Только в "ГП": Беларусь сидит на уране и не хочет этого знать?
Геологу Олегу Москалеву известно, где на Гомельщине имеются крупнейшие, согласно мировой классификации, залежи урановых руд. Они — в Октябрьском районе. В недрах Лельчицкого района породы, содержащие уран, тоже есть. Правда, там месторождения помельче. А вообще в нашей стране нет ни одной области, где не было бы урана, рассказал он в интервью “Гомельскай праўдзе”. В Советском Союзе уран искали даже школьники
Олега Москалева можно считать последним из могикан, одержимых идеей разведки урановых месторождений в нашей стране. Группу из четырех человек, вплотную занимавшуюся темой урана на базе республиканского научно-производственного предприятия «Белгео», в прошлом году распустили. После чего герой этой публикации покинул столицу и отправился в Гомель писать отчет о проделанной работе. Считая, что для Беларуси, которая строит свою АЭС, это жизненно важно. 
— Я всю свою жизнь искал уран. И не только на территории бывшего СССР. В Монголии, например, 12 лет проработал. Там было найдено 10 месторождений. Правда, сегодня Россия к ним никакого отношения не имеет. Их эксплуатируют Англия, Франция, Япония... — А вообще, урановая лихорадка когда началась? В 50-е, наверное? — Уран попал в зону пристального внимания еще при Сталине, в годы Великой Отечественной войны. А после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки работы по созданию собственного атомного оружия в СССР значительно активизировались. И в дальнейшем уран как начинка для атомной бомбы не переставал волновать ученых и политиков во всем мире. Интерес к поиску урановых месторождений рос, специалистов не хватало, поэтому в советское время уран искали даже школьники. — То есть? — Нет, они не сами, разумеется, уран искали, а под руководством геологов, которые снабжали школьников специальными приборами и направляли на маршруты, избранные на основании данных геологоразведки. — А как же повышенный радиоактивный фон? Такие прогулки здоровью не вредили? — Между залежами урана и земной поверхностью существует защитный экран в виде толстого слоя различных пород. Так что никакой опасности не было. — Ну, а для заключенных, которые работали на урановых рудниках, она была? Раз уж мы заговорили о проблеме радиационной безопасности... — Да не было никаких заключенных! Это абсолютный миф. Добыча урана была секретной, поэтому в урановых шахтах работали обычные специалисты. А заключенных допускали лишь к строительству городов вблизи месторождений. — Вам, извините, откуда это известно? — Я два года работал горизонтальным геологом в урановых шахтах Краснокаменска. Это в Забайкалье. Краснокаменск называют урановой столицей России. — И вы хотите сказать, что местное население, видя занятых строительством заключенных, не догадывалось, что дело пахнет ураном? — Догадывалось, конечно. Да и западные радиостанции постоянно об этом говорили. Мы и сами их в то время слушали... — Ладно. Если не у заключенных, тогда у горняков, которые добывали урановую руду, какие были средства защиты? Мне представляются серебристого цвета скафандры, как у космонавтов. — Обычные респираторы, защищающие от пыли... — И все?!!! — Ну да. Дело в том, что доза облучения тщательно контролировалась. Как только достигался допустимый уровень, горняк в шахту не спускался. До тех пор, пока доза не станет меньше. Радионуклиды, как известно, имеют свойство выводиться из организма. Кроме того, в шахтах работала мощная система вентиляции. И вот еще: питание, помню, было очень хорошим. — Икру красную давали? — Нет. Просто еда была сытной и калорийной. — А как руда добывалась? Как уголь в старом кино — отбойными молотками? — Нет. В породе делались специальные отверстия, в них закладывалась взрывчатка. А когда после взрыва пыль оседала, техника собирала руду и загружала в вагонетки. Украинский след белорусского урана
