Мой брат Шура
24.01.2008
Мне хочется рассказать о своем брате Александре Литошко. Шура (так называют его близкие) — первенец в семье, поэтому был любимцем отца. Отец хотел, чтобы сын получил хорошее образование, и для этого прилагал все усилия. И специальность ему выбрал, и деньжат немного скопил, чтобы не голодал во время учебы, но... Сын поломал отцовские планы, выбрал сам свой жизненный путь. Выбрал твердо, навсегда. В сороковом по комсомольской путевке вместе с двумя друзьями уехал в Ленинград, поступил в ремесленное училище.
Парни были на вершине счастья. Большой город, яркие огни улиц, трамваи, кинотеатры. Казалось, вот она, сказка новой красивой жизни. И первое, что сделали, — сфотографировались на память и прислали фото родителям. Мать и мы, дети (а всех нас было шестеро), радовались за Александра, гордились им: вот как пошел, аж в Ленинграде живет!
Война перечеркнула все планы. С первых дней подростки как могли помогали фронту. На заводе, где ребята ранее проходили практику, стали изготавливать для фронта артиллерийские снаряды. Голодным, в холодных цехах, им приходилось работать по двенадцать и более часов в сутки. Какое-то время руководство училища пыталось обеспечить питанием, но к зиме практически никаких продуктов не осталось. Молодой организм требовал еды, но... Голодные, в свободное от работы время, они бродили по разбитым и сожженным бывшим Бадаевским складам. Там ранее хранился сахар. Взламывали сладкую обгоревшую землю и ели ее. Однако голод брал свое. В феврале 1942 года умер Иван Булавецкий. К этому времени Александр видел много смертей, но смерть друга земляки восприняли особо тяжело.
Когда организовали “дорогу жизни” через Ладогу, рассказывал брат, появилась надежда на спасение. Но при переправе через озеро в феврале 1942 года погиб двоюродный брат Александр Литошко. Шуру же, полуживого, с оставшимися живыми учащимися, вывезли в Куйбышевскую область. Когда его осматривали медработники, сокрушенно вздыхали — кожа да кости. Ложку в руках не мог держать. Только в глазах еще теплилась жизнь. Но брата выходили, поставили на ноги. Вскоре он стал у станка на авиазаводе. Жить стало легче. Давали 150 граммов черного хлеба и пять граммов сливочного масла. После 12 часов работы отдыхали. Александру не исполнилось еще 18 лет, и он имел бронь, но неоднократно просился в действующую армию. Лишь в начале 1944 года ушел добровольцем.
Сначала “учебка”, а затем его направляют в артиллерию Первого Белорусского фронта. Били они по вражеским позициям, не жалея снарядов. Понимали, что каждый точный выстрел мог спасти жизнь солдата, идущего в атаку.
В начале 1945 года Красная Армия подошла к реке Одер. Фашисты яростно сопротивлялись, понимали, что все ближе их крах. В одном из жестоких боев Александра тяжело ранило. За смелые действия его наградили орденом Красной Звезды. Правда, награда нашла его в госпитале. Став твердо на ноги, участвовал в сражении за Берлин.
После Победы сержанта Литошко еще на пять лет оставили служить в Германии. Только представьте: начиная с 1940 года брат ни разу не был дома, не видел родных. Из писем узнал, что в начале 1942 года не стало отца...
Возвратившись домой, Шура сказал: “Не дай Бог кому-нибудь пережить то, что я пережил. Ленинград, блокада стоят перед глазами и будут, уверен, стоять всю мою жизнь... Люди ходили как привидения, друг друга не видели, не понимали, в каком времени они живут. И друзья мои, что остались там, каждый раз приходят в сны”.
Рассказывал Шура и о боевых действиях, о том, как били фашистов. Он говорил, что жить должен долго: за себя, за Сашку и за Ивана.
Александр редко носит награды. Но в День Победы надевает костюм с орденами и медалями и идет на центральную площадь Речицы. Здесь он живет с 1950-го. Принимал участие в строительстве керамического завода, где работал до 1963 года. Более 20 лет трудился электросварщиком в автобазе № 7.
В деревне Коростень, где еще стоит крепкий родительский дом, брат трудится на огороде. Особенно любит ухаживать за садом. Александр говорит: “Жизнь я прожил не зря. Как и полагается настоящему мужчине, защитил Родину, посадил сад и вырастил детей”.
