Война круто изменила жизнь каждой белорусской семьи: кто-то стал сиротой, кто-то героем, а кто-то предателем и шпионом... Осенью 1941 года стрелковый полк, в котором служил уроженец Гомельщины Борщевский, попал в окружение. Было это на Смоленщине. Потом — плен, лагерь для военнопленных и каторжные работы в Германии. А затем — послевоенная американская зона оккупации. По окончании войны Тимофей Борщевский вернуться на родину побоялся — все пугали “сибирскими лагерями”, а новые хозяева оборудовали для тысяч запуганных людей свои лагеря для “перемещенных лиц”. Жизнь в чужой стране быстро опостылела. Где только не мотался Борщевский в поисках заработка. После слесарных работ на немецком заводе оказался в английской угольной шахте. Тоска и одиночество на чужбине делали необходимым общение с земляками-белорусами. Так попал он в организацию так называемых белорусских скаутов. Тимофей, как и многие другие далекие от политики молодые люди, не мог отдавать себе отчета, что руководители этой организации и подобных других “кружков” и “землячеств”, умело играя национальными чувствами, будут использовать их в своих интересах. Самым большим желанием Тимофея в то время было стремление вернуться на Родину, где осталась мать. В 1951 году в Англии он познакомился с Борисом Рогулей, одним из руководителей Белорусской независимой партии (БНП), бывшим командиром 68-го батальона Белорусской краевой обороны (БКО), начальником учебной части диверсионно-разведывательной школы, который пообещал помочь вернуться домой. В августе 1944 года эта школа по распоряжению абвера была организована в местечке Дальвиц, что в Восточной Пруссии, на базе Виленской школы разведчиков — школы Штелле. В целях конспирации она называлась батальон Дальвиц. Специальный батальон Дальвиц состоял из бывших полицейских, членов организаций “Белорусская независимая партия” (БНП), “Белорусская краевая оборона” (БКО), “Союз белорусской молодежи” (СБМ) и других и насчитывал около 200 человек. Курсантов готовили к разведывательно-диверсионной работе в тылу Красной Армии, антисоветской агитации и совершению террористических актов. Во время обучения основной упор делался на изучение тактики ведения партизанского боя, топографии, подрывного дела, приемов самбо, тайнописи и способов подделки документов, форм и методов сбора развединформации, а также вербовки людей. Для изучения радиодела отдельные курсанты отправлялись в специальную школу разведчиков-радистов в район Данцига. Подбор людей в роты производился с учетом их прежнего места жительства. Так, в роту “Север” входили уроженцы и жители северных районов Белоруссии, в роту “Юг” — уроженцы и жители южных. В один из августовских дней 1952 года диверсионно-разведывательную группу, в которую входил Тимофей Борщевский, разведчики ЦРУ повели на аэродром. Предстоял полет на территорию СССР. Перед заброской инструктаж провел американский генерал, назвавшийся Виктором. Он и сформулировал задание: путем вербовки агентов организовать шпионскую сеть, подбирать удобные площадки для заброски новых шпионских групп, вести наблюдение за оборонительными объектами, за передвижениями войск, изучать вокзалы и автотрассы, вести антисоветскую пропаганду, если понадобится для достижения цели — применять оружие. В случае угрозы задержания — живыми не сдаваться. В ночь с 26 на 27 августа 1952 года в районе деревни Клетищи Ивенецкого района Молодечненской области с американского военного самолета “Дуглас” был заброшен десант из четырех диверсантов: Геннадий Костюк — Бэн, Тимофей Борщевский — Карл, радисты Джо — Михаил Каминский и Фин — Михаил Артюшевский. Они осмотрелись, зарыли парашюты и снаряжение и передали в шпионский центр в Западной Европе свои координаты. Агентов-диверсантов забрасывали надолго, оснащали капитально: две радиостанции, радиоприемник, два портативных фотоаппарата, семь пистолетов, три автомата с патронами, две стреляющие авторучки, топографические карты, компасы, средства тайнописи, медикаменты, яды, 