Декан юрфака ГГУ им. Ф. Скорины рассказала, о чем заключенные пишут студентам

— У нас действительно соотношение девушек и парней среди белорусских студентов примерно 70 на 30. А последний выпуск — 50 на 50 — был несколько лет назад. Но зато сегодня статистику «поправляют» туркмены, на юридическом их учится около сотни, практически все — представители мужского пола.

— Если честно, готового ответа у меня нет. Можно, конечно, заметить, что девушки по своей природе более усидчивые, лучше готовятся и лучше сдают экзамены. Но конкретно в этом году ситуация обратная: у нас из 85 было всего два бюджетных места, и на них зачислены как раз два парня.

— Да, 18 человек на место при проходном балле 339. Но мы таким цифрам не рады. Потому что малое количество бюджетных мест отпугивает хороших абитуриентов. Судите сами: зачем поступающему с 320 баллами подавать документы к нам на платное, если он прекрасно проходит на бюджет юрфака БГУ. А потом из столицы эти выпускники не возвращаются в Гомель работать, все как один остаются в Минске. При этом говорят, что в стране переизбыток юристов. Не знаю: может, в стране и переизбыток, а в нашей области их не хватает.

— Знаете, некоторые работодатели пишут вообще абсурдные вещи: например, хотят, чтобы сотрудник был не старше 27 лет, но имел стаж работы не менее 7 лет. Даже чисто арифметически это как понимать? Что касается юридического факультета, я уверена, здесь учатся прекрасные студенты и работают квалифицированные преподаватели. Говорю это не ради того, чтобы похвалить своих. Есть объективные факты. Два года назад юридическая клиника ГГУ признана лучшей в стране. И на юридических олимпиадах мы каждый год занимаем второе место после хозяев — юрфака БГУ.

— Я сама таких объявлений никогда не видела. Но точно знаю: если студент не хочет учиться, его никакой доктор наук или даже академик не заставит. Поэтому и в БГУ есть выпускники, которые ничего собой не представляют. А знания мы даем. Причем именно те, которые потом понадобятся на практике, а не философские размышления ученых, пускай даже очень умные и грамотные, но далекие от реальности. Кроме того, наши выпускники, как правило, с первого раза сдают квалификационные экзамены на право быть адвокатом или нотариусом. Это тоже о многом говорит.

— Конечно, отчисление — крайняя мера, до которой мы всеми силами стараемся не доводить. Расскажу интересный случай. Девушка еле переводилась с курса на курс, а потом вообще стала заваливать все экзамены. Мы ее вызвали, сказали, что если не возьмется за ум, придется отчислять. А она даже не сопротивлялась, говорит, отчисляйте с удовольствием, юрис­пруденция — это не мое. Мы удивились, зачем же она вообще сюда поступала. Оказалось, отец заставил. Он в семье главный и возражений не терпит.

— Доучилась. Мы позвали ее родителей, провели беседу, и она быстро все пересдала. К слову, первое родительское собрание проводится сразу после зачисления студентов. Каждый раз мы призываем пап и мам звонить в деканат, интересоваться успехами своих детей. Говорим: он у вас один, а у нас таких 600. Не ждите, когда вам позвоним, потому что это уже почти конец. Но родители появляются, только когда уже очень остро встает вопрос об отчислении.

— Точных цифр нет. Но мы проводили опросы, обзванивали выпускников и выяснили, что более 80% работают по специальности. То есть они учились не просто ради диплома, а осознанно шли в профессию. Ну и в целом мы знаем, куда трудоуст­раиваются наши ребята. Еще на третьем — четвертом курсах они стараются проходить практику там, где в будущем хотели бы работать. Охотно идут общественными помощниками в прокуратуру, помощниками адвокатов в адвокатуру. Понимают, что тех, кто зарекомендует себя во время практики, охотнее возьмут на работу, чем даже краснодипломников БГУ. Кстати, адвокатами тоже многие работают. Но тут как волка ноги кормят, так и адвоката тоже. Ему, чтобы прокормить себя, надо покрутиться.

— Конечно, если у адвоката уже есть имя и репутация, то его услуги будут стоить немало. А обычные адвокаты, тем более недавние выпускники, много не зарабатывают. В основном, они как молодые специалисты живут за счет родителей. Но в чем-то и вы правы, потому что иногда звонят в юридическую клинику и говорят: дайте нам студента в помощь, а то к адвокатам обращались, но из их ответов ничего не поняли.

— Суть в том, что студенты ведут прием, под руководством преподавателей изучают вопросы и дают консультации. Бесплатно. А обратиться может любой желающий. Нам и заключенные письма пишут.

— Нет, об этом редко. Но было такое письмо: на листке аккуратненько нарисован топор и человеческий позвоночник. Заявитель просил провести экспертизу, мог ли он со своим ростом топором переломить жертве с таким-то ростом третий и четвертый позвонки, как написано в приговоре. Конечно, мы здесь помочь не можем, потому что такие экспертизы не проводим.

— Нет. Так а за что? Мы же только консультируем и почти во всех случаях помогаем. Наоборот, заключенные благодарят, потом пишут письма именно тем студентам, которые им отвечали. Рисуют им цветочки. Приятно. К тому же наши ребята так нарабатывают себе практику.