"Ждать трое суток — заблуждение": волонтеры-поисковики об ошибках родственников и собственных страхах

ВЫЕЗД. ВАЖНА ЛЮБАЯ ЗАЦЕПКА

Вторник, 10 декабря. 18.00. На телефон приходит сообщение «Объявлен сбор волонтеров». В Добруше днем из дома ушла 92-летняя бабушка. Красной нитью проходит: страдает потерей памяти. Откликаюсь на призыв и в оговоренное время прихожу к месту сбора в Гомеле. Кто-то немного опаздывает: волонтеры вне отряда работают или учатся, кто-то совмещает и то и другое. Всего собралось 10 человек, взяли с собой собаку. 

 

— Поедем на «жигулях» и «ауди»: сэкономим время и деньги на бензин, — предложил один из волонтеров.

К сведению: на Гомельщине «Симуран» — единственное общественное объединение, которое занимается поиском людей. Главное здесь слово «общественное». Это значит, что на плечи добровольцев ложатся все расходы, в том числе и на топливо. Вообще у отряда проблемы две: нехватка людских и денежных ресурсов.

Сажусь в черную «ауди», рядом еще четыре человека. Прессы ребята несколько сторонятся, просят не включать диктофон, не рассказывать их личные истории. За разговорами дорога пролетает быстро.

Добруш. Около 20.30 — точное время не помню. Юрий Березюк, он же Варяг, он же руководитель отряда, спрашивает, кто и чем оснащен, распределяет роли.

— Трое в берцах вдоль воды, четверо — на кладбище, четверо идут прочесывать город, — звучит жесткий голос.

Поиски в лесу хорошо объясняют, зачем нужен позывной. Представим, массив обследуют сто человек цепью — идут буквально один за другим. Велика вероятность, что среди них есть тезки. Чтобы не путаться, каждый придумывает себе понятный и простой радиопозывной, иногда он приклеивается к волонтерам сам собой. Стрелок, Волк, Юрист, однако не каждый приживается.

Получаю фонарь, два аккумулятора к нему и установку на город. Далее делимся еще по двое и начинаем исследовать каждый угол, где могла идти бабушка. От компаньона звучит простая на первый взгляд фраза: «Важна любая зацепка или личная вещь». Зрение у меня далеко не идеальное, поэтому с первых шагов охватывает страх — боюсь пройти мимо, упустить что-то важное. Свет фонаря быстро тускнеет.

20.50. Продолжаем поиски: подхожу вплотную к пням, люкам, вместе осматриваем подъезды, территорию школы и заброшенный сарай.

— Знакомый входил в отряд не один год и пригласил меня: «Нам всегда нужны люди». Сейчас приятель «Симуран» покинул, банально устал от всего этого. Дело не легкое, — отмечает компаньон.

За три часа до полуночи товарищ принимает сообщение по рации. Тут же строго говорит: бабушку нашли недалеко от реки, к сожалению, неживой...

К тому моменту в Добруш приехало еще несколько машин с волонтерами из Жлобина, Рогачева и Мозыря. Мне объясняют, что в этот раз поиски завершились быстро. Один из новичков выезжал «в поле» около десяти раз, но никого не находил. В такие моменты работу не считают проделанной зря — территория поиска сужается, но отсутствие какого-либо финала в любом случае сказывается на эмоциональном состоянии волонтеров. Далее работает милиция. Ребята понемногу расходятся. На заправке за городом общаются, пьют кофе, после разъезд: одних дома ждут жены, дети, другие спешат в студенческие общежития.

— Если надумаешь поехать, звони. Нам всегда нужны люди, — подытожил компаньон.

ВАРЯГ 

Открою небольшой секрет: с Юрой и еще некоторыми волонтерами познакомился еще до выезда — общались при подготовке этого материала. На первой встрече понял, что человек он довольно спокойный и скромный. Возглавляет «Симуран» два года. Вошел в него, как признается, случайно — волонтеры искали человека, который хорошо ориентируется на пересеченной местности, и нашли. Позже Варяга избрали руководителем.

Юрию 41 год, он охотно вспоминает необычные случаи, искренне говорит о «Симуране», но не о себе. Алгоритм их работы следующий: поступает сообщение о пропаже человека (важно — без заявления в милицию поиски не начинаются), далее в отряде создают ориентировку и распространяют в социальных сетях. В это же время группа обзвона связывается с медучреждениями. После координатор собирает добровольцев. Начинаются поиски и расклейка объявлений на местности. Первые волонтеры способны выехать в течение часа после звонка.

— Есть заблуждение, что с момента пропажи человека должно пройти трое суток. Мы и милиция начинаем поиск сразу, как только заявление принято, — говорит Юрий Березюк. — Раньше мобильных телефонов и сотовой связи не было, многие выжидали, старались не волноваться раньше времени. Сейчас лучше сообщать немедленно, как только появились опасения, — важную роль сыграет даже лишний час. Особенно если это касается детей. Поверьте, лучше найти ребенка в соседнем доме.