206 тысяч советских рублей, 500 немецких марок (все это было изъято при обыске в ходе следствия). Много времени уделяли отработке легенд. Так, Борщевский должен был рассказывать, что якобы во время войны потерял родителей, жил у родственников, с 1942 по 1947 год служил в Советской Армии, потом работал на заводе. Но не помогла ни специальная подготовка, ни легенды, ни осторожность и соблюдение конспирации. При активной помощи местных жителей шпионскую группу обезвредили сотрудники органов государственной безопасности. Только Джо при оказании вооруженного сопротивления во время задержания был убит. Измена Родине в форме оказания помощи иностранному государству (шпионаж)... За это полагается суровое наказание. 14 — 15 ноября 1955 года военным трибуналом Белорусского военного округа Борщевский и Костюк были приговорены к 25 годам лишения свободы. Осужденного Борщевского отправили в лагерь в Мордовию. За это время судьба неоднократно испытывала его на прочность. Находясь в заключении, Тимофей узнал о том, что, защищая Родину, два его брата погибли в годы войны. Много передумал, читал, вникал в суть произошедшего, добросовестно трудился, овладел несколькими рабочими профессиями. Понял, осмыслил и осудил свои ошибки и преступления. Проклял все, что связывало его со шпионским прошлым. После отбытия наказания вернулся в Гомель. Начал новую жизнь, устроился на работу, создал семью. Родившемуся сыну дал имя Илья, в честь погибшего в годы Великой Отечественной брата. Понемногу жизнь наладилась. И вдруг... Утром 1981 года Тимофей Акимович Борщевский обнаружил в своем почтовом ящике удивившее его письмо из Москвы. “Дорогой друг, — начиналось письмо, — давай встретимся поскорее. Обещаю тебе долгую разлуку компенсировать гостеприимством. Мы хорошо помним тебя, помним дорогого нам Карла!”. А ведь думалось, что это давно кануло в лету. Машинально дочитал до конца полное намеков и условностей письмо, где неизвестный отправитель приглашал приехать в Москву, называл место встречи и конкретное время. Однако не тот уже был Борщевский. Он знал теперь, как поступить — решил дать бой тем, кто однажды толкнул его на тяжкое преступление... Руководством КГБ СССР было принято решение о привлечении Борщевского к оперативным мероприятиям. И вот в назначенный день Борщевский приехал в Москву, направился поздним вечером в обусловленный район. Это был небольшой сквер, где уже прогуливался невысокий человек с черным пуделем. Вроде как вышел на прогулку перед сном: синяя спортивная куртка, светлая майка, бежевые брюки. Увидев Борщевского, человек направился к нему. Спросил по английски: “Вы Карл?” Получив утвердительный ответ, ловким профессиональным движением передал ему пачку конфет “Холодок”. Успел сказать: “Это для вас. Внутри вы найдете все необходимые инструкции”. В этот момент американский разведчик был задержан. Потрясенный неожиданным провалом, он долго не мог прийти в себя. В безобидной пачке из-под конфет действительно оказались инструкции ЦРУ. В них содержались подробные указания по поиску тайника со шпионскими материалами. Для опознания задержанного были приглашены сотрудники посольства США. Они удостоверились, что задержанный — их атташе Луис Томас. Позже обнаружили и контейнер, изготовленный умельцами из ЦРУ в виде булыжника. Никаких комментариев со стороны посольства США не последовало... Тщательно подготовленная и спланированная ЦРУ шпионская акция закончилась лаконичным официальным сообщением: “В Комитете государственной безопасности СССР: ... в г. Москве при проведении шпионской акции был задержан с поличным атташе посольства США Луис Томас. В ходе расследования получены материалы, полностью изобличающие этого американского дипломата в осуществлении разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные, шпионские действия Л. Томас объявлен персоной нон грата”. Расчеты спецслужб США на агента Карла рухнули. Он дал свой последний бой американскому шпионскому ведомству и выиграл его...
