Так повелело Отечество
Что заставляло Евгения Лизюкова, комиссованного из армии по ранению, которое получил в боях 1941 года, идти в партизанский отряд? Идти в буквальном смысле: делать 800-километровый переход за линию фронта в обстановке совершенной секретности. Над Евгением не было командиров и приказов. Но с ним было Отечество. Земля Отечества была под его ногами, пусть даже и топтал эту землю оккупант. И болото, через которое приходилось брести, и кора с деревьев, которую приходилось есть, — всё это тоже было его Отечество. И оно оставалось с ним всегда.
Какой приказ заставил бы артиллериста Петра Лизюкова больше месяца выходить из страшного окружения под Киевом осенью 1941 года? На огромных просторах страны исчезли власть, командиры, приказы и хозяйничал оккупант. Петр шел навстречу неизвестности, не зная, как встретят его, окруженца, свои, как его встретит Родина. Но с ним было Отечество. И эту землю, и это небо, и эту сердечную, вечную с ними связь никто не смог бы у Петра Лизюкова отнять.
Сейчас, когда мы вспоминаем поименно наших героев войны, когда восстанавливаем семейные родословия, мы возвращаем не просто историю. Мы возвращаем себе Отечество, которое перестает быть прошлым. Мы понимаем, что Победа живет в нас. Мы сами есть то, во имя чего и во имя кого в немыслимых тяготах совершали свой подвиг победители. И любой постыдный поступок становится предательством по отношению к нашим предкам, перед которыми нам тогда должно быть стыдно. Так повелело Отечество. Таков урок Великой Отечественной войны.
Иван Афанасьев, внучатый племянник братьев Лизюковых, кандидат филологических наук, доцент ГГУ имени Ф. Скорины
Судьбы всех трех братьев Лизюковых ярко воплощают именно отеческую связь героев с людьми и страной.
24 июня 1941 года полковник Александр Лизюков должен был выдвигаться в направлении Минска, чтобы вернуться в танковую дивизию. Сын Лизюкова, 16-летний Юрий, просил отца взять его с собой. Отец возражал. Вопрос обсуждался на семейном совете, и решающее слово сказала мама, которая сделала свой выбор и попросила мужа взять сына на войну. Юрий дома написал заявление на имя отца, а уже 26 июня, на глазах Константина Симонова, вступил вместе с отцом в бой с немцами под белорусским городом Борисовом.
Что заставляло Евгения Лизюкова, комиссованного из армии по ранению, которое получил в боях 1941 года, идти в партизанский отряд? Идти в буквальном смысле: делать 800-километровый переход за линию фронта в обстановке совершенной секретности. Над Евгением не было командиров и приказов. Но с ним было Отечество. Земля Отечества была под его ногами, пусть даже и топтал эту землю оккупант. И болото, через которое приходилось брести, и кора с деревьев, которую приходилось есть, — всё это тоже было его Отечество. И оно оставалось с ним всегда.
Какой приказ заставил бы артиллериста Петра Лизюкова больше месяца выходить из страшного окружения под Киевом осенью 1941 года? На огромных просторах страны исчезли власть, командиры, приказы и хозяйничал оккупант. Петр шел навстречу неизвестности, не зная, как встретят его, окруженца, свои, как его встретит Родина. Но с ним было Отечество. И эту землю, и это небо, и эту сердечную, вечную с ними связь никто не смог бы у Петра Лизюкова отнять.
Сейчас, когда мы вспоминаем поименно наших героев войны, когда восстанавливаем семейные родословия, мы возвращаем не просто историю. Мы возвращаем себе Отечество, которое перестает быть прошлым. Мы понимаем, что Победа живет в нас. Мы сами есть то, во имя чего и во имя кого в немыслимых тяготах совершали свой подвиг победители. И любой постыдный поступок становится предательством по отношению к нашим предкам, перед которыми нам тогда должно быть стыдно. Так повелело Отечество. Таков урок Великой Отечественной войны.
Иван Афанасьев, внучатый племянник братьев Лизюковых, кандидат филологических наук, доцент ГГУ имени Ф. Скорины
Нашей семье есть кем гордиться
Роман Тимофеенко
В начале войны дедушку оставили в Гомеле для подпольной работы. К слову, гомельские подпольщики в свое время сделали многое: десятки диверсионных актов, чего стоят подрывы мастерских по ремонту танков, мастерских на вагоноремонтном заводе и складов с горючим. К тому же был осуществлен и взрыв в ресторане во время банкета, где погибло около 80 немецких офицеров, в том числе высокого ранга.
Мой дедушка организовывал связь гомельского подполья и партизанского отряда “Большевик”. Фактически наряду с Шиловым и Бородиным он координировал деятельность всего подполья в Гомеле. Основное ядро их группы, а это около 30 человек, просуществовало без малого год — нашелся предатель. Подполье планировало крупную операцию, собирались взорвать электростанцию. Завербованный немцами человек втерся в доверие и присутствовал на крупных заседаниях. Группа собиралась на конспиративных квартирах по улицам Комиссарова, Песина и Московской. Предатель выдал место сбора подпольщиков на Комиссарова, всех там и арестовали. Мой дед в этот момент находился с партизанами, но информацию об аресте получил. Он направился на Песина, 55, по всей видимости, надеялся, что этот адрес не провален. Его ждала засада.
Позже бабушка по воспоминаниям соседей рассказывала, что Роман Илларионович успел убить двух немцев и его сразили автоматной очередью, ведь недалеко была немецкая казарма. Конспиративную квартиру специально выбрали как можно ближе к врагу. Ну кто подумает, что подполье может быть прямо под носом? Посмертно дедушка награжден орденом Великой Отечественной войны I степени. Его мы передали в музей.
Отец с бабушкой в послевоенное время были в районе стадиона “Локомотив”, еще одной из точек сбора подпольщиков. Одна из женщин показала место, где они собирались. Начали там копать и нашли под валуном коробку из лыка. Внутри лежали патроны для нагана, детонаторы для гранат и записка от деда. Но на ней сохранилась лишь первая строчка: “Дорогие мои”. Нашей семье есть кем гордиться: дедушка — подпольщик, бабушка одной из первых среди педагогов в области получила орден Ленина. Дома у нас висит портрет Романа Илларионовича, а каждый год 9 мая всей семьей мы встречаемся на месте его условного захоронения на Алее Героев, почтить светлую память.
Андрей Тимофеенко, внук подпольщика Романа Тимофеенко, директор областного общественно-культурного центра
На этом, гомельском вокзале...
Иван Шилов
В дни, когда наша Беларусь встречает знаковый юбилей — 75-летие освобождения от немецко-фашистских захватчиков, День Независимости, в который раз мысленно пролистываешь историческую летопись своего рода, возвращаешься к своим героям.
В Гомеле немало мест, связанных с деятельностью в годы Великой Отечественной войны подпольщиков города. Мой двоюродный дедушка по отцовской линии Иван Шилов — уроженец Бобовичей Гомельского района, в начальный период Великой Отечественной был старшим лейтенантом, заместителем начальника по разведке 810-го стрелкового полка. Он сносно знал немецкий. Попав в окружение в первых боях с оккупантами, смог вернуться в Гомель, наладить связь с подпольем.
Моя нынешняя работа в парламенте предполагает частые командировки. На железнодорожном вокзале в нашем Гомеле всегда думаю про деда, который в неимоверно сложное время — в ноябре 1941 года проявил чрезвычайную дерзость: с миной замедленного действия проник в ресторан на железнодорожном вокзале в образе немецкого обер-лейтенанта Генке и уничтожил десятки фашистов. На счету Ивана Шилова и ликвидация вражеских танковых мастерских, создание подпольной группы на Гомельской электростанции…
Эти и другие факты биографии дорогого для нашей семьи человека — святая память для всех нас, наследников. Мужество таких патриотов и стало движущей силой сопротивления врагу на оккупированной территории. Всматриваясь в их лица, знакомясь с материалами областного музея военной славы, в который раз пропускаю все через сердце, понимаю, какой ценой далась белорусскому народу независимость. Мы должны беречь и укреплять ее. Мирная достойная жизнь в стране — главный памятник им.
Виталий Шилов, внук Ивана Шилова, заместитель председателя Постоянной комиссии по труду и социальным вопросам Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь
Мой немногословный прадед
Матвей Агиевич
Однажды, рассматривая с отцом семейный альбом, заинтересовалась пожелтевшей от времени фотографией, на которой изображен мой прадедушка Матвей Дмитриевич Агиевич. За строгим и проницательным взглядом чувствовалась боль, которую ему довелось пережить, — бедность, голод, сожженную в 1943 году деревню Семенча, гибель близких и односельчан.
С первых дней войны мой прадед был на фронте. После поражения наших войск под Брянском Матвею Дмитриевичу удалось вернуться в родные края. Он ушел в партизанский отряд, служил разведчиком. В 1944-м, при прохождении фронта через Житковщину на Запад, партизанские отряды ушли с войсками Красной армии, с ними и мой прадедушка, в составе 2-го Белорусского фронта он дошел до Берлина.
Меня очень заинтересовали его награды на фотографии. Отец рассказал, что Матвей Дмитриевич был немногословен. “Дед, расскажи, как ты бил фашистов?” Ответ был один: “А что их бить, внучек? Стреляй врагов, да и всё!”
Обратившись к электронному архиву “Память народа”, я нашла удивительную информацию: кроме наград, о которых знали в семье, мой прадед был награжден орденом Красной Звезды. Об этом он, скорее всего, и сам не знал. Мой отец обратился в районный военный комиссариат, но сведений о вручении ордена Матвею Дмитриевичу нет. Однако факт подтверждают архивные документы: приказ Президиума Верховного Совета СССР о награждении и наградной лист, где рукой командира подполковника Алексеенко описан подвиг, за который мой прадед удостоен награды: “В боях 23.04.1945 г. при прорыве обороны немцев на реке Одер и за захват первых крайних домов города Гарту проявил себя смелым и отважным воином.
На берегу реки Одер из ручного пулемета затопил лодку с десятками солдат. В боях при захвате первых крайних домов города Гарту был ранен. За отвагу и мужество, проявленное при форсировании реки Одер, за захват первых крайних домов города Гарту, удостоен ордена Красной Звезды”.
После войны Матвей Дмитриевич работал председателем в одном из колхозов Житковичского района. Занимался столярным делом, очень любил рыбачить. Мой прадед был уважаемым человеком: смелым, трудолюбивым, добрым, скромным, готовым прийти на помощь — таким его запомнили местные жители. Он воспитал четверых сыновей. Умер Матвей Дмитриевич Агиевич в 1980 году. Мы, его внуки и правнуки, храним память о своем предке в разных уголках Беларуси, России, в Канаде, Израиле.
Алена Агиевич, правнучка Матвея Агиевича, студентка, г. Житковичи
