Парк в Гомеле, несмотря на запреты, привлекает скейтеров, велосипедистов и любителей самокатов. Фото Олега Белоусова
У нас печальная новость, – так обращается администратор сообщества лонгбордистов Гомеля к подписчикам в социальных сетях. Он пишет, что один из райдеров скончался 12 мая в больнице от травм различной степени тяжести. Со слов очевидцев, молодой человек 10 мая около 11 часов утра съезжал с Киевского спуска без должной защиты и экипировки. Внизу на пути встретил велосипедиста, потерял управление и упал. Парня забрали в реанимацию, где два дня боролись за его жизнь. Гомельчанину было всего 20 лет…
В соцсетях ребята уверяют, что соблюдают меры безопасности. У каждого есть шлем (открытого или закрытого типа, специальной сертификации), перчатки, наколенники и налокотники. По рации узнают о полной обстановке на спуске.
– Практически каждый райдер умеет останавливаться за пару секунд. При подъеме просим людей отойти ближе к бортикам. При спуске предупреждаем проходящих громкими хлопками, звук от пластин на перчатках слышен на расстоянии 100–150 метров. Катаемся преимущественно в безлюдное время, очень часто рано утром, – говорится в этом же сообщении.
В 2018 году на Киевском спуске пострадал еще один молодой человек, ехавший без шлема. Его мать считает, что избежать новых трагических случаев поможет только лежачий полицейский.
– Молодежь не чувствует страха. Все ребята, которые катаются, думают, что с ними ничего не случится. Юра тоже мне всегда это говорил. Наш случай никого не остановил, и вот результат. Но сыну еще повезло, а другой парнишка погиб. Если не принять никаких мер, то молодежь на Киевском спуске будет калечиться, – считает Галина. – Юра до сих пор восстанавливается. Кто знает, сколько времени на это уйдет, надеемся на лучшее. К слову, пока мы лежали в больнице, поступили еще три человека со спуска. Но с более легкими травмами.
Проблема не в Киевском спуске, а в халатном отношении к своему здоровью, считают лонгбордисты. Фото носит иллюстративный характер
Никита Былинский живет в Гомеле, окончил десятый класс. 16-летний парень планирует поступать в один из минских университетов и стать инженером. Два года назад нашел в социальных сетях москвича, который ловко катается на доске, и заинтересовался движением.
В Гомеле серьезно увлечены им около 10 человек. Это ребята разного возраста: 18–19 лет и моложе. Кто-то учится в лицее, вузе.
– Мы предпочитаем даунхилл – скоростной спуск и фрирайд – акцент на трюках. Единственное хорошее место для катания – Киевский спуск и пара холмов в парке. Новая лыжероллерная трасса не подходит. Она плоская. Даже если разрешат, кататься там не будем, – отмечает молодой человек.
– Как гибель парня отразилась на остальных лонгбордистах, увлечение не оставили?
– Никто не ушел. Мы не бунтари, в первую очередь соблюдаем технику безопасности. Но бывает так: по склону идет мама, сама в телефоне, а ребенок бегает без присмотра. Просишь отойти – не слушают. А потом на нас злятся.
Гомельчанин считает, что выход из сложившейся ситуации один – прохожим смотреть по сторонам, а лонгбордистам – строго придерживаться правил.
Проблема в халатном отношении
25-летний минчанин Никита Ивлев один из организаторов сообщества longboarding.by. Он катается на досках уже 10 лет, семь – проводит официальные соревнования. Ребята организуют их на крупных лыжероллерных объектах, потому что специализированных мест для лонгбордов в стране нет. В России большинство катается на трассах для биатлонистов, на Украине – и вовсе на дорогах.
В Беларуси, по словам парня, для экстремального лонгборда подходят всего три спорткомплекса: в Раубичах под Минском, в пригороде Новогрудка на Гродненщине и в Городке Витебской области. Здесь важен перепад высоты. Например, в урочище Воробьевы горы в Городокском районе он составляет 28 метров, что равносильно высоте 9–10-этажного дома. Для сравнения: в Гомеле трасса равнинная – два подъема высотой по три метра.
В сообщество longboarding.by входят 50 экстремалов, в том числе люди старше 50. Столичные райдеры катаются на лыжероллерных трассах, поскольку там либо вообще нет людей, либо только спортсмены.
– В Гомеле есть перспективные ребята, но у них нет таких возможностей, как у нас, – говорит минчанин. – На Киевском спуске можно спускаться безопасно, и они это делают. С 2014 года в Гомеле катаются на лонгбордах, за это время не было ни одной тяжелой травмы. В трагических случаях пострадали новички, которые нарушили технику безопасности и правила катания: не надели шлемы, доска была не предусмотрена для скоростного движения. Местные ребята из сообщества пропагандируют только безопасное катание. Проблема ведь не в Киевском спуске, а в халатном отношении к своему здоровью. Вообще гибель лонгбордистов и тяжелые травмы в СНГ случаются редко. Помню только, как парень на Кавказе на скорости выехал на встречную и врезался в машину. Опять-таки по собственной вине. Я слетал с лонгборда на скорости 70–80 км/час. Остался даже без синяков, поскольку имел хорошую экипировку.
Первое правило минского райдера для новичков – обратиться за советом к тем, кто давно катается. Опытные ребята помогут выбрать доску, защиту, объяснят, где безопасно. Важный момент – оснащение: нужен надежный лонгборд. Такой будет стоить не меньше 250 долларов, столько же придется отдать за защиту: шлем, налокотники, перчатки и прочее. Экстремальное хобби стоит недешево, но экономить на собственной безопасности нельзя.
– Лонгборд не такой опасный, как кажется. Например, в BMX на тебя может приземлиться 10-килограммовый велосипед, а в паркуре не редкость переломы, они случаются каждый год. Нужно осознанно подходить к спорту и соблюдать правила: неважно, какой у тебя уровень, надевай шлем, – объясняет Никита Ивлев.
Гомельский парк – зона пешеходов
Здесь запрещено движение велосипедов, самокатов, роликовых досок, коньков, скейтбордов, гироскутеров. Об этом говорится в правилах посещения. Регламент разработан для сохранения историко-культурных ценностей. В идеале пешим прогулкам в парке не должны мешать никакие средства передвижения, поэтому даже рабочий или транспорт торговых точек выезжает по графику.
При этом очевидцы сообщали о гонках, которые устраивают гомельчане на самокатах, велосипедах по набережной. Генеральный директор Гомельского дворцово-паркового ансамбля Ирина Пыркова говорит, что в администрацию каждую неделю поступают жалобы посетителей.
– Например, идет мама с ребенком, а ей навстречу несется велосипедист со склона. Если человек едет спокойно – закрываем глаза, если доставляет неудобства и потенциально опасен – игнорировать не можем, – отмечает Ирина Пыркова. – Люди хотят нанести разметку и разделить пешеходов и экстремалов. И спрашивают: почему нельзя сделать как в Минске? Но у нас не парк развлечений, а историко-культурная ценность. Петергоф, например, открыт только пешеходам. Конечно, мы уступаем по масштабу достопримечательности Санкт-Петербурга, но не уступаем по статусу. В 2015 году из-за многочисленных обращений горожан парк стал пешеходным. Должно же быть хоть одно место в городе для пеших прогулок.
