В предстоящее воскресение налоговики Беларуси отметят профессиональный праздник. Накануне “ГП” встретилась с начальником ИМНС Республики Беларусь по Гомельской области Галиной ПАШЕД. Однако разговор пошел не об успехах, венчающих очередной временной отрезок, как логично было бы предположить, а об обычной рутинной работе. И получился откровенным, без пафоса и наносного лоска. — Налоговые льготы и преференции, призванные сделать деловой климат более мягким, — популярная нынче тема. Быть может, с нее и начнем? — Либерализация налогового законодательства — процесс перманентный, и ничего необычного здесь нет. А с другой стороны — наше ведомство далеко не благотворительное, и это следует понимать. Мы собираем налоги, наполняя бюджет. И вот здесь не все так идеально, как хотелось бы. Когда сталкиваешься с тем, что миллиарды рублей отмываются — нагло, беззастенчиво… Знаете ли, просто теряешь дар речи.
— Поясните. — Всё в сегодняшнем законодательстве направлено на формирование позитивного имиджа налоговых органов. В частности, налоговая нагрузка снизилась, механизм отчетности стал гораздо проще. Хотелось бы надеяться на взаимность. Вот мы говорим о льготах и преференциях. А что, собственно, при этом каждый из налогоплательщиков сделал для родины? Я всегда задаю этот вопрос, разбираясь в различных ситуациях. К примеру, один предприниматель решил взять в аренду землю. Стали смотреть, как у него обстоят дела с подоходным налогом и так далее, и тому подобное. В конце концов, у нас есть право считать деньги в чужих карманах. И что оказалось? Зарплата у вполне успешного бизнесмена, хозяина кафе на бойком месте, — 340 тысяч рублей. Разве можно с этим согласиться? Или взять тему репетиторства. Легально работают всего 250 репетиторов. А ведь только одиннадцатые классы выпустили в этом году 13 тысяч потенциальных абитуриентов.
— Ну, здесь комментарии сами собой напрашиваются. Все слишком прозрачно. — Прежде всего, совесть должна быть у людей. Мы хотим ездить по хорошим дорогам, пользоваться различными социальными благами. Только откуда же все возьмется, если мы налоги не платим?
— Одной совестью дело не поправить. Это категория такая… — Нравственная. Да, мы много сделали со стороны либерализации законодательства. Но вот в том, что касается наведения порядка, пока отстаем. Да что же это такое — неплохой коммерсант показывает пять миллионов зарплаты за год, когда у него одни телефонные переговоры стоят больше?! Понятно, живет за счет теневого бизнеса. Сиюминутно эту проблему не решить. Нелегальный бизнес присутствует в каждой стране, и задача налоговых служб — свести теневые обороты к минимуму.
— Каким образом это возможно при либеральном, как мы говорим, законодательстве? — Закрыть те легальные лазейки, которые позволяют скрывать реальные доходы.
— Насколько широка география проблемы? — В основном она характерна для государств постсоветского пространства. Хотя мировая практика подсказывает выход: должен быть строгий учет доходов и расходов. В нашем законодательстве это прописано недостаточно четко. В Америке, например, если вы привезли в страну больше десяти тысяч долларов, вас подвергнут особому контролю. Обязательно спросят, откуда у вас эти деньги. У наших западных коллег пока, к сожалению, несколько больше прав, чем у нас. Мы, в отличие от них, не имеем доступа к банковским счетам физических лиц.
— То есть там для налоговых служб тайны вкладов не существует? — Нет. Кстати, интересный пример. С такой одиозной личностью как Аль Капоне не могла справиться ни одна спецслужба. За решетку его упрятали налоговики. Оказалось, что в течение всей своей жизни он не платил подоходный налог. У нас же за налоговые преступления, если взглянуть на статистику, возбуждаются лишь единицы уголовных дел. Речь не идет о том, чтобы за ошибку обязательно наказывать жестко, поскольку ситуации действительно бывают разными. Я говорю именно о преступлениях.
— Но ведь все выше сказанное не означает, что у нас на теневой бизнес приходится смотреть сквозь пальцы? — Нет, конечно же. Он попадает и в поле зрения служб Госконтроля — той же финансовой милиции. Не дремлют и правоохранительные органы. Да и мы изучаем различные базы данных, анализируем их, сравниваем с тем, что написано в налоговых декларациях.
— С украинскими, российскими коллегами как-то сотрудничаете? — Разумеется. Обмениваемся сведениями. К примеру, показывает предприниматель документы, из которых следует, что свою продукцию он отправил в Россию. Если так — возможен возврат НДС. Но тут выясняется, что продукция никуда не вывозилась, а продавалась в республике. Значит, налог возврату не подлежит. И то, что вывоза не было, мы доказываем вместе с россиянами.
— Раз уж мы вспомнили о России… Многие белорусы именно там предпочитают держать свой бизнес. Российское налоговое законодательство еще либеральнее нашего? — Некорректно давать оценку законодательству другой страны, думаю, я не вправе этого делать. Согласиться с тем, что бизнес вывозится, не могу. Как правило, он параллельный. То есть у конкретного предпринимателя есть дело и в России, и в Беларуси. И все взаимосвязано. Хотя не стану оспаривать тот факт, что элемент снижения налоговой нагрузки в этом присутствует. Но я бы хотела еще раз вернуться к теме, на мой взгляд, не менее важной. Почему законопослушные налогоплательщики должны кормить тех, кто уходит от налогов? Ведь, посмотрите, сколько отраслей сегодня дотируется — сфера ЖКХ, здравоохранение, образование… Конечно, если мы сделаем сравнительный анализ сумм добровольных налоговых поступлений в бюджет области за последние шесть лет, то картина получится вроде бы и позитивная: их размер вырос с 94 до 97,4 процента. Тем не менее негативные тенденции сохраняются. Поэтому, если закон уважает налогоплательщиков, давайте же и мы будем уважать закон.
