав ее мечты, заронил в девичье сердце зернышки новой надежды. Он сказал слова, после которых у нее выросли за плечами крылья: “Девочка моя, тебе надо учиться. Готовься, а мы постараемся тебе помочь”.
Он, конечно, знал, что выпускнику хойникской школы непросто нынче попасть на студенческую скамью вуза. Но кто поддержит в этой жизни ее, сироту? А тут судьба (то ли случайно, а может быть, и нет) опять благоприятно "расставила свои обстоятельства". В Хойники приехала делегация норвежских студентов, занимающихся в рамках белорусско-норвежского проекта Белорусской высшей народной школы, что при Белорусском национальном государственном технологическом университете в Минске. В. Л. Щетинин решил не упускать случая. Наладив с иностранцами контакт, он вышел на них с просьбой помочь Тане. Вскоре одна из общин женского монастыря Норвегии откликнулась на это обращение, вызвавшись оплачивать учебу девочки. И Таня, до последнего дня не верившая в свою счастливую звезду, выбрав себе новую специальность — инженера-менеджера по экологии — успешно прошла тестирование и сейчас учится в Минске.
Когда она уезжала из Хойников, ее со слезами радости на глазах провожали
И. П. Головко с детьми. Она к этому времени получила отпускные и на радостях купила всем троим детям по паре обувки. Так что в Минск Таня уехала в новых туфлях. И с платочком, в который были за-прятаны 100 тысяч рублей — все сбережения, которые смогла выделить на учебу ее новая семья. Сейчас она пишет им письма, в которых взахлеб рассказывает о своей учебе, новых друзьях, столице, экскурсиях... Недавно, выкроив 20 тысяч рублей из своей зарплаты, Ирина переслала их в Минск — холодно, а у Тани нет теплых вещей...
Мария ЗУБЕЛЬ
P.S. Когда материал готовился к печати, из Хойников сообщили, что в связи с учебой Тане восстанавливается пособие по потере кормильца. Методисты по охране прав детства ведут сбор материалов на признание ее брата недееспособным. Если суд удовлетворит исковое заявление, тогда она, как ближайшая родственница, будет иметь право установить над ним опеку и утрясется вопрос об определении его в дом-интернат.
Самое читаемое
Другие статьи раздела
0 Обсуждение Комментировать