Мнения, Ирина Палубец

Я стараюсь держаться подальше от тревожных мам выпускников, нафаршированных под завязку собственными страхами и тревогами – у меня очень развитый инстинкт самосохранения.

Российский сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» вызвал бурные обсуждения: одни – требуют продолжения, вторые – призывают запретить, опасаясь возрождения преступных группировок. Авторов картины обвиняют в романтизации подростковой преступности и насилия.

В минувшие выходные коллекция ОНТ пополнилась новым документальным фильмом с занятным сюжетом, наполненным динамикой, интригой и невероятно крутыми поворотами. В основе – история о том, как КГБ Беларуси год использовал втемную беглого оппозиционера, проживающего в Польше.

Белорусские пограничники все чаще сталкиваются со свидетельствами зверств европейских силовиков в отношении беженцев. За два года погибли уже 25 человек.

«Отбросов нет, есть только кадры» – эта циничная фраза из далекого 1938-го принадлежит начальнику службы нацистской военной разведки и контрразведки (абвера) Вильгельму Канарису, создававшему в Германии учебные центры по подготовке украинских диверсантов. И он оказался прав: руководители и рядовые члены Организации украинских националистов (ОУН) хорошо обслуживали Третий рейх, выполняя разведывательные, диверсионные и карательные операции, старательно помогая Гитлеру в его войне против СССР. Спустя 85 лет история повторяется, и теперь уже украинские спецслужбы, полностью управляемые и спонсируемые западными волками от разведки, продвигают свой собственный проект: копаются в человеческих отбросах, вербуя сирых и убогих из числа «беглых» белорусов в агенты, шпионы и террористы.

– Думаю, не только для меня, Большой разговор еще раз убедительно показал, кто лидер нации. С присущей ему прямотой и харизматичностью Президент на протяжении восьми с лишним часов не просто честно и откровенно отвечал на вопросы журналистов, в том числе самые острые, но задавал тон диалогу.

«Вы разумны в любви и неразумны в политике», – упрекает Роберта Локампа, главного героя романа Эриха Ремарка «Три товарища», его приятель. Перечитываю эту книгу раз в третий, наверное, а за эту фразу зацепилась впервые. Что-то в этом есть, правда? Как будто с нас написано. С одной лишь разницей: действия романа происходят в Германии двадцатых годов, а само произведение написано в 1938-м и посвящено «потерянному поколению», прошедшему Первую мировую войну. Герои романа жили в стране, не оправившейся от поражения, разъедаемой безработицей, нищетой и алчностью ушлых дельцов. Мы же сыты, одеты и обуты, живем в чистой стране без толп незаконных эмигрантов, мы не профукали производство, социалку. Правда, алчности нам тоже не занимать. Как-то незаметно мы превратились в общество потребителей, не желающих нести хоть какую-либо социальную ответственность. Первое серьезное испытание, с которым мы столкнулись за последние два десятка лет, – это ковид. Следующее потрясение – протесты, сцепки и буллинг в сетях под непонятным флагом. Все эти события, пожалуй, стоило бы придумать, не случись они сами. Почему? Показали, кто чего стоит, сорвали маски, консолидировали нас, разбудили наш патриотизм и вскрыли серьезные проблемы, назревшие в обществе. Пришло время их решать. Действовать.

«Наконец-то проснулись», – подумала я, увидев в чате местного Telegram-канала людей с нетрадиционной политической ориентацией информацию о делегатах ВНС от нашего района. До этого администратор чата с месяц призывал своих подписчиков написать что-нибудь о делегатах – всё безрезультатно. Вот и пришлось самому засучить рукава. Иначе не заплатят.

Эта история произошла 24 года назад, когда я впервые переступила порог кафедрального собора святого Архангела Михаила в Мозыре. Сразу оговорюсь: я не глубоко верующий человек, не соблюдаю посты, знаю только Отче наш, в церковь хожу очень редко, а, если откровенно, то, когда очень прижмет. Сама не знаю, почему я в тот день решила увязаться за однокурсницей, но теперь склонна думать, что все неслучайно.

Мой сын может гонять в футбол днями, но… только с мальчишками. С девчонками с некоторых пор на поле не выходит принципиально. С ними, говорит, не игра, а сплошная морока.