Нет, ты не прожил еще жизнь. Живи и будь здоровым долго, родной мой человек!
Олег ЛИТОШКО,
почетный работник
прокуратуры
Республики Беларусь
Парни были на вершине счастья. Большой город, яркие огни улиц, трамваи, кинотеатры. Казалось, вот она, сказка новой красивой жизни. И первое, что сделали, — сфотографировались на память и прислали фото родителям. Мать и мы, дети (а всех нас было шестеро), радовались за Александра, гордились им: вот как пошел, аж в Ленинграде живет!
Война перечеркнула все планы. С первых дней подростки как могли помогали фронту. На заводе, где ребята ранее проходили практику, стали изготавливать для фронта артиллерийские снаряды. Голодным, в холодных цехах, им приходилось работать по двенадцать и более часов в сутки. Какое-то время руководство училища пыталось обеспечить питанием, но к зиме практически никаких продуктов не осталось. Молодой организм требовал еды, но... Голодные, в свободное от работы время, они бродили по разбитым и сожженным бывшим Бадаевским складам. Там ранее хранился сахар. Взламывали сладкую обгоревшую землю и ели ее. Однако голод брал свое. В феврале 1942 года умер Иван Булавецкий. К этому времени Александр видел много смертей, но смерть друга земляки восприняли особо тяжело.
Когда организовали “дорогу жизни” через Ладогу, рассказывал брат, появилась надежда на спасение. Но при переправе через озеро в феврале 1942 года погиб двоюродный брат Александр Литошко. Шуру же, полуживого, с оставшимися живыми учащимися, вывезли в Куйбышевскую область. Когда его осматривали медработники, сокрушенно вздыхали — кожа да кости. Ложку в руках не мог держать. Только в глазах еще теплилась жизнь. Но брата выходили, поставили на ноги. Вскоре он стал у станка на авиазаводе. Жить стало легче. Давали 150 граммов черного хлеба и пять граммов сливочного масла. После 12 часов работы отдыхали. Александру не исполнилось еще 18 лет, и он имел бронь, но неоднократно просился в действующую армию. Лишь в начале 1944 года ушел добровольцем.
Сначала “учебка”, а затем его направляют в артиллерию Первого Белорусского фронта. Били они по вражеским позициям, не жалея снарядов. Понимали, что каждый точный выстрел мог спасти жизнь солдата, идущего в атаку.
В начале 1945 года Красная Армия подошла к реке Одер. Фашисты яростно сопротивлялись, понимали, что все ближе их крах. В одном из жестоких боев Александра тяжело ранило. За смелые действия его наградили орденом Красной Звезды. Правда, награда нашла его в госпитале. Став твердо на ноги, участвовал в сражении за Берлин.
После Победы сержанта Литошко еще на пять лет оставили служить в Германии. Только представьте: начиная с 1940 года брат ни разу не был дома, не видел родных. Из писем узнал, что в начале 1942 года не стало отца...
Возвратившись домой, Шура сказал: “Не дай Бог кому-нибудь пережить то, что я пережил. Ленинград, блокада стоят перед глазами и будут, уверен, стоять всю мою жизнь... Люди ходили как привидения, друг друга не видели, не понимали, в каком времени они живут. И друзья мои, что остались там, каждый раз приходят в сны”.
Рассказывал Шура и о боевых действиях, о том, как били фашистов. Он говорил, что жить должен долго: за себя, за Сашку и за Ивана.
Александр редко носит награды. Но в День Победы надевает костюм с орденами и медалями и идет на центральную площадь Речицы. Здесь он живет с 1950-го. Принимал участие в строительстве керамического завода, где работал до 1963 года. Более 20 лет трудился электросварщиком в автобазе № 7.
В деревне Коростень, где еще стоит крепкий родительский дом, брат трудится на огороде. Особенно любит ухаживать за садом. Александр говорит: “Жизнь я прожил не зря. Как и полагается настоящему мужчине, защитил Родину, посадил сад и вырастил детей”.
Нет, ты не прожил еще жизнь. Живи и будь здоровым долго, родной мой человек!
Олег ЛИТОШКО,
почетный работник
прокуратуры
Республики Беларусь