О детской Соловьевке
– Говорят, что историками становятся люди, которые запоминают жизнь в деталях. Если говорить о вашем детстве, какие детали особенно запомнились и как они повлияли на вашу жизнь?
– Мои родители жили в районе города, который назывался Соловьевкой. Там и сегодня в теплое время года заливаются соловьи. К сожалению, в нашем доме уже никто не живет, он намечен под снос. Отец – известный в городе парикмахер, мать – бухгалтер. Она умерла, когда мне было всего 11 лет, – сказались годы, проведенные в немецком плену. Семья была очень дружной. У нас много родственников, с которыми мы поддерживаем тесные связи.
Знаете, больше всего на меня повлияли люди, которых я встречал на своем пути. Мне всегда было у кого учиться, с кого брать пример. И это большое счастье. При подготовке к свадьбе старшей дочери мы составляли список гостей. В первоначальном списке было 400 человек. Пришлось сократить до 200. И это не просто «дежурные» гости – это близкие люди!
– Чем памятны школьные годы, наверное, не только уроками?
– Тогда город был значительно меньше, а потому мы все знали друг друга. Нас объединял спорт: футбол, плавание, игры на свежем воздухе. В Доме пионеров было много кружков, и мы с удовольствием проводили свободное время за интересными занятиями. В 1964-м я окончил 10 классов, с тех пор ежегодно проводим встречи выпускников. Да, сегодня в наш школьный день приходят далеко не все. На последней встрече было всего 13 человек. Порадовало несколько звонков из других стран. Мои одноклассники ведь разъехались по всему миру.
– У вас близкие отношения с многочисленными родственниками и друзьями. Согласитесь, в современном мире тесных связей становится все меньше. Как вам удается сохранить крепкое дружеское общение?
– Это уже привычка. Когда-то мы брали пример с наших родителей. Какие посиделки они устраивали! Еженедельно в трудные послевоенные годы большой и дружной компанией собирались у кого-нибудь дома. Селедка с винегретом, жареная картошка, килька из банки – вкуснейшие деликатесы того времени. Про что говорили? Иногда просто сплетничали, обсуждали хозяйство. Вспоминали войну. Много говорили о потерях, о том, что пришлось пережить. Только у моего отца, например, погибли четыре брата.
Даже между соседями в то время были близкие отношения. Мы помогали друг другу строить дома, одалживали деньги, делились едой.
Сегодня поменялся стиль жизни. Из-за чрезмерного изобилия отпала необходимость помогать другим. Думаю, что нас разъединяет еще и развитие техники. Я, например, отношусь к стремительному развитию прогресса несколько критично. В любой момент наши технические достижения могут выйти из-под контроля. Да уже сегодня вездесущий интернет загоняет нас в виртуальную жизнь, и мы там, как в ракушке, прячемся от реальности. Зайдите в любой автобус. Как минимум у половины пассажиров головы опущены – в телефонах гораздо интереснее. Эпидемия какая-то.
О жерновах из шифера
– Учеба на историческом факультете ведущего вуза страны, восемь изданных книг, участие в увлекательных раскопках, масштабных экспедициях, работа в центральных архивах Советского Союза. Чем вас привлек исторический анализ?
– Все просто: мне повезло с учителем истории. На уроках было интересно, поэтому я с удовольствием учил предмет. А когда что-то упускал, имея в целом отличный багаж знаний, с легкостью домысливал, используя этот самый исторический анализ. Но всерьез историком быть не хотел. Мечтал о геологии, после окончания школы поступил в политехнический институт. Выдержал там всего полтора семестра. И в конечном итоге поступил в БГУ на очное обучение. Однако нужно было помогать учиться сестре, потому был вынужден перевестись на заочную форму. Так что во время учебы я еще успел отслужить в армии.
Начал с тщательного изучения истории своего родного края. Это захватило. Курсовая работа переросла в серьезный дипломный проект. И пошло-поехало.
– Насколько Мозырщина интересна с исторической точки зрения?
– Очень интересна! По сути, город возник в медвежьем углу. Связи с миром, кроме водного пути, никакой, ведь город строился в окружении лесов и болот. Древний период был довольно спокойным, лишь княжеские усобицы беспокоили горожан. В Мозырь ехали именно за тихой размеренной жизнью. Мозыряне активно торговали с арабами, со странами Балтии, с Западной Европой. И следы этой торговли мы до сих пор находим. Например, арабские монеты – дирхамы.