Чем позже приходит сообщение, тем сложнее найти человека живым. Недавний случай в Приборе: родственники позвонили практически сразу — дедушка утром ушел за грибами, возвращался обычно в три-четыре часа дня. Поиски начались поздним вечером и продолжались всю ночь. К обеду следующего дня его нашли. Передвигаться не мог, из леса выносили на носилках. Главное — дедушку успели спасти. В первые часы после пропажи поиск идет на отклик. Чем больше времени прошло, тем меньше шансов у человека отозваться. Не забывайте, у него нет еды, воды, зачастую оказывается в холодном, мокром месте.



Основной пик поисков приходится на весну-осень, время сбора ягод и грибов. Но самая уязвимая группа — пенсионеры, которые страдают деменцией, болезнью Альцгеймера. Многие из них выходят на прогулку и забывают, где находятся, нередко возвращаются на старое место жительства. Показательный случай произошел с «Дедушкой Морозом» — так гомельского пенсионера называли в отряде из-за белой бороды и схожей со сказочным персонажем внешности. Волонтеры предполагали, что он мог уйти на дачу, поскольку страдал потерей памяти. Родственники в это не верили: дедушка плохо ходил, путь в магазин через дорогу занимал около часа. Удивительно, но нашли его именно на даче, в 25 километрах от города. Это расстояние он преодолел за сутки.

Зачем вам это надо — самый распространенный вопрос, который задают волонтерам. Некоторые люди не понимают, почему кто-то мало спит по ночам, прочесывает лес при любой погоде, делает работу, за которую никто не платит. Каждый из добровольцев отвечает на это по-разному. Юрий Березюк краток: «Я альтруист».

КТО ОНИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Ольга Сорока — мать двоих детей, юрист, параллельно проходит профессиональную аттестацию. В «Симуране» около года, сейчас руководит группой, которая занимается звонками. Сотрудничает с епархией, медучреждениями, общается с родственниками. Бывает, пропавшие находятся в монастырях. Иногда церковь посещают люди, склонные к суициду.

— Я должна узнать всё, что может помочь в поиске. Например, был случай, когда пропавший снял крестик, хотя ранее этого не делал, плюс забыл дома документы. А может, оставил и к чему-то готовился? Такие выводы очень полезны, ведь самое дорогое у нас — время, — объясняет Ольга.

— Как семья относится к этой нагрузке?

— По-разному, но некоторые волонтеры покидают отряд из-за непонимания со стороны близких. Я стараюсь помогать не выходя из дома, редко получается выехать на поиски. Детей в сад отвела — и за дело. Жаль, когда не удается найти человека или спасти его. Это не проходит бесследно, поэтому мы и подвержены выгоранию.

Александр Шматок женат, растит ребенка, работает сантехником. Ему 33, два года входит в отряд. На поиски попал по рассылке ориентировок, съездил несколько раз и закрепился. Теперь считает это своим хобби.

— Кто-то марки собирает, а я по лесам брожу. К сожалению, людей у нас немного. А волонтеры нужны: пять опытных человек «закроют» квадрат 400×400 метров за час. Соответственно, чем нас больше, тем выше эффективность, — отмечает Александр. — Но одно дело — просмотреть быстро, а другое — качественно. Самое страшное, когда смотришь квадрат, а там нашли человека после тебя. Многие не выдерживают и уходят после такого.

По его словам, непосредственный отдел, который занимается поиском людей, появился в прошлом году в МЧС. Выезжают по всей стране, есть необходимое оборудование. Сотрудники милиции выходят на поиски, но не имеют специальной одежды и прочесать каждый квадрат леса не могут. Работу волонтеров упрощают видеокамеры, но не всегда организации соглашаются показать им видеозаписи.

Марии Подкопаевой 27 лет, она старший кассир. Первый раз вышла на поиски Максима Мархалюка: 10-летний мальчик пропал 16 сентября 2017 года в деревне на краю Беловежской пущи. Более двух лет о судьбе ребенка ничего неизвестно. Эти поиски — самые масштабные за последние годы в Беларуси, в них приняли участие около трех тысяч волонтеров.

Девушка активно ищет людей не только в лесах и городской местности, но и в интернете: занимается рассылкой ориентировок, в основном в России. Она хорошо помнит не только даты образования отряда и его официальной регистрации, но и многие нестандартные случаи, например, когда пропавшую бабушку нашли на курорте в Сочи. Ориентировку увидела ее соседка по комнате.

В группах «Симуран» состоит более 20 тысяч человек, на поиски регулярно выезжает около 30 волонтеров. В этом году отряд прошел регистрацию, получил статус общественного объединения, появились последователи в Могилеве. Помочь отряду можно тремя способами: выйти на поиски, подарить оборудование, поддержать финансово. Благотворительный счет: BY35BPSB31353127800129330000 (ОАО «БПС-Сбербанк» BIC SWIFT BPSBBY2X, УНП 100219673).