Когда 26 апреля 1986 года произошла катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции, Александр Макеев заступил на дежурство в пожарной части № 1 Центрального района Гомеля.
Об аварии на станции он узнал из разговора по телефону с матерью, но так как был не в курсе, где находится Чернобыль, то не думал, что это происшествие привнесет в его жизнь серьезные изменения.
Те события Александр Михайлович помнит как вчера:
– Уже после обеда поступила команда об отправке в командировку для устранения последствий аварии. На тот момент я учился в институте и поехал туда после своих сослуживцев, успев послушать их истории.
Вопрос ехать или нет даже не стоял
– Переживаний никаких не было. Я только вернулся из армии и очень сильно радел за наш советский народ. Поэтому для меня выбора просто не существовало. Родители также поддержали в этом вопросе.
Место прибытия называли «Майдан»
– Оно находилось возле деревни Бабчин Хойникского района. Сегодня это территория за колючей проволокой, которой оградили 30-километровую зону.
Работали без выходных
– Выезд после завтрака в 8 утра, возвращение на обед, затем снова обратно, чтобы вернуться в лагерь уже вечером.
Один день кормили бесплатно, затем за деньги
– Изначально еще не была сформирована какая-то единая система, все было непонятно. Один день нас кормили бесплатно, затем за полцены, потом и за деньги. В последующем снова что-то менялось.
Тогда думали, что люди вернутся обратно
– В первый день нас поставили омывать деревья водой, чтобы уменьшить радиоактивность, другие бригады делали то же самое с домами и постройками. Все стояло на своих местах, как будто люди только что уехали. Вокруг было много милиции, которая охраняла чужую собственность и смотрела за порядком.
Уходите отсюда, радиоактивность такая, что вообще зашкаливает!
– Однажды недалеко от хутора загорелся небольшой лес, и нас направили его тушить. Хутор находился прямо через реку напротив Чернобыльской станции. Мы начали устранять пожар, но через какое-то время нас отвлекли специалисты химической разведки, которые сообщили, что радиоактивность на этом участке превышает все нормы и нужно срочно уезжать, что мы и сделали.
Наша работа на этом не закончилась: в ближайшие дни в округе начал гореть торф. Пылало все, стояла нестерпимая жара, мы четыре дня, с утра до ночи, тушили пожары.
Радиации не боялись, так как не видели ее
– У нас не было приборов для измерения радиоактивности, мы просто делали свою работу. Имелись защитные костюмы и противогазы, но температура держалась 35 градусов, поэтому мы их снимали и работали в обычной одежде. В таком режиме в зоне отчуждения я пробыл семь суток.
Эта ситуация отразилась на здоровье
– Уже после в щитовидной железе у меня обнаружилась раковая опухоль, которую пришлось удалять. Ранее ни у кого из родственников ничего подобного не наблюдалось, поэтому можно сделать вывод, что такие осложнения наступили из-за работы вблизи атомной станции. Однако, если бы можно было переиграть ситуацию, я бы вновь сделал тот же выбор. А единственное, что изменил – надевал бы респиратор, хотя на такой жаре работа в нем была и невыносимой. Сейчас понимаю, что это могло спасти мое здоровье.
