В ночь на 27 августа 1952 года в районе деревни Клетище Молодечненской области американской разведкой была выброшена из самолета четверка парашютистов. Агенты по прозвищам Карл, Бен, Фин и Джо получили задание — развернуть шпионскую деятельность на территории СССР. Они были снабжены рациями, кодами, шифрами, ядами, средствами тайнописи, специальным оружием, фиктивными документами. Одним из шпионов был уроженец Гомельщины Тимофей Остриков.Тимофей
Осенью 1941 года стрелковый полк, в который призвали служить 18-летнего Тимофея, попал в окружение под городом Гжатском. Ему удалось бежать из лагеря для военнопленных и к весне добраться до оккупированной к тому времени родной деревни Борщевка. Несколько раз парня забирали в карательный отряд и полицию, откуда удавалось бежать. Осенью 1943-го при отступлении немцев многие жители деревни спрятались. Тимофей же остался дома и попал в лапы фашиста, а затем — в зондеркоманду СС. Его использовали на хозяйственных работах, охране лагеря, в котором содержались советские граждане.
Затем Тимофея отправили в Германию. Работал на заводе и на строительстве оборонительных сооружений. Весной 1945 года местность, где он находился, была занята американскими войсками. После окончания войны возвращаться на родину Тимофей побоялся, так как понимал, чем для него может обернуться плен, а также работа и служба у немцев. Так он оказался в лагере для перемещенных лиц, вначале в польском, а затем в белорусском, расположенном в деревне Михельсдорф. Сначала учился в гимназии и состоял в организации белорусских скаутов. Но через год в лагере стало плохо с питанием, приходилось голодать. В это время вербовали молодежь для работы на английских шахтах. И в начале 1948 года Тимофей Остриков в числе 11 гимназистов выехал в Англию.
Из рассказа Т. Острикова во время судебного заседания военного трибунала Белорусского военного округа, 1955 год:
— По приезде установили связь с “Объединением белорусов в Великобритании”. В Англии я окончил гимназию. Владел русским, белорусским, польским, французским, немецким, английским языками. Очень хотел вернуться домой, но боялся. Хотел это сделать потихоньку: выехать во Францию, затем в Германию и дальше пробраться в СССР.
Однако смелым планам не было суждено осуществиться. В жизни молодого белоруса появился человек, который круто изменил судьбу Тимофея. Борис Рогуля во время войны был командиром полицейского батальона в Белоруссии. После — заместителем начальника разведшколы в Германии, своего рода поставщиком для ЦРУ агентов для заброски в Советский Союз. К сожалению, Остриков в то время не мог об этом знать.
Умный и физически крепкий Тимофей приглянулся Рогуле. И он предложил земляку получить высшее образование в Бельгии. По его рекомендации Остриков поступил в Лювенский университет и проучился два года.
Однажды сокурсник Тимофея Иван Запрудник завел разговор о возвращении на родину, предложил помочь и свести для этого с американцами. Через несколько дней Запрудник дал Острикову деньги на дорогу, и тот выехал в Мюнхен, где его встретил американец, представившийся Полом. Он устроил Тимофея в отель, выделил денежное довольствие, записал биографию. Затем была тщательная медицинская комиссия. При следующей встрече Пол познакомил Острикова с американцами, которых называл Джо и Виктором. Они сказали, что будут звать его Карлом.
Карл
Разведывательная школа находилась недалеко от Мюнхена. Там Тимофея встретил человек, который представился Джимом, и сказал, что является командиром группы.
Из рассказа Т. Острикова:
— Раньше я смутно догадывался, а теперь мне стало ясно: меня будут готовить в шпионы. Хотел отказаться, но Джим сказал, что отказываться поздно, я уже много знаю. Вскоре в разведывательную школу приехал Кальницкий. Ему дали кличку Джо. Мы готовились втроем: я, Джим и Джо.
Группу привезли в Бад-Верисгофен и поселили на квартиру. Сама разведшкола находилась в 30 километрах на территории американской воинской части. Обучали молодых людей методам шпионажа, топографическому делу, ориентированию на местности, радиоделу, стрельбе, приемам самбо, подделке документов и печатей, тайнописи и другим шпионским навыкам. Пока американцы никаких конкретных задач не ставили.
Из рассказа Т. Острикова:
— Наша заброска намечалась на конец весны 1952 года. Но Джим внезапно лететь отказался. Приехал Рогуля с американским генералом, и мне велели убить Джима. Рогуля сказал, что я должен привести в исполнение приговор трибунала “БНР” (так называемой “Белорусской народной республики”). Я сказал, что белорусов убивать не буду. Джима отстранили от учебы. А потом я узнал, что его уже нет в живых.
Так мы остались вдвоем с Кальницким. Я не хотел возвращаться на родину таким способом. Рогуля и Пол предложили хорошо подумать. Ночью меня разбудили преподаватели разведшколы Ник и Виктор. У одного из них был пистолет. “Ну как, подумал?” — спросили они. И я согласился, иначе они убили бы меня.
Вскоре к двойке присоединились Михаил Артюшевский по кличке Финн и Геннадий Костюк — Бен. Перед самым вылетом американский генерал сформулировал задачи: с помощью вербовки агентов организовать шпионскую сеть, подбирать удобные площадки для заброски новых шпионских групп, вести наблюдение за оборонительными объектами, за передвижениями войск, изучать вокзалы и автотрассы, вести антисоветскую пропаганду. А если понадобится, для достижения цели применять оружие. В случае угрозы задержания — живыми не сдаваться.
По задумке американцев, Остриков и Костюк должны были легализоваться и устроиться на работу. Двое их “коллег” (радистов) — оставаться на нелегальном положении. Перед выездом на аэродром Виктор отдал фиктивные документы: паспорта, военные билеты, трудовые книжки.
Из рассказа Т. Острикова:
— Рогуля вручил мне мандат “Президента БНР”. Сказал, что это на случай нападения в лесу бандитов, чтобы те понимали, с кем имеют дело, и не трогали нас. Этот мандат я порвал на аэродроме в Вис-Бадене, когда ожидал вылета, в присутствии Костюка. Я уже тогда понимал, что мою вербовку Рогуля начал еще в 1949 году.
Сильный и умный мужчина действительно понял многое. Например, зачем Рогуля и его коллеги твердили, что белорусов вывезли, а Белоруссию заселили татарами и монголами. И для чего велась подготовка в разведшколе. Позже Тимофей признается, что готовили их как-то наспех, как “пушечное мясо”. Слишком поздно понял Остриков, что стал пешкой в чужой игре, что на его чувствах и желании жить на родной земле умело сыграли.
После высадки его поймали первым. Он не сопротивлялся и рассказал все, что знал.
Из рассказа Т. Острикова:
— Я не думал выполнять задание американской разведки, просто хотел вернуться в Гомельскую область, домой. Думаю, что попытался бы уговорить своих товарищей сдаться… Не могу ответить на вопрос, почему стал шпионом американской разведки. Могу лишь сказать, что американцы поймали меня на удочку хитростью. Ниточка, завязавшаяся в белорусском лагере, в Англии превратилась в веревку, за которую Рогуля и американцы привели меня в болото.
Заброска десанта закончилась в лучших традициях советских фильмов о чекистах. Сотрудники органов госбезопасности выявили и обезвредили группу, которая даже не успела развернуться. 7 сентября 1952 года в Минске был арестован Остриков, имевший при себе фиктивные документы на другое имя и прибывший якобы для устройства на работу. 10 сентября арестовали Костюка. Добровольно сдался органам КГБ Артюшевский (Фин), а Кальницкий (Джо) во время задержания оказал сопротивление и был убит. Правда, американцы не узнали этого. Советские органы госбезопасности более двух лет вели радиоигру, снабжая их от имени провалившихся шпионов информацией.
Военный трибунал Белорусского военного округа признал Тимофея Острикова и Геннадия Костюка виновными в измене Родине в форме шпионажа и приговорил каждого к 25 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях.
Алесь
Костюк из лагерей не вернулся. А Остриков, отбыв в мордовских лагерях почти 23 года, в 1975 году был освобожден и вернулся домой. В Гомеле женился, родился сын, которого он назвал Ильей в честь своего погибшего на фронте брата.
Тимофей хотел жить обычной жизнью. Но однажды получил необычное письмо из Москвы: “Дорогой друг! Давай встретимся поскорее. Обещаю тебе долгую разлуку компенсировать гостеприимством. Мы хорошо помним тебя, помним дорогого нам Карла”. Неизвестный отправитель приглашал в Москву, называл место встречи и конкретное время.
Но к тому времени Тимофей Остриков научился отличать друзей от врагов и сделал свой выбор. Так чекисты узнали о странном письме. В Комитете госбезопасности решили выяснить, кто же эти доброжелатели, вспомнившие о Карле. Операция получила кодовое название “Возмездие”. Принять в ней участие согласился и Тимофей Остриков. На начальном этапе его готовили к операции гомельские чекисты.
Из воспоминаний майора КГБ в отставке Николая Корако:
— Я представлял, с кем придется иметь дело. Брат Острикова воевал, погиб. А Тимофей оказался по ту сторону баррикад. Толковый, умный, предприимчивый, знал несколько языков. Его провели по обычной схеме: сначала антисоветская агитация за рубежом, затем представили “товар” на продажу американцам… При первой нашей встрече мы около минуты смотрели друг на друга. Он улыбнулся, и я улыбнулся. Мы поняли друг друга.
В назначенное время Остриков прибыл в Москву. Вечером направился в условленное место — небольшой сквер, где уже прогуливался невысокий человек с черным пуделем. Синяя спортивная куртка, бежевые брюки — все, как было оговорено в письме. Увидев Острикова, незнакомец подошел к нему. Спросил по-английски: “Вы Карл?”. Услышав “да”, ловким движением передал коробку конфет и сказал: “Это для вас. Внутри найдете все необходимые инструкции”.
В этот момент человек был задержан. Американский разведчик еще не знал, что на встречу с ним прибыл не американский агент Карл, а агент советского КГБ Алесь. Потрясенный неожиданным провалом, американец долго не мог прийти в себя. А в коробке из-под конфет действительно оказались инструкции ЦРУ, в них — подробные указания по поиску тайника со шпионскими материалами. Для опознания задержанного пригласили сотрудников посольства США. Те удостоверились, что задержанный — их атташе Луис Томас. Позже обнаружили и контейнер, изготовленный умельцами из ЦРУ в виде булыжника. Никаких комментариев со стороны посольства США не последовало…
Шпионская акция ЦРУ закончилась лаконичным официальным сообщением: “В Москве при проведении шпионской акции был задержан с поличным атташе посольства США Луис Томас. В ходе расследования получены материалы, полностью изобличающие американского дипломата в осуществлении разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные, шпионские действия Л. Томас объявлен персоной нон грата.
Из воспоминаний генерал-майора в отставке Николая Гуденя, в то время начальника УКГБ по Гомельской области:
— Большая работа с Карлом-Алесем была проделана сотрудниками отдела контрразведки Константином Ялуниным и Николаем Корако, я также с ним встречался. По возвращении Тимофея Острикова из Москвы мы несколько лет негласно охраняли его, так как существовала вероятность мести со стороны американцев за провал их разведчика. Семье Острикова при нашем содействии была выделена квартира, установлен телефон.
…Тимофей Акимович Остриков умер в прошлом году в Гомеле на 85-м году жизни. Его непростая судьба стала одной из значимых страниц в 90-летней истории белорусской службы государственной безопасности, приоткрытых накануне юбилейной даты. Архивные материалы об операции “Возмездие” хранятся в музее УКГБ Республики Беларусь по Гомельской области.
На нимке: последняя встреча при жизни Т. Острикова и Н. Корако
Елена АЛЕНЧЕНКО
