Герои «Багратиона». Отвага и мужество наших солдат, их неукротимая воля разбить врага принесли успех
23.06.2024Накануне великого общенационального праздника я побывала дома у Аэлиты Ивановны Самсоновой, почетного ветерана областной, городской и Центральной районной ветеранских организаций.
Бывшая медсестра фронтовых госпиталей поделилась радостью: в квартире установили новые современные окна. «Такой подарок к юбилею освобождения Беларуси получила от руководства города. А ведь я думала и со старыми прожить, никогда на этом не зацикливалась, – рассказала участница Великой Отечественной. – Вспоминаешь, в каких условиях в послевоенное время мы с мужем жили и служили… Хорошо, если отдельную комнату выделят. Шкафа не было, гвозди в стену вбивали, на них развешивали «наряды».
Аэлита Ивановна показала уникальную книгу «Вот солдаты идут» из домашней библиотеки. Изданная в Москве в 1993 году тиражом всего 300 экземпляров, сегодня это настоящий раритет. В ней собраны воспоминания непосредственных участников боев 323-й Брянской Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени стрелковой дивизии, участвовавшей в освобождении нашей родной земли от немецко-фашистских захватчиков. Составитель сборника – Владимир Эпштейн, бывший ее начштаба. Дивизия освобождала Тульскую, Смоленскую, Калужскую, Орловскую области, Беларусь и Польшу, завершив боевой путь в Берлине.
В составе 1088-го стрелкового полка 323-й брянской дивизии воевал и муж Аэлиты Ивановны – Борис Алексеевич Самсонов, уроженец деревни Антоновка Калинковичского района. Хотя в этом сборнике нет его воспоминаний, рассказы его однополчан не менее важны и дороги. Публикуем отрывки из мемуаров – в память обо всех воинах, участвовавших в операции «Багратион».
Владимир Эпштейн:
«…В ночь с 23 на 24 февраля 1944 года нашему батальону приказали преодолеть скованную льдом, укутанную глубоким снегом реку Друть. Справа от нас такую же задачу предстояло выполнить батальону 1086 стрелкового полка, которым командовал один из самых прославленных в дивизии комбат капитан Филипп Гожев.
В белых маскировочных халатах пошли мы от деревни Станьков в направлении Большой Коноплицы, на другом, высоком берегу Друти, в которой еще сидели фашисты. Враг не ожидал ночной атаки, очевидно, будучи уверенным, что мы все еще отмечаем День Красной Армии. Да, мы отметили этот день, но по-своему – наступлением.
Наши батальоны вышибли немцев с высоток. С рассветом мы пытались развить наступление, расширить плацдарм, но враг подтянул танки и пехоту. Мы понесли изрядные потери. Было приказано наступление прекратить, прочно закрепиться на занятых рубежах. Так начиналась наша «Малая земля» – около трех километров по фронту и до километра вглубь вражеской обороны. И удерживала его наша дивизия, сменяя батальоны, до того самого памятного дня, когда в июне началась операция «Багратион»…
Свыше месяца отстаивали мы этот клочок теперь уже советской земли. Жестокими были бои. Об этом говорит хотя бы то, что с одного квадратного метра собирали каску осколков снарядов и мин…»
Владимир Молодцов, 394-я отдельная авторота:
«…В начале марта 1944 года наша дивизия находилась на плацдармах на Днепре и Друти. Вот-вот начнется паводок, и требовалось в кратчайшие сроки сделать запас продовольствия и боеприпасов. Мы совершали один рейс за другим, днем и ночью, безостановочно. Ночами включали фары со светомаскировкой. И тем не менее 7 марта нам не повезло. Откуда-то появился немецкий самолет. Он заметил нашу колонну и сбросил бомбу. Она взорвалась рядом с машиной, на которой я ехал. Осколками ранило не только водителя и меня, но и шофера машины, шедшей за нами.
Все это случилось на окраине деревни, где, к нашему счастью, располагался полевой госпиталь. Нас немедленно положили на операционные столы…
Этот мартовский день для меня стал последним в нашей дивизии. А затем – удивительные совпадения. Нас привезли в Гомель – в госпиталь, который размещался в тех самых казармах, в которых меня застала война. А потом – эвакуация в глубокий тыловой госпиталь в Тамбов, где и начинал свой боевой путь в родной дивизии. После длительного лечения в госпитале меня, как инвалида, демобилизовали. Я вернулся к мирному труду и работал еще долгие годы…»
Свыше месяца отстаивали мы этот клочок теперь уже советской земли. Жестокими были бои. Об этом говорит хотя бы то, что с одного квадратного метра собирали каску осколков снарядов и мин...
Иван Матвеев, Герой Советского Союза, 1086-й стрелковый полк:
«Нашему 1086 стрелковому полку в период наступления (операция «Багратион» – прим. автора) было приказано прорвать первую позицию оборонительного района фашистов, очистить лес и выйти к восточной окраине Дядьковцев. Последующей задачей было полное освобождение этой деревни, а дальше – Большой Крушиновки, после чего двигаться в направлении Минска.
Третий батальон капитана А. Кулясова наступал на левом фланге первого эшелона. Правее действовал второй батальон. В ночь на 24 июня оба батальона скрытно переправились на плацдарм, захваченный нами еще в феврале на правом берегу реки Друть.
Артиллерийская подготовка атаки продолжалась два часа и четыре минуты. Даже видавшие виды фронтовики были поражены мощью и плотностью артиллерийского и минометного огня, обрушившегося на фашистские позиции. На каждый километр фронта – 250 стволов, не считая залпов «катюш», выстрелов танков и самоходных орудий. Дрожала земля, человеческого голоса не было слышно даже в двух шагах.
Сразу же за огневым валом пошла в атаку пехота. Капитан А. Кулясов принял на себя командование штрафной ротой (а это 300 человек), батальоном же временно было поручено командовать командиру 7-й роты. Батальон первым ворвался в траншеи немцев и, сбив оборону, прорвался в лес. Бой за лес продолжался весь день.
…Противник цеплялся за каждый бугорок, можно сказать, за каждый куст. И все же отвага и мужество наших солдат, их неукротимая воля разбить врага принесли успех: был очищен лес, прикрывавший подступы к Фалькевичам, Большой и Малой Крушиновкам и Дядьковцам.
Батальон А. Кулясова пошел к Большой Крушиновке. Примерно в 10 часов на роты батальона обрушилась мощная контратака. Она была отбита, но одно самоходное орудие фашистов оказалось отрезанным и попало в наше кольцо. Тогда смельчаки со связками гранат, под сплошным пулеметным огнем поползли к вражеской машине, чтобы уничтожить ее.
А вел эту группу отважных лично комбат капитан Александр Кулясов… Это была последняя атака отважного комбата. Он был тяжело контужен и скончался к исходу 25 июня. А. П. Кулясову было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза…»
М. Гаков, 892-й артиллерийский полк:
«…Помню, как во время Белорусской операции, всем известной как операция «Багратион», мы вышли на шоссе Бобруйск – Минск. Случилось непредвиденное: дивизион остался почти без горючего. Пехота ушла вперед. Мы остановились в лесу. Нас предупредили быть особо осмотрительными и бдительными, так как в сторону Минска движется группировка фашистских войск из числа «Бобруйского блуждающего котла».
Командир дивизиона капитан Л. Пономарчук приказал расположить орудия вдоль опушки леса, метрах в трехстах от дороги, по которой предполагалось движение противника. И при подходе колонны расстрелять ее прямой наводкой, в упор.
Риск в принятом решении заключался в том, что фашисты, располагая мощным стрелковым оружием, могли коротким броском пойти в атаку на огневые позиции и смять нас. Ведь у артиллеристов, кроме карабинов, другого стрелкового оружия не было, не считая, конечно, пистолетов у офицеров. Но расчет шел на внезапность. Замаскировали орудия так, что даже за 50–100 метров обнаружить их невозможно.
Из числа орудийных расчетов командир дивизиона сформировал группу, которой с открытием огня по фашистской колонне было приказано броситься в атаку на нее, посеять панику и рассеять по лесу.
Утром, на рассвете, на окраине близлежащей деревни показалась колонна фашистов. Шли они по всем правилам военной науки: впереди усиленный дозор с пулеметами, по краям – охранение. Как только дозор сравнялся с первым орудием, была дана команда: «Огонь!» Одновременно пешая группа с криком «ура!» бросилась в атаку на колонну. Внезапность и решительность обеспечили разгром и пленение многочисленной колонны фашистов…»
Таисия Полуян, 778-й отдельный батальон связи:
«…Июнь сорок четвертого. Наша дивизия, оставив в тылу фашистские войска под Бобруйском, в «котле», стремительно шла на запад. Немцы пытались выйти из окружения – прорывались то отдельными небольшими группами, а то и целыми частями. В наших тылах было неспокойно. Отступая, фашисты в звериной злобе уничтожали все, что попадалось в пути. С таким зверством столкнулись и мы в одной белорусской деревушке.
Продвигаясь вперед за штабом дивизии, я и моя напарница, также радистка, Нина Нарыжная, зашли в полуразрушенный сарай, чтобы развернуть рацию. Здесь перед нашими глазами возникла картина, которую никогда не забыть. Мы сначала увидели убитую санитарку и солдата, которого она перевязывала. Чувствовалось, что убили их в упор. Я прошла немного дальше и увидела кучу соломы. Вдруг оттуда послышался стон.
Разгребла кучу – и увидела молодую женщину, лицо которой было искажено болью и страхом. Она замахала на меня руками, давая знак, чтобы я не приближалась. Это озадачило: что бы могло значить? И тут все поняла: раздался крик новорожденного ребенка. Так в один час, под одной крышей соединились и смерть, и нарождающаяся жизнь.
Тогда мне было немногим более двадцати лет, и перво-наперво пришла в голову мысль: «Что ж она не могла подождать. Ведь наши войска уже были рядом…» Глупую свою мысль я осудила уже гораздо позже, когда сама стала матерью, а теперь даже бабушкой.
Женщине этой мы помогли как могли. Имя ее, к сожалению, я тогда по рассеянности не спросила. Но она обещала назвать свою дочку моим именем – Таисией, Тасей… Это был один из самых памятных для меня дней войны».