– Здесь жили богатые люди?
– Было много зажиточных, но не слишком богатых. Ведь Мозырщина никогда не была центром удельного княжества. Но такие крупнейшие города, как Туров, Киев, Чернигов, патронировали Мозырь, поэтому здесь было относительно спокойно: нигде в источниках хотя бы единожды мы не находим информацию о том, что город полностью разорен, конечно, до прихода монголо-татар.
С карьеров Овруча возили шифер – натуральный камень. Так вот, одной из интересных находок были жернова из шифера. Их, к слову, обычно делали из дерева. А тут из камня! Сотрудников Эрмитажа, которые однажды посетили наш музей, этот факт очень удивил. Кстати, потом мы раскопали и мастерскую. Так что мозыряне не бедствовали.
– Что представлял собой город накануне Великой Отечественной войны?
– К тому времени здесь проживало много рабочих, служащих, были и представители интеллигенции – населения чуть более 18 тысяч человек. Но уже тогда город был центром Полесской области. Накануне войны строились планы на долгосрочную перспективу. Например, развивать деревообрабатывающую отрасль. Ведь здесь веками этим занимались. Белорусские спичечные фабрики, в том числе и мозырская «Молния», производили 18% спичек в Российской империи. Были планы на развитие водного сообщения, но уже только после войны, в 1960-х годах, Мозырь стал крупнейшим портом в Беларуси.
– Много раз вы участвовали в интересных археологических раскопках. Были находки уникальные?
– Бесспорно, это киевская амфора конца ХII века – единственная в Советском Союзе. В 1982 году в Мозырь была организована крупнейшая экспедиция, в которой участвовал четвертый курс исторического факультета Ленинградского университета, а также археологи из Минска и Киева. Вот тогда и была найдена амфора. Важно отметить, что она была абсолютно целой, а это большая редкость. Сейчас эта находка является экспонатом мозырского музея.
– Вы организовали работу первого в Беларуси краеведческого клуба. Какие цели ставили перед его участниками?
– Клуб начал свою деятельность в феврале 1978 года. «Найти, что временем сокрыто» – такой у нас девиз. И мы искали. Например, подземные ходы, в лабиринтах которых, как мы предполагаем, спрятаны архивы довоенного периода.
– Слышала о том, что никаких подземных ходов не существует...
– Не существует подземного хода, который якобы под Припятью соединяет Юровичи с Мозырем. Тогда сделать такой ход технически было невозможно. Но подземные лабиринты в городе существуют, что практически доказанный факт. Исторические документы говорят о том, что это не выдумки. Несколько лет занимались поисками. Была очередная попытка найти архивы. Пока это сделать не удалось. Но думаю, молодые энтузиасты обязательно доведут важное дело до конца.
– Знаю, что именно ваш клуб инициировал первый в истории праздник города.
– Действительно, в 1980 году мы выступили с такой инициативой. Нас услышали в горисполкоме. И сегодня этот праздник один из любимых у мозырян.
Найденная в Мозыре киевская амфора конца XII века - единственная в Советском Союзе.
О пещерной культуре
– А что вы думаете о стремлении современного человека к полному стиранию границ между общественным и интимным? Все эти видео в социальных сетях, где мы демонстрируем, как отдыхаем, что едим, как признаемся в любви, – одним словом, «оголяемся» перед публикой.
– Думаю, мы возвращаемся к пещерной культуре: тогда ведь люди тоже ходили голыми. И сегодня общая культура, увы, падает. Однажды Максима Горького спросили, что такое культура. Он ответил очень просто: «Это чувство меры». Вот все эти «выдрыгивания» – и есть потеря чувства меры.
– Психологи говорят, что подобное происходит оттого, что человеку чего-то не хватает. Мол, так он компенсирует дефицит.
– Разумные люди всегда заглядывают в будущее и строят настоящую жизнь, учитывая перспективы. Такое ощущение, что сегодня кто-то другой делает это за нас. Мы безразличны ко многому. Многое исковеркали. Традиционные ценности заменили псевдодемократией. Может, нам не хватает здравого отношения к жизни?
– А может, нравственного начала? Духовных основ? Кстати, вы вырастили две дочери, у вас подрастают внуки. Чему учите своих детей?
– Я учил их дружить, при любых обстоятельствах не терять связи с окружающими людьми, с родственниками. Это очень важно. А еще всегда обращал внимание на экологию. Мне хотелось донести, что именно они являются частью мира, а, значит, его нужно беречь. Ведь зачастую мы губим природу сознательно. Вот, например, осушение болот. Приняли решение, но не заглянули в будущее. А потом разгребаем последствия необдуманных действий. Наблюдаю, как в мире люди губят леса, реки. Сегодня многим доллар заслоняет солнце – все ради сиюминутной выгоды. Что останется после нас?
– В юном возрасте редко задумываешься о таких серьезных вещах. А между тем сегодня по планете, и по Беларуси в том числе, шагает культ молодости. Успешность определяется прежде всего возрастом: чем меньше тебе лет, тем ты «богаче». По-вашему, это нормально?
– В какой-то степени это правильно. И знаете почему? Еще свеж пример геронтократии, одним из результатов которой стала бессмысленная война СССР в Афганистане. Руководящие должности не должны занимать люди пожилого и престарелого возраста. Принятие важных решений нужно оставить за молодыми. Но ни в коем случае нельзя пренебрегать опытом. К советам таких людей всегда нужно прислушиваться. Не стоит принимать каждый совет, но проанализировать, взвесить, обратить внимание на то, о чем говорят опытные работники, нужно обязательно. Мы же страшные консерваторы. Вот я, например, сижу и рассказываю вам о том, как замечательно было жить в годы моего детства. Идеализирую прошлое. Что поделаешь – ностальгия.
– Вы говорите о том, как много хороших людей встречали в своей жизни. Среди них были и настоящие мужчины, пример которых повлиял на вас. Кто он, настоящий мужчина?
– Такие есть, но во все времена их было немного. Мне кажется, отличительной чертой настоящего представителя сильного пола является неумение обидеть женщину. Нет, не обязательно предлагать даме миллионы. Главное, не позволить себе ее обидеть грубым словом, а тем более действием.
О проверке чувств
– Ваш ответ тем, кто утверждает, что прожить счастливо с одним человеком всю жизнь невозможно?
– Я бы назвал такую точку зрения глупостью. Решение о свадьбе не должно быть спонтанным. Со своей будущей женой я встречался до брака пять лет. За это время успел отслужить в армии. Пара обязательно должна пройти проверку чувств. Нужно с первых дней совместной жизни стараться учитывать не только собственные интересы, но и интересы своей второй половинки. Эгоизма поменьше: отдавать гораздо приятнее, чем брать.
– Есть такая фраза «Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты». Какие книги вы читаете, каким фильмам отдаете предпочтение?
– Несмотря на то что я историк, читать историческую литературу не очень люблю. Слишком много интерпретаций сегодня. А вот исторические документы – другое дело. Это особенно интересно. Люблю перечитывать Чехова. С особым наслаждением открываю произведения Гайдара: лучше него о детях и для детей никто не писал.
Если говорить о кино, то мне противно, когда искусство создания киноленты заменяется спецэффектами. Вот, например, сняли «Брестскую крепость». Мясо, кровь, огонь – зрителя вынуждают смаковать весь этот ужас. Есть старая картина «Крепость над Бугом». Вот там идея, там больше о людях, о жизни. Обидно, что миллионы тратятся на бессмысленные кинофильмы.
Люблю театр, хотя хожу туда, к сожалению, нечасто. У меня есть такая странность: на спектакле мне кажется, что артист вот-вот допустит какой-то ляп, сделает ошибку. А ведь спектакль нужно смотреть широко открытыми глазами, верить актерам.
– Что бы пожелали молодым людям, которые только начинают взрослую самостоятельную жизнь?
– Хотелось, чтобы это прозвучало без лишнего пафоса: любите землю, на которой живете. О том, что счастье где-то там, за горизонтом, говорят многие. Но те, кто уехал, часто жалеют о своем решении, хотят вернуться. Если ты хочешь хорошо жить, люби свою землю и обустраивай ее так, чтобы было комфортно на ней и тебе, и твоим детям.
