С чистой совестью и карманами
В прошлом году в области 2350 человек освободились из мест лишения свободы, с начала нынешнего — более 800. Все поставлены на профилактический учет. Такую статистику озвучили в отделе надзорно-исполнительной деятельности УВД облисполкома. Как показывает практика, некоторые выходят из колонии не только с чистой совестью, но и с пустыми карманами: без паспорта и ключей от квартиры.
— За время отбывания наказания человек может лишиться семьи и дома, такие случаи не редкость, — отмечает временно исполняющий обязанности по должности начальника ОНИД Алексей Матарас. — Родственники могут выписать жильца по суду. После колонии человек оказывается на улице в прямом смысле этого слова.
Безработные будни на воле нередко скрашивает алкоголь. Далее события разворачиваются по общему сценарию: приятели, застолье, пьяная поножовщина — очередной срок. Примеры можно привести по каждому району, с той лишь разницей, что вместо ножа в ход идут полено, табурет, топор... Чтобы изменить финал криминального сюжета, правоохранители принимают ряд профилактических мер. Только с начала года в ЛТП направлено 95 ранее судимых выпивох.
Осужденным дамам проще обосноваться на воле. В колонии находят по переписке ухажера. Чаще всего выбирают пенсионеров с жилплощадью. После переезда нередко поколачивают мужа. Известны случаи, когда после семейных разборок хозяйка снова попадала на зону, порой в статусе вдовы.
Одна из мер профилактики — социальная адаптация. Любой человек имеет право на поддержку в трудной жизненной ситуации. Бывший заключенный — не исключение. К слову, за последние несколько лет в области наблюдается пусть небольшое, но снижение рецидивной преступности — с 4563 до 4383 фактов в год. Однако нельзя сказать, что для помощи бывшим осужденным сделано все возможное.
Квартирный вопрос
Наиболее остро стоит жилищный вопрос. Для решения проблемы в каждом районе области должен быть открыт пункт или комната для временного пребывания бездомных бывших заключенных. Но в некоторых районах распоряжение так и осталось на бумаге. Не решена проблема в Жлобинском, Буда-Кошелевском, Добрушском, Житковичском, Калинковичском, Лельчицком, Лоевском, Наровлянском, Рогачевском, Октябрьском районах.
— В качестве положительного примера можно привести Мозырь, где на базе жилкомхоза создано помещение для двух жильцов, — говорит Алексей Матарас. — Комната никогда не пустует. Хотя, конечно, потребности региона в два раза больше.
Большинство временных приютов в других районах также находятся на балансе коммунхозов. В них созданы минимальные условия для проживания.
В Речице к решению вопроса подошли формально. По официальным отчетам для временного пребывания освободившихся лиц выделена однокомнатная квартира — бывший общественный пункт охраны правопорядка. На деле помещение непригодно для проживания. В нем нет ни мебели, ни коммуникаций.
Бытовым устройством подучетных бездомных не занимаются и в Жлобинском районе, где таких нуждающихся до 10 человек в год. Простой пример: грабитель освободился из мест лишения свободы, приходит отметиться в райотдел и говорит: “Мне сегодня негде ночевать”. Из-за отсутствия места бывший уголовник просто оказывается на улице.
Без центра социальной адаптации ранее судимых остался и Гомель. Пункт временного пребывания, который финансировало МВД, закрыли в феврале этого года по причине нецелевого расходования средств. К слову, в прошлом году на его содержание было выделено около миллиарда рублей. Центр был рассчитан на 20 человек с правом проживания до трех месяцев. За прошлый год сюда обратились 123 судимых, из них 55 получили временную регистрацию. Решением облисполкома еще в 2011 году было запланировано открытие в Гомеле дома временного пребывания для бездомных. Определен адрес — по улице Н. Дворникова, 1. Все эти годы городские власти ссылаются на отсутствие денег и здание до сих пор не реконструировано.
Звучали идеи приютить бывших преступников в центрах соцобслуживания. Однако назначение антикризисных комнат другое. Вряд ли соседству с бывшим хулиганом, дебоширом обрадуется женщина, которая спасается от домашнего насилия.
Рабочий ответ
Мало поставить бездомному кровать, нужно помочь с работой. Но годы за решеткой накладывают отпечаток на потенциального сотрудника. С одной стороны, нелегко ему найти работу, с другой — ходить на нее каждый день. С поиском работы готовы помочь в соцзащите. Но судимые кандидаты нередко отказываются от предложений, не горят желанием трудиться. Без строгого контроля, который был на зоне, не утруждают себя дисциплиной. Таких нужно буквально за ручку водить на смену.
