Морской волк из Петрикова, или Где прячутся речные танки

Но погодите. Бывают ли моряки бывшими? Ведь эти люди, породнившиеся с водной стихией, навсегда остаются в ее власти. Даже в нашей “немор­ской” стране они дышат каким-то своим, особым воздухом. Море у них не только в походке. Да и вряд ли Петр Голота считает свою родную Петриковщину и весь Полесский край сухопутными — разве много мест на свете с таким обилием озер, рек?

А когда-то в этих краях ходили настоящие моряки. Нет-нет, не речники, а именно моряки. Воды Припяти, Днепра и Сожа бороздили суда знаменитой Днепровской флотилии, сыгравшей далеко не последнюю роль в Великой Отечественной войне и в освобождении Беларуси.

С человеком-легендой из Петрикова автора этих строк познакомили представители Белорусского союза военных моряков — председатель Гомельского областного отделения Сергей Горицкий и глава добрушской районной организации Александр Старотиторов. Оба прошли свой морской путь: первый — на атомной субмарине, второй дрессировал дельфинов на секретной базе. Глядя на этих людей, понимаешь: море и вправду доплеснулось до нашей страны — рябью тельняшек, флотским говорком, синевой в глазах… Сухопутная жизнь их не изменила — моряки как и преж­де хранят верность стихии. И моряцкому братству.

Петр Голота родился в деревне Макаричи под Петриковом. О море в детстве не помышлял, рос себе на Припяти, плавал на самодельной лодке, рыбачил. Но потом начитался книжек и по-настоящему заболел морем. Даже пошел работать на судоремонтный завод, чтобы дали рекомендацию в Одесскую мореходную школу. Поступил, выучился на матроса-моториста. Затем была служба, работа в торговом флоте. Мир повидал как никто из земляков — привилегия, не многим тогда доступная. Заходил в порты трех океанов: Куба, Сингапур, Австралия. А потом, на беду, приехал домой в отпуск и не смог отказать школьному другу, просившему крестить ребенка. За поступок, недостойный совет­ского гражданина, Голоту чуть не списали на берег — худшее наказание для моряка. Позднее все-таки списали — из-за нелепой истории с документами: в одних был записан Галотой, в других —Голотой.

Нет худа без добра, говорит Петр Васильевич. Женился, уехал с супругой в Жодино, работал на БелАЗе. Стал высококлассным сварщиком. А потом море само о нем вспомнило. Недалеко от берегов Болгарии затонул сухогруз с ДДТ, стояла задача его распилить и поднять по частям. Позарез нужны были водолазы-сварщики. Голота поехал не раздумывая. 

Там вышла вторая беда, куда серьезнее. Во время работ произошло обрушение конструкции — железяка придавила его ко дну. Пока выбирался, израсходовал кислород. Пошел на экстренное всплытие с 30-метровой глубины. Чудом выжил, но декомпрессия порвала сосуды на ногах. Лишь год спустя сделал первые шаги на костылях…

Моряки никогда не сдаются и не унывают. Это подтверждает весь жизненный путь Голоты. Вернувшись на родное Полесье, работал водолазом на спасательной станции, потом 16 лет капитаном гидрографического судна.

Сейчас Петр Васильевич живет в Петрикове, но терять связь с водной стихией не спешит. Как в юности, плавает по Припяти на самодельной лодке, всегда возвращаясь к жене с богатым уловом. Однако же не только рыбачит — путешествует, и со смыслом. По сей день активно сотрудничает

с поисковыми бригадами, указывая места нахождения увязшей в болотах техники — самолетов, танков, даже бронепоезда.

Его материалы по истории Великой Отечественной войны, чаще очеркового плана, печатаются на страницах районной газеты. И все-таки больше всего его, как легко догадаться, занимает сбор сведений о Днепровской военной флотилии.

Бравая история этого подразделения началась в годы русско-турецкой войны (1735 — 1739 гг.), когда построенные под Брянском дубель-шлюпки и кончебасы сумели отстоять Очаков. Потом была Гражданская война, но самое деятельное и, главное, действенное участие моряки флотилии приняли в Великой Отечественной. О том, сколько попортили крови немцам неуловимые бронекатера флотилии, Петр Васильевич готов рассказывать часами.

— Набережная в оккупированном Мозыре была утыкана проволокой. Весь берег заминирован, с фронта переброшена артиллерия, повсюду пулеметные точки. Но моряки атаковали постоянно — то там обстреляют позиции, то там. Да и десант высаживали. Хитрость, дерзость, внезапность — на том и стояли.

Найти и накрыть, даже с воздуха, эти суда было непросто. Тем более преследовать по реке. Моряки умело маскировались под островки или приставали к берегу и врастали в него —

ни один летчик не различит. Стоит такой кусочек суши с песком, осокой, березками. А потом вдруг отделился от берега,

поплыл и… Кусты в сторону, березки упали — орудия готовы к бою! Такие бронекатера пробирались в глубокий тыл, могли ударить в самое уязвимое место.

В состав флотилии входили мониторы, тральщики, полуглиссеры, но именно бронекатера стали грозой для захватчиков, их страшным сном. Их называли “речными танками” и боялись куда больше танков обычных. Шли на все, чтобы найти и по­топить как можно больше кораблей-призраков (всего их было 16). В безвыходных ситуациях, впрочем, наши моряки сами их топили, чтобы не дать врагу нарисовать на бортах свастику.