Передо мной пожелтевший от времени скромный диплом «члену славной дружины Кольских землепроходцев Александру Федоровичу Лозовому, в дерзости своей любознательной в земле не только российской, а среди народов. Планеты нашей, впервые преодолевшему путями непроторенными рубеж десятикилометровый в толще земной». От имени «владыки царства подземного, всемогущего Плутона» сей диплом подписан начальником Кольской сверхглубокой скважины (СГ-3) Давидом Губерманом. И стоит дата: 14 ноября 1980 года.
Александр Лозовой всю жизнь учился сам и помогал постигать геофизическую науку другим
Кольская сверхглубокая скважина, получившая государственный индекс СГ-3, входила в программу, утвержденную специальным постановлением правительства СССР, которая предполагала наладку сети из 12 сверхглубоких скважин в разных частях страны, что позволило бы получить более полную картину строения земной коры. Предложение на должность главного инженера геофизического направления в геофизическую партию Кольского отделения ВНИИГИС, поступившее в 1978 году, стало для Александра Лозового совершенно неожиданным.
За что он, простой старший инженер Речицкой промыслово-геофизической конторы, в свои неполных 40 лет смог заслужить такое доверие? Мальчишка из черниговской деревни, в раннем детстве переживший и фашистскую оккупацию, и послевоенный голод, ступенька за ступенькой познававший геофизическую науку не только сначала в Киевском геолого-разведочном техникуме, позже в Ивано-Франковском институте нефти и газа, а в основном на практике – «в поле».
Уже во время учебы в техникуме Саша узнал, насколько интересна и своеобразна профессия геофизика, в которой сочетаются необходимость знаний геологии и сложных инструментариев познаний земных недр. Романтика молодость питает, а новоиспеченный техник-геофизик мечтал о горах. Трудился сначала в предгорьях Тянь-Шаня в Киргизии, затем перебрался в Таджикистан. В 20 лет стал начальником партии, затем начальником отряда, а позже и начальником участка.
Судьба исподволь, шаг за шагом, указывала ему путь. Знаменательной на этом пути была встреча с Ефимом Пятницким, главным инженером геофизической партии, где трудился Лозовой. Опытному специалисту понравился молодой и дерзкий руководитель участка. Он следил за успехами и поддерживал геофизика в становлении, в творческих поисках. И был рад, когда Лозовому за разработанный им прибор, который позволял определить место прихвата бурильных труб, в конкурсе изобретателей и рационализаторов Министерства геологии было присуждено первое место. О молодом новаторе и его «прихватоопределителе» рассказало центральное издательство «Недра», и уже позже Александр Федорович узнал, что кто-то из «штабных» получил лицензию на его изобретение.
Подобные вещи случались и позже, но Лозовому это было неинтересно, его увлекал сам процесс изобретений, рождение прибора, изделия от первых задумок до их воплощения в производство. Рационализаторством Александр Федорович занимался повсюду и увлекал за собой коллег. Так было в Сургуте, куда он перебрался из таджикской экспедиции, а затем в Речицкой промыслово-геофизической конторе, где начал работать в 1971 году. Здесь в производственном отделе он курировал проведение всех видов геофизических исследований, внедрял новую технику, обучал кадры. И не переставал активно заниматься рационализаторской деятельностью, свидетельство тому многочисленные награды и поощрения. Александр Федорович особенно дорожил Почетной грамотой центрального правления научно-технического общества имени академика И. М. Губкина и нагрудным знаком Всесоюзного совета научно-технического общества «За активную деятельность в НТО».
«Русские ученые докопались до ада, из преисподней слышны голоса грешников!» – первоапрельская сенсация финской молодежной газеты пошла гулять по свету
Он не подозревал, что за его успехами в Москве пристально следит давний сослуживец Ефим Пятницкий, курирующий в Министерстве геологии проведение геофизических исследований в сверхглубоких скважинах. В то время на СГ-3 специалисты столкнулись с непреодолимыми проблемами, решить которые, по мнению Пятницкого, мог только такой дерзкий и любознательный человек, как Лозовой. Александр Федорович тоже понял, что именно к этому готовила его судьба: заглянуть вглубь, постичь неизведанное дано не каждому. В городе Заполярном, где базировалась СГ-3, его радушно встретил начальник скважины Давид Миронович Губерман, позже доктор технических наук, кстати, старший брат Игоря Губермана, поэта, известного своими «гариками». Главным инженером бурового направления здесь трудился еще один представитель «Белоруснефти», первый начальник Речицкого управления разведочного бурения Иван Васильченко.
Тогда на счету СГ-3 было 7600 метров. С каждым метром Кольская сверхглубокая показывала, что строение земной коры значительно сложнее, чем представлялось ранее. Буквально каждый шаг в глубину был откровением. Теоретики обещали, что Балтийский щит, на котором шло бурение, «остыл» и его температура, по крайней мере до 15 километров, не превысит 150 °С. Соответственно, скважину можно бурить до 20 километров. Но уже на пятом температура перевалила за 79 градусов, на седьмом – за 120, а на глубине 12 километров жарило сильнее 220 градусов – почти на 100 выше предсказанного.
Были и приятные события: на отметке 9400 и до 10 500 исследователи вошли в слой, где едва ли не вся таблица Менделеева. И золото, и другие драгоценные металлы. Анализ поднятых с десятикилометровой глубины геологических материалов позволил «состарить» Землю на три миллиарда лет! К тому же выяснилось, что планета внутри гораздо горячее, чем считалось раньше. Не обошлось и без «сенсации». Первой о ней написала некая финская молодежная газета в своем первоапрельском номере. Статью перепечатала какая-то газетка из Сыктывкара, затем уважаемые в СССР «Известия», а за ними «новость» пошла гулять по свету. «Русские ученые докопались до ада, из преисподней слышны голоса грешников!» – вот как она звучала.
Огромные трудности были у геофизиков. Связанные в основном с проведением спуска и подъема геофизических приборов в скважине, когда нагрузка на барабан подъемника доходила до 10 тонн и из-за передавливания токопроводящих жил возникали нарушения изоляции. Были случаи, когда кабель обрывался под собственным весом. Александр Лозовой нашел решение этой проблемы, проводя спуско-подъемные операции с использованием двух каротажных подъемников и специальных механизмов крепления кабеля на устье скважины, а за его внедрение получил авторское свидетельство. За время работы на СГ-3 ему не раз приходилось принимать нестандартные решения. В то время в проекте участвовало около 200 крупных ученых и специалистов, многие из которых, сталкиваясь с находками Лозового, предлагали ему заняться научной деятельностью, но он только отмахивался: «Тут на сон времени не хватает».
В июле 1985 года, когда Лозовой покидал СГ-3, глубина ее была уже 12 068 метров. В 1990-м на скважине оборвалась очередная колонна, бурение прекратили. Глубина составила 12 262 метра. Этот рекорд не побит и поныне!
Рассмотрев предложение о переходе на новую работу, Александр Федорович остановился на так полюбившейся Речице, где в управлении промыслово-геофизических работ и трудился до пенсии. Всю жизнь он учился сам и помогал постигать геофизическую науку другим. Своим ученикам говорил, что собственную обширную геофизическую библиотеку, которую постоянно пополнял, подарит лучшему из них.
Так получилось, что библиотека осталась в семье Лозового, потому что сыновья продолжили дело отца. Старший сын Юрий трудится на Ямале, младший Андрей – начальник управления полевых сейсморазведочных работ объединения «Белоруснефть». К сожалению, в конце прошлого года Александр Федорович ушел из жизни, но есть внук и тезка Саша. Он еще подросток, но уже понимает сущность того дела, которому посвятили свою жизнь два поколения его семьи. Приходя в кабинет своего отца, он всегда берет с рабочего стола семейную реликвию. На металлическом постаменте с надписью «Кольская сверхглубокая скважина СССР» кусочек керна с глубины 12 065 метров. Возможно, скоро она перейдет в руки третьего поколения семьи геофизиков Лозовых.