— Олег Михайлович, Россия — известный кладезь самых разных полезных ископаемых. Но чтобы вся Беларусь сидела на уране... В это верится с трудом. — А в нашей стране и золото есть, и алмазы. И уран — более 600 аномалий. Еще в далекие советские времена их поиском занималась кировская экспедиция, в составе которой работал и я. Вообще она базировалась на Украине, в Киеве. Но поскольку практически все, связанное с ураном, было засекречено, экспедиция носила название «кировская». — И вот те сведения о белорусском уране, которыми мы располагаем сейчас, это результат украинских изысканий? — Да. Они велись на территории Беларуси до начала 90-х. Вдоль границы с Украиной было пробурено свыше 600 скважин. В целом на поисковые работы и необходимые геофизические и лабораторные исследования, если перевести на нынешние деньги, было затрачено где-то 200 миллиардов рублей. Потом Союз рухнул, работы прекратились, а все данные были переданы в Москву. И только когда Кремль их рассекретил, информация об урановых месторождениях попала в Беларусь. — С этого места, как говорится, поподробнее... — Крупнейшие ресурсы урана есть в Октябрьском районе. Причем, крупнейшие — это не простая характеристика. Они действительно таковы согласно мировой классификации, когда счет идет на десятки тысяч тонн. Проблема в том, что этот уран находится в глинах, и извлечь его оттуда пока не представляется возможным. Глина держит слишком цепко. — Значит эти ресурсы мертвые, по сути? — Почему мертвые? Это сегодня в мире еще нет технологий, помогающих извлекать уран из глин. Но рано или поздно они ведь должны появиться... — То есть, это перспектива явно не завтрашнего дня. В обозримом будущем можно на что-то рассчитывать в плане разработки урановых месторождений? — Конечно. В Лельчицком районе также имеются залежи урана. Там они находятся в песчаниках, что как раз позволяет извлекать уран достаточно легко, методом скважинного подземного выщелачивания. — Что это такое? — Это наиболее безопасный для окружающей среды способ добычи урана, когда нет нужды перерабатывать огромные массы руды. Технология совершенно герметична. Все очень просто. Берем, к примеру, две скважины. В одну из них закачиваем раствор кислоты — серной, в частности, или щелочи. В результате уран растворяется и откачивается при помощи насоса через другую скважину. — Да, но для его переработки необходимо специальное производство. Химический завод как минимум. А это, наверное, не очень хорошо для экологии. — А строить вовсе не обязательно. На той же Украине есть химический завод, который абсолютно не загружен. Там наш уран с удовольствием, что называется, под орех разделают — только привези... — Да? Сколько же с нас за это запросят денег и как это аукнется на рентабельности? Ведь именно о ней нужно думать, прежде чем заводить разговор о промышленной добыче урана. — Дело в том, что метод подземного выщелачивания сам по себе считается одним из самых рентабельных. Но, конечно, говорить о чем-то конкретно можно будет только после масштабных геологоразведочных и исследовательских работ. Следует сделать серию пробных откачек и посмотреть, сколько урана мы можем извлечь. Но знаете, с нашей неповоротливостью не менее 15 — 20 лет пройдет, прежде чем мы начнем добывать уран для своей АЭС. А до этого времени нам придется его покупать. Мирный атом в каждый дом
— А много ли для работы АЭС нужно урана? — Все зависит от мощности реактора. Но понятно же, что речь не о тысячах тонн идет... — И сколько же мы при благополучном стечении обстоятельств сможем добывать? — Пожалуй, одним из самых перспективных на Гомельщине следует считать Болотницкое рудное поле, которое находится в Лельчицком районе. Там с течением времени можно добыть до 50 тысяч тонн урана. — Это потолок, на который можно рассчитывать? — Да, но это немало. Десятки тысяч тонн урана! Его же можно продавать. Для сравнения. Казахстан, а он мировой лидер по добыче урана, добывает 16 тысяч тонн в год. — И почем же сегодня кило урана на мировом рынке? — Вообще-то на мировом рынке применяется такая мера веса, как фунт. А килограмм концентрата закиси-окиси урана, так называемый «желтый кек», стоит сегодня 150 долларов. Это промежуточный продукт переработки природного урана в ядерное топливо. (Для сравнения. Баррель нефти марки Brent, а баррель — это примерно 160 литров, по прогнозам некоторых аналитиков в октябре будет стоить 110 — 115 долларов — прим. автора). — Известно, что открытого рынка урана как такового не существует. Интересно, как контролируется торговля? Вот купит наш уран какое-нибудь малоадекватное правительство, соорудит что-нибудь... И все потом скажут — белорусы виноваты, они продали. — Знаете, я специально этим вопросом не занимался, но, разумеется, существуют международные договоренности, контролирующие все эти процессы. И есть хорошо известная организация МАГАТЭ, которая держит руку на пульсе атомной энергии. И потом. Для атомного оружия нужен чистейший уран. Мы же не будем обогащать его до такой степени. — Что сейчас необходимо для того, чтобы приблизить начало промышленной добычи урана? — Приступать к геологоразведочным работам, бурить новые скважины, делать, как уже было сказано, пробные откачки. А это все стоит денег. — А вы что-то вроде бизнес-плана не составляли, не просчитывали, каким может быть в дальнейшем экономический эффект? Чтобы государство увидело, на что пойдут его деньги, и согласилось потратиться? — Знаете, этим пусть занимаются экономисты, перед геологами стоят другие задачи. Впрочем, если своих денег нет, можно инвестора пригласить. Того же казаха, например, или россиянина. Ведь спрос на уран на мировом рынке значительно превышает предложение. Сегодня для нужд атомной энергетики добывается всего лишь 60% необходимого. России, в частности, нужно 20 — 22 тысячи тонн урана в год. Но добывается всего лишь 3,6 тонны. И, учитывая, что в мировой экономике уран — один из наиболее востребованных видов сырья, с инвестором всегда можно договориться так, чтобы уж никак не остаться внакладе... 20 последних лет своей трудовой биографии Олег Москалев провел на Украине. Там и медаль академика Лучицкого получил за заслуги в разведке недр. Академик Владимир Лучицкий был известным геологом, петрографом, профессором минералогии. И, кстати, у Олега Москалева это не единственная медаль. Есть у него и государственная награда Монголии — медаль «Золотая звезда». В Беларусь Олег Москалев приехал из Киева, будучи уж три года как на пенсии. Приехал не просто так, а по приглашению Минприроды. Однако «Белгео», где урановая тема рассматривалась как важная и перспективная, в прошлом году был присоединен к Белорусскому научно-исследовательскому геологоразведочному институту. После того как группу, занимавшуюся ураном, расформировали, Олегу Москалеву пришлось вернуться в Гомель, где есть филиал. Через год, проведенный в работе над отчетом об урановых перспективах Беларуси, он отправился в отпуск. И, не видя интереса к этим перспективам со стороны нового руководства, написал заявление о последующем увольнении. Правда, его и без этого сократили, — говорит Олег Москалев. Фото автора
Экономика
заключенные на урановых рудниках... ларочка, не перестаете удивлять. вы бы еще про планету нибиру и заряженную воду сросили.
у меня 2 варианта происходящего: 1) дядя фрик - белорусский петрик; 2) дяде скучно на пенсии - не думаю что такое перспективное направление, как поиск и разведка богатых месторождений урана, было бы закрыто.
ps гугл не знает ни геолога олега москалева ни плодов его, в том числе научных, изысканий. но и это еще не всё, среди официальных наград украины на википедии нет медали академика лучицкого, так же нет и монгольской медали "золотая звезда", есть правда медаль «Золотая Звезда Героя МНР», но это совсем другая история, да и в списке награжденных героя статьи нет. думал он в списке между брежневым и косыгиным, ан нет. какая досада.
Цитировать Оппонент 01/01/1970 03:00
Согласен с Дмитрием, - если бы это направление было столь перспективным, неужели государство упустило бы свою выгоду добычи и продажи урана?!
Цитировать Ну что вам сказать? Знаю лично данного дядьку! Делать нечего на пенсии? Возможно! Данный человек настолько интересен и скромен, что любой бы позавидовал!
Цитировать Гомельской области было видно мало мирного атома, который остался в наследство от СССР, цезий и стронций все еще продолжает "хрустеть на зубах" а мы уже хотим уран добывать. Великолепно.
Цитировать Лара, нету безболезненных методов, а учитывайте еще транспортировку и переработку, даже если это будет низкообгащенная руда фон все равно будет, фон есть даже в Микашевичах при добыче гранита, а тут уран. Вообще, если отталкиваться от чернобыльской зоны, то скорее всего прав был академик Сахаров, когда его интервью спросили, что по его мнению стоит сделать с этими территориями. Можете найти в сети это интервью.
Цитировать Так и не опубликовали безобидный комментарий, отражающий суть сегодняшнего, вернее вчерашнего положения дел в стране.
Цитировать 