Ежегодно в области бронируются вакансии для освобожденных из мест лишения свободы. К примеру, на 2016 год таких рабочих мест 799. И снова всплывает жилищный вопрос: без регистрации нельзя трудоустроиться. На практике бронирование показывает низкую эффективность. Алексей Матарас раскрывает нюансы: “Бронь действует, если на предприятии есть свободные места, к тому же соискатель имеет подходящую квалификацию. Известны факты, когда наниматели не спешат сообщать в центр занятости сведения о вакансиях”.
Интересен опыт других областей в плане бытового и трудового обустройства ранее судимых. Центры и дома временного пребывания бездомных курируют управления по труду и соцзащите местных исполкомов. В Беларуси семь пунктов, где можно получить временное жилье и регистрацию: по два — в Витебской, Гродненской и Могилевской областях, один — в Минске. В столице дом ночного пребывания лиц бомж на 92 места создан при поддержке горсовета депутатов. Важный момент: центры адаптации не примут ранее судимых из других областей.
В гостях хорошо, а в тюрьме?
Безусловно, есть такая категория рецидивистов, для которых тюрьма — дом родной, а преступный промысел — смысл жизни. Иным не сидится на свободе даже под надзором, отмечает старший инспектор ОНИД Михаил Беднягин.
В числе таких кадров 42-летний житель Светлогорска. За плечами десять судимостей и все за квартирные кражи. Первый срок получил в 18 лет, последний — в 2013 году. Тогда домушника приговорили к трем годам лишения свободы. Освободившись по амнистии, поступил под надзор милиции. Закон предписывал ему находиться дома с десяти вечера до шести утра. В мае квартирный вор снова попал под подозрение. В соседних районах произошла серия краж: пропали валюта, золотые украшения, планшет. Подозреваемого задержали. Как выяснилось, поднадзорный умудрялся на дизель-поезде выезжать на дело в Жлобин, Речицу и Гомель.
— Универсального рецепта, как помочь экс-заключенному, нет, — отметил старший инспектор. — Ясно одно, в профилактике рецидивов заинтересованы не только правоохранители. Реальность такова, что бывший уголовник не хочет иметь дел с милицией, считая ее карательным органом. Социальной адаптацией судимых должны заниматься гражданские службы, педагоги, психологи. Но многие соцработники, маскируя нежелание работать с подопечными, говорят: “Ой, нам страшно”. А когда их на улице встретит бездомный уголовник, будет не страшно?
Правоохранители готовы решать вопросы, которые входят в их компетенцию: помочь с регистрацией, восстановить документы. Из 812 человек, освободившихся в этом году, 17 оказана помощь в регистрации и восстановлении паспорта, 108 — в трудоустройстве.
Учись, “студент”
Если с бывшими заключенными сложно, то с ранее судимыми алкоголиками и наркоманами тем более. Людям с зависимостью предлагает помощь общественное объединение “Матери против наркотиков”. Под эгидой движения “Право на жизнь” в стране созданы девять реабилитационных центров. В агрогородке Рудня Михайловская Мозырского района такой действует с 2007 года. Местные жители сначала с недоверием отнеслись к общине, потом привыкли к необычным соседям. Среди условий проживания в христианском реабилитационном центре — отказ от алкоголя, курения, наркотиков, матов, азартных игр, рассказывает воспитатель-волонтер с высшим духовным образованием Сергей Пилипейко:
— Одновременно можем принять до десяти человек, как их называем, “студентов”. С каждым подписываем соглашение, где оговариваем условия проживания и распорядок дня. Люди получают кров, трехразовое питание, а главное, возможность научиться жить заново. Но не каждый принимает условия. Немало случаев, когда люди уходят через день.
Курс реабилитации занимает год. Потом дается еще три месяца на адаптацию, чтобы “выпускник” выбрал, что делать дальше. Некоторые решают обосноваться в агрогородке, создают семьи, рожают детишек.
Центр реабилитации существует за счет пожертвований верующих протестантской церкви и родственников наркозависимых. Конечно, если у бывшего заключенного нет денег, но есть желание вернуться к нормальной жизни, никто его не прогонит. Один из самых сложных вопросов — восстановление паспорта и регистрация. Здесь полномочия волонтеров заканчиваются, требуется помощь милиции.
— Не нужно бояться работать с ранее судимыми, — отмечает Сергей Пилипейко. — Это должно быть призванием. Все, кто работают в центре, волонтеры. Бывшие заключенные — непростая категория. Большинство из них очень хорошие психологи, их обмануть невозможно. Если видят искреннее отношение, тогда есть результат. К нам обращаются рецидивисты-наркоманы, у которых в 45 лет нет ни дня рабочего стажа. Кроме ложки и шприца ничего в руках не держали. Впервые берут в руки лопату и сами удивляются. Когда начинают трудиться, открываются таланты.
P. S. Так или иначе финансовое бремя обустройства бездомных уголовников ляжет на плечи налогоплательщиков. Нужно выбирать, куда пойдут
деньги: на содержание рецидивиста в тюрьме или адаптацию в соццентре